Прими как есть (СИ) - Данина Дарья (список книг .txt, .fb2) 📗
— Только не говори, что ты спишь! — Звонкий голос Лили заставил Тину зажмуриться и отвести трубку от уха.
— Не сплю. В душе была. Не слышала. — Пошла на кухню и поставила на плиту чайник. — Что-то срочное? Просто мы на днях созванивались. — Подразумевая тот факт, что они с сестрой созваниваются раз в неделю.
— Мне уже и позвонить нельзя без причины? — Лиля фыркнула в трубку.
— Можно, конечно, — кивнув, Кристина вернулась в ванную. Закуталась в халат, а полотенцем замотала волосы. — Но что-то мне подсказывает, что причина всё же есть. И я очень надеюсь, что хорошая. — Потому что плохих с неё было достаточно.
Найдя домашние тапочки, Тина снова зашагала на кухню. Забралась на подоконник, и её взгляд машинально обвёл двор в поисках автомобиля Никиты. Взглянув на кухонные часы, она в уме попробовала сосчитать, сколько необходимо времени, чтобы отвезти Холодного домой и вернуться…
— Ау! Ты слышишь меня, малая? — возмущённый голос Лильки заставил несколько раз моргнуть, будто приводя в чувство.
— Да! — кивнула, будто её могли видеть. — Ну, почти. Задумалась, прости.
— Я говорю: не отвлекла? Просто не помню, когда там у вас вечеринка? Вчера была? Или сегодня?
— Сегодня, — свесив с подоконника одну ногу, зевнула. Кажется, Таню она всё же не дождётся. — Ушла пораньше. Голова трещит…
— А… ну, может оно и к лучшему. — Лиля сделала небольшую паузу перед тем как продолжить. — Я вот что спросить хотела. В прошлый раз забыла. Ты на новый год где будешь?
— Даже не думала, если честно. Мама с папой будут в центре. Если разрешат, то, может, я туда? К ним? — Задумчиво произнесла, глядя на то, как из носика чайника поднимается пар, нежно облизывая эмаль. — А что?
— Ну… — загадочно протянула в трубку сестра, — Просто я хотела приехать. К вам. К тебе! Потому и спрашиваю. А то вдруг у тебя планы?
— Одна хочешь приехать? — настороженно спросила, беспокоясь о том, что Лилька может приехать без мужа. — Всё хорошо? У вас с Женей?
— Нет! Не одна, конечно! Вместе! У нас всё прекрасно! — Хихикнула Лиля. — Так, что?
— Ты так спрашиваешь, будто я могу тебе запретить! — повернув голову, Тина снова уставилась в окно. — Приезжайте конечно! Я буду только за!
И это было бы идеальным развитием событий в эти праздничные дни. Кристина улыбнулась, предвкушая встречу с сестрой.
— Супер! Тогда не покупай билеты на автобус! Мы как прилетим, сами за тобой приедем! Поняла?
— Хорошо! — тихо рассмеялась и соскочила с подоконника, чтобы снять чайник с огня. — Буду вас ждать. Никуда без вас не уеду!
Расположившись на заднем сиденье, Стас первым делом потянулся за маленькой подушкой, которая мгновенно привлекла к себе внимание. Прижал ту к окну и прислонился головой к мягкой и бархатистой поверхности. Закрыл глаза и тут же почувствовал лёгкое головокружение.
Не спать. Не спать, блядь! Дома поспишь…
Конечно же, он бы не отказался заночевать у Тины, но даже в этом состоянии он понял, что будет лучше уехать. Потому что её близость действует на него не только успокаивающе, но и… это риск. Риск вернуться к тому, от чего они оба бегут. Она — потому что хочет держаться подальше. Он — ближе. А это чревато последствиями.
Стас поморщился, когда дверь впереди снова хлопнула, и прозвучал женский голос:
— Ну? Поехали?
Таня оглянулась, проверяя Холодного. Удостоверилась в том, что он не собирается буйствовать и, кивнув, добавила:
— Даже не верится, что всё закончилось благополучно…
— Он не совсем пропащий, Тань, — ответил Никита, тоже взглянув на друга. Тот, похоже, даже не собирался реагировать на их голоса.
— Понятное дело: он твой друг, — девушка пожала плечами, отворачиваясь.
А Стас, тихо хмыкнув, пробормотал что-то нечленораздельное и поправил подушку под своей щекой.
— Поехали, — вздохнул Никита, и машина плавно сдвинулась с места.
Холодный открыл глаза.
Зря он это сделал. Потому что перед ним всё резко закружилось, а в глотке поселилось чувство тошноты.
— Бля, — простонал, зажимая кнопку, чтобы опустить окно, — Никитос, давай только не растягивать удовольствие? А то я блевану тут…
— Говори с ним, — прошептала Таня, надеясь, что разговор хоть как-то отвлечёт Холодного от тошноты.
— Стасян, потерпи, — Никита выехал со двора, выворачивая на главную дорогу и тут же попадая на светофор, — десять минут. И будем на месте.
Хорошо бы…
— Сколько ты выпил? — Поинтересовалась Таня, снова поворачиваясь к Стасу.
— Бутылку. — Ухмыльнулся брюнет, не раскрывая глаз. — Ну, может, больше…
— Что за повод я не пойму?! — Никита мягко вдавил газ, трогаясь с места.
Просто… всё это было странным. Стас никогда не отличался эмоциональностью. Друг всегда и всё держал в себе. За редким исключением мог поделиться тем, что накипело. Да и в таком состоянии бывал не так часто. А тут… это не в его характере: забывать о возложенной на него ответственности. А тут он просто пропал. Не явился на вечер, который должен был открывать, отключил телефон и объявился пьяным прямо перед универом. Дело ведь не в Кристине?
— Повод есть, — вяло пробормотал Холодный, улыбаясь своим мыслям.
Честно говоря — хотелось плакать. Да. Именно. Он чувствовал как близок был к пропасти. Чувствовал влагу и лёгкое жжение под сомкнутыми веками. И злость. Стоило ему отдалиться от Тины, и злость толчками стала пульсировать под рёбрами.
— Ну так, может поделишься? Что за радость тебя так подкосила? Мне Лёва весь телефон сорвал. Он будет нас ждать у твоего дома. Из рук в руки тебя сдам. Всех, блядь на уши поставил…
— Сорян, — он пожал плечами, — не хотел.
— Не хотел он, — проворчал Никита, притормаживая на одном из поворотов, — Выкладывай давай…
— Я охуел, Никитос, — глубоко вдыхая произнёс Стас, забывая о том, что с ними едет Татьяна, — я так охуел, что даже бутылки тут мало. — Замолчал, вновь пропуская через себя слова Оксаны. Вновь погружаясь в тот момент, когда перед дверью в отцовский кабинет, чуть не выплюнул лёгкие, услышав то, что, конечно же, не было предназначено для его ушей.
Никита ничего не говорил. Сжимая пальцы на руле, хребтом чувствовал состояние друга. Тяжесть, медленно сковывающая его движения, давала ясно понять: произошло что-то серьёзное. А потому он молчал. Ждал, когда Холодный соберётся с мыслями, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
— Я сегодня прозрел, Никитос, — произнёс надсадно Стас и, приоткрыв рот, снова проглотил порцию свежего воздуха, поступающего к нему из приоткрытого окна. — И знаешь, что я подумал? М?
— Что? — тихо пробасил Ник.
— Что лучше б я сдох, чем прозрел, — хрипло рассмеявшись, Стас поправил съехавшую вниз подушку. И, набрав побольше кислорода в лёгкие, добавил: — Ты знаешь, что это мой отец… — замолчал на секунду, а затем продолжил: — а… конечно же не знаешь. Так вот: я сегодня узнал, что это мой папаша… собственной персоной, — делая вдох после каждой пары слов, — приложил руку к смерти моей мамы.
— Что? Что за бред Холодный?! — Никита резко сбавил скорость и оглянулся, одаривая своего друга красноречивым взглядом. Затем перевёл взгляд на Таню. Увидел шок на ангельском личике и, дёрнув головой, снова посмотрел на дорогу и рассеяно покачал головой. — Не гони, Стасян… — не веря, что Стас мог произнести такое вслух.
— Я говорю: мой долбанный папаша замешан в смерти моей матери, блядь! Понимаешь?! Это не несчастный случай, Никитос! — Стас открыл глаза и, щурясь, посмотрел на Никиту. — Я слышал, блядь, сегодня их разговор! Его и этой шмары! Собственными ушами, — добавил устало и обречённо.
Пальцами сжал переносицу, чтобы избавиться от ряби перед глазами. Зажмурился крепко…
— Да ну нахер, — тихий голос Никиты заставил его снова открыть глаза.
— Никита! — завопила Таня.
И всё, что успел увидеть Стас — это яркая и слепящая вспышка фар.
В ушах вопль Тани и возглас Никиты: "твою мать, блядь"!
