Город страсти - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф (книги онлайн полностью TXT) 📗
– К тебе это слово неприменимо, – сказал Дуэйн.
– Быть замужем за победителем – уже неудача.
– Не смей называть себя неудачницей! – рассердился Дуэйн. – Ты не неудачница. Ты – прекрасная и удивительная женщина.
– Чего ты завелся?
– Потому что я не хочу, чтобы ты говорила, как Сонни.
– Если я такая прекрасная и удивительная женщина, то почему ты спишь с паршивыми любовницами, а не со мной? – спросила Карла, втирая в губы защитную помаду и готовясь к встрече с обжигающим летним солнцем.
Дуэйн вздохнул. Он так же не любил, когда его спрашивали, почему он спит с одной женщиной и не спит с другой.
– Мы с тобой женаты двадцать два года. Скажем, в первые десять лет ежегодно я «бросал по двести палок». Получается две тысячи. В следующие пять лет выходило, наверное, по сто пятьдесят. Перемножаем и получаем семьсот пятьдесят. Я не знаю, каков показатель за последние шесть или семь лет, но по самым скромным подсчетам, пара сотен, набежит. Итого, имеем три тысячи, не считая того, что было раньше.
– Мы поженились, едва начав встречаться, – заметила Карла. – Я сомневаюсь, чтобы мы вместе спали больше пятидесяти раз в период наших свиданий.
– Все же три тысячи остаются.
– Меня берет тоска, когда ты рассматриваешь любовь через цифры, – нахмурилась Карла.
– Это не романтично, зато объясняет, почему у меня есть любовницы. Ты сама вчера вечером твердила мне о разнообразии.
– Когда я говорю об этом, то, как правило, преувеличиваю, – вывернулась Карла. – А когда говоришь ты, то идешь и получаешь то, что хочешь. Вот в чем разница между победителем и неудачником.
– Если ты еще хоть раз назовешь себя неудачницей, я задушу тебя.
– Да, идешь и получаешь, ничего не говоря. А это еще хуже.
– Ты никогда ни в чем не отыщешь положительного момента, – обиделся Дуэйн.
– Вранье, – запротестовала Карла. – Я всегда стараюсь отыскать во всем позитивное. Фактически большую часть своей жизни я отдала тому, чтобы воодушевлять и радовать тебя.
Дуэйн не отрицал очевидного.
– А что радостного в нашем браке? – спросила Карла спустя минуту.
– Три тысячи первоклассных «палок», – не задумываясь, ответил Дуэйн. – Показатель не так уж плох.
– Не хвастайся, Дуэйн. Не каждая дотягивала до первого класса.
– По крайней мере, за девяносто процентов я ручаюсь. На мой взгляд.
– А десять процентов остались так себе.
– Другие довольствуются этими девяноста процентами. Почему ты такая упрямая?
– С чего это ты решил, что я упрямая?
– Ты просто кажешься упрямой. Скорей бы Джейси возвращалась.
– Да, потому что ты недоволен, когда я задаю вопросы или говорю о сексе. Сам знаешь, мне только сорок шесть. До конца еще очень далеко.
– Никто не говорит о конце.
– Я говорю… Иначе мне придется заводить паршивых хахалей. Ты завел разговор о трех тысячах с единственной целью – дать мне понять, что твоя обязанность исчерпана.
– Я не смотрю на это как на обязанность, – вспылил Дуэйн. – Я целыми днями торчал на буровой, думая о тебе и представляя, чем мы займемся, когда я вернусь домой.
– Мило… Но когда тебе уже сорок шесть, возникают определенные проблемы. А как быть с нашей жизнью в будущем?
– Будем жить-поживать.
– Жить-поживать… Твою мать! Если я уеду в Европу и натворю там кучу бед, во всем будешь виноват ты, потому что дал мне уехать.
– Скорей бы возвращалась Джейси, – повторил Дуэйн. – По крайней мере, сменим тему разговора.
– Это моя любимая тема. Я не хочу ее менять.
– Правильно, потому что ты любишь всегда выставлять меня в глупом виде.
Помимо обиды, он почувствовал также усталость и странную растерянность. Такие разговоры неизбежно влекли за собой усталость и странную растерянность. А что они будут делать в будущем? Этого никому не дано знать, но что бы там ни случилось, все идет к тому, что они будут делать это гораздо реже, чем делали до сих пор… м-да… перспектива не из блестящих…
Этот разговор, однако, на Карлу произвел противоположное впечатление. Она неожиданно помолодела, расцвела и воспрянула духом. Следя за женой, перебирающей кассеты Джейси, Дуэйн не переставал удивляться и поражаться ее способности преображаться на глазах. Сейчас ей от силы можно было дать тридцать три или тридцать четыре… Это было удивительно – и непонятно. Кто бы хоть раз дал ему меньше его лет!
– Ты удивительна и прекрасна, – не смог сдержать он своего восхищения.
– Но твоя маленькая штучка при этом отказывается подниматься, – усмехнулась Карла. – Быть красивой и непредсказуемой, оказывается, мало мистеру, тяжелому на подъем.
– Я не тяжел на подъем, – решительно возразил Дуэйн. – Просто я старею быстрее тебя. Моей вины здесь нет.
– А тяжел на подъем во всех отношениях ты стал потому, что вкалываешь, как вол.
– Я рад, что у тебя снова юморное настроение.
– Если у меня юморное настроение, это не означает, что я буду находиться в нем всегда.
– Карла, кому ты это говоришь?
– Ты считаешь, что тот, кто красив и непредсказуем, всегда получает все, что захочет? – спросила Карла. – Так бывает только в кино. Что за странный мир – человек с моей энергией не может получить того, чего хочет.
– Переведи это на спорт, – предложил Дуэйн. – Там даже самые лучшие игроки приносят порой мало очков.
– К черту твой спорт! – сказала Карла, вставляя в кассетник запись Пипка Флойда.
Черепаха, которую без устали облаивал Шорти, поползла к воде. Шорти попытался схватить ее за лапку, но та остановилась и втянула их в панцирь. Как только черепаха остановилась, Шорти снова принялся лаять. Его лай, даже па таком большом расстоянии, действовал на нервы не хуже Пинка Флойда. Но вот Шорти заметил крикливого зуйка и устремился за ним, а тем временем черепаха доползла до воды и благополучно скрылась в ней.
– Какое это облегчение, когда Шорти перестает лаять, – вздохнула Карла.
– Его с успехом заменяешь ты.
– Надеюсь, что ты не начнешь по новой жалеть себя из-за того, что стал банкротом и у тебя вредная жена.
– Я не банкрот… пока нет.
– Я не понимаю твою систему ценностей, Дуэйн. Получается, что банкротство тебя волнует больше, чем отъезд в Европу собственной жены, с которой там всякое может случиться?
– Меня до смерти волнует и то, и другое, – зевая, проговорил Дуэйн. – Эта музыка так гремит, что невозможно думать!
Они заметили, что Джейси медленно подплыла к деревянному причалу, передохнула и взобралась наверх по лестнице. Шорти бросился к ней с радостным лаем и начал кружиться на причале.
– Если бы я заплыла так далеко, как она, у меня свело бы ноги и я утонула, – сказала Карла.
– Она когда-нибудь снова выйдет замуж? – спросил Дуэйн. – Как по-твоему?
.– Нет, и я тоже, если тебя убьют, – ответила Карла.
– Выйдешь, – возразил Дуэйн. – По крайней мере, я хочу, чтобы ты вышла.
– И не надейся, – свирепо глядя на мужа, проговорила она.
– Я просто предполагаю, – попытался оправдаться Дуэйн. – Я никогда не задумывался над тем, что может случиться, если я умру.
– Если я нарываюсь на неприятности, то это не значит, что я хочу другого мужа, кроме тебя. С чего ты взял?
– Сам не знаю. Не имею ни малейшего представления, почему я так сказал. Беру, пока не поздно, свои слова обратно.
Подошла Джейси с накинутым на плечи большим голубым полотенцем. Шорти бежал впереди нее и громко лаял.
– Он считает, что охраняет меня, – сказала она.
Шорти в счастливом исступлении принялся носиться вокруг «мерседеса». Джейси остановилась на той стороне, где сидела Карла, и стала вытирать ноги.
– Дуэйн надеется, что я снова выйду замуж, если он умрет, – доложила ей Карла.
Дуэйн пожалел о неосторожно вырвавшихся у него словах. От присутствия двух женщин ему в очередной раз стало не по себе. Джейси принесла запах озера, запах, который источали мокрое полотенце, мокрый купальник и мокрая женщина. Он поднял голову и в зеркале заднего обзора встретился с ее глазами. Она ждала его взгляда, и он понял это по ее приятно удивленному лицу.
