Долина кукол - Сьюзанн Жаклин (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

Всем абсолютно безразлично, останется она жить или умрет. Всем на нее наплевать. Может, только богу не все равно, если он, конечно, существует. Все, что я хотела, – это квартиру и мужчину, который любил бы меня. Я старалась, но почему ты всегда все разрушал? Какого черта ты дал мне голос, если не хотел, чтобы я была великой артисткой? Почему ты отнял его у меня? – Она вылила в бокал остатки виски и бросила бутылку на пол. – Эй, Джен, ты тоже там, на небе? Я знаю, что ты не летаешь там на крылышках, все это чепуха, но если там существует другая жизнь, и ты где-то есть, то может быть, слышишь меня? С тобой тоже бывало такое? Ух ты, до чего же я хотела бы оказаться с тобой… там наверняка лучше, чем здесь. Что меня тут ждет? Еще один день, еще одна ночь, которые нужно прожить – поехать к Джилли с ребятами, которые попросту ничтожества, просто хотят, чтобы их видели со мной, когда я подписываю счета. – Она осушила бокал.

– Ух ты, мне уже тридцать два… я уже не молодая. Должен же существовать какой-никакой дурацкий рай… не эта ерунда с ангелами и арфами, но, может быть, земля обетованная, где нет никаких проблем? В конце концов, взять всех умных людей, которые верят, – например, президент и Клэр Бут Льюс. Может, мне принять католичество или еще что? Наверное, я с рождения католичка, только вот в церковь ни разу не выбралась. Но должно же быть царство небесное, Джен, подумать только обо всех тех детишках, убитых Гитлером. А подумать о тех, кто с рождения не видит и не слышит, как Элен Келлер [60]. Если бы после смерти ничего не было, это было бы просто нечестно. Почему такая достойная леди, как Элен Келлер, не должна ничего ни видеть, ни слышать, а кто-то, как вот ты, к примеру, – иметь все, если потом это никак не выравнивается? Конечно же, царство небесное есть. Взять хотя бы мою сестру, что живет с этим идиотом Чарли. Почему я должна быть на вершине славы, а сестра – прозябать в нищете и безвестности, если потом мы обе не попадем на небеса? Ясное дело. Эй, Джен, а больно бывает перед смертью? Тебе было страшно? Будь со мной, Джен… я сейчас приму еще несколько «куколок» и приду к тебе.

Нили побежала в ванную комнату, она припрятала там пузырек за пачками с морской солью. Только шесть осталось! Она быстро проглотила их. Но ведь шести не хватит. Может, еще анальгина? Может, целую упаковку анальгина после капсул? Черт! Анальгина осталось всего пять таблеток. Она проглотила их. Шотландского виски больше нет, но есть кукурузное, которое Анна держит в баре для Кевина. Добавить его к шотландскому… Она бросилась было из ванной, но ее мотнуло в сторону, и бокал, который она сжимала в руке, вылетел и разбился о кафельный пол. Ух ты, Анна бесится, когда она бьет посуду. Она наклонилась, чтобы подобрать осколки. Обычный бокал, но ведь это же Анна, значит, наверняка хрустальный или в этом роде. Она подняла длинный осколок. Ух ты, вот ведь как можно – полоснуть разок по запястью, и у нее будут похороны, как у Дженифер. Будет ли у ее гроба такое же столпотворение? Станет ли Тэд Касабланка требовать, чтобы ее похоронили в Голливуде? А может, ее недоделанная сестра очухается и потребует, чтобы тело отдали ей? Подумать только, навеки улечься на каком-то вонючем кладбище в предместье. Анна, конечно, будет сражаться за ее честь и достоинство, но ведь ей-то хочется самых пышных похорон… пышнее даже, чем у Дженифер. Нет, пышнее не бывает. О’кей, пусть такие же пышные, как у Дженифер. А что если нет ни царства небесного, ни бога? Тогда она умрет и ничего приятного от этого не получит. Но вот если она почти умрет – суматоха будет такая же. Как раньше, в Голливуде… может, станут даже умолять ее вернуться, и все будут выражать сочувствие. А потом, если нервная система у нее успокоится, она, возможно, сумеет петь, и все опять станет великолепно…

– Ну, давай сначала выпьем виски, – сказала она себе, неверной походкой подходя к бару. Она нашла новую бутылку, новый бокал и налила себе виски не разбавляя. С осколком в руке она вернулась в спальню. Забралась под одеяло, сделала большой глоток и стала внимательно рассматривать запястье. Если порезать сбоку, не большую вену, потому что тогда можно действительно умереть, а маленькую синюю жилку сбоку… просто, чтобы пошла кровь… Глубоко вонзив осколок, она сделала надрез длиною в дюйм, но не по главной вене – хорошо, кровь пошла… Она откинулась на подушку и смотрела, как струится кровь. Ух ты, а кровь-то течет сильно, да как быстро. Э-э, может, она перерезав у себя что-то важное?! Ух ты, и не останавливается! Она сорвала телефонную трубку. Где же Анна, черт возьми? Кровь шла все быстрее, а тут и проклятые лекарства начали действовать. Это виски ускорило.

Нили набрала номер справочной. Ей ответил сухой официальный голос.

– Я – Нили О’Хара, – пробормотала она. – Я умираю…

– Какой у вас номер? – спросила телефонистка.

Номер?.. – Она посмотрела на аппарат. Все плыло у нее перед глазами. – Не знаю… в справочнике нет… не могу вспомнить. Помогите, пожалуйста. Я порезала запястье… кровь.

– Ваш адрес?

– Вест-Сайд, Шестьдесят вторая улица, у парка. Квартира принадлежит Анне Уэллс…

– Телезвезде? – Голос телефонистки утратил официальную сухость.

– Конечно… конечно… – трубка выпала у нее из руки, а глаза сами собой закрылись. Усилием воли она подняла веки. Боже, она испортила простыни Анны. Ее рука безжизненно свисала с кровати, и кровь стекала прямо на золотистый ковер. Ух ты! Анна теперь ни за что не позволит ей жить у себя. «Пожалуйста, справочная, побыстрее…» Столько крови… все течет и течет… но она не хочет умирать. Нельзя же умереть, если мысли такие отчетливые… хочется спать… не умирать… просто спать хочется… проклятые «куколки»… ни раньше, ни позже – именно сейчас они начали действовать.

Нили открыла глаза и тут же зажмурилась. Пахло больницей. Значит, она жива! Она начала вспоминать. Звонки, машина «скорой помощи»… Она опять открыла глаза. В другом конце палаты сидели Анна и Кевин. Анна вскочила со стула.

– Ах, Нили, ты очнулась! Слава богу! Нили слабо улыбнулась.

– Прости меня за квартиру.

– Не думай об этом.

– Где я?

– В больнице «Парк Норт». Нили поморщилась.

– А почему не в «Докторе»? Я слышала, там восхитительно.

Кевин встал и подошел к ней.

– Послушай, юная леди, тебе чертовски повезло, что ты находишься здесь. Знаешь, куда тебя собирались увозить, когда мы вернулись домой? В «Бельвю».

Нили с трудом села в кровати.

– Ух ты! Только этого мне и не хватало.

– Это просто счастливый случай, что мы решили вернуться домой. Анна захотела проверить, как ты. Вызвали «скорую помощь» и полицию. Они собирались отвезти тебя в «Бельвю». Такой закон: всех, покушающихся на самоубийство, положено доставлять в «Бельвю» и выдерживать там под наблюдением определенный период.

– Ух ты!

– Положение спас Кевин, – пояснила Анна. – Показал им разбитый бокал и убедил всех, что произошел несчастный случай.

Кевин нахмурился.

– Мне пришлось раздать немало двадцатидолларовых бумажек, чтобы «убедить» их в этом. И у нас не было времени выбирать больницу – ты потеряла слишком много крови, а эта была ближе всех.

– Это было не совсем самоубийство, – сказала Нили.

– Ладно, будем пока придерживаться нашей версии, а потом объяснишь, – сказала Анна.

– В газетах обо мне писали?

– На всех первых полосах, – Анна придвинула стул поближе к кровати. – Нили, нам нужно что-то делать, надо думать, как тебе жить дальше.

Слезы выступили у Нили на глазах.

– Что же можно сделать? Я больше не могу петь.

– Все дело вот в чем, – Кевин постучал себя по голове. – А с горлом у тебя все в порядке.

– Вот и объясни это моему горлу. Я-то хочу петь, да ноты не получаются.

– Хорошо. Через несколько дней тебя выпишут отсюда. А дальше что? – требовательно спросил Кевин. Глаза Нили наполнились слезами.