Паутина грез - Эндрюс Вирджиния (бесплатные серии книг .txt) 📗

Я уселась на кровать и бережно начала разворачивать ленточку. Коробочка была оклеена изящной папиросной бумагой, а когда я открыла крышку, то с восхищением увидела, что это роскошный кукольный наряд — подвенечный туалет для Ангела! Предусмотрено было все до мелочей: фата, усеянная алмазными блестками шляпка, платье с волнами кружев, шелком вышитые нижние юбки, атласные туфельки, газовая шаль и даже тончайшей работы чулочки!

— Ой, Люк! — в восторге запищала я. — Ой, я хочу скорее нарядить Ангела! Такая красота, Люк!

— У нас с тобой не было настоящей свадьбы, у тебя не было подвенечного платья, так пусть у нашего Ангела все будет по правилам, — сказал он.

— Какой ты молодец, Люк, как здорово ты все придумал!

Я начала переодевать свою куколку и тут заметила у нее на шее тоненькую цепочку с медальоном «С любовью от Тони». Какой гнусной она мне показалась! Нет, Ангел больше не будет носить эту гадость, решила я, сдернула украшение и выбросила его в снег как можно дальше. После торжественного переодевания «невеста» была представлена старшим Кастилам.

А уже совсем поздно, когда мы с Энни убирали кухню, она наклонилась ко мне и тихо заговорила:

— Я даже мечтать не могла, что мой Люк так изменится. Знаешь, Ангел, я всегда боялась, что он пойдет по стопам своих братьев, поскольку был неравнодушен к выпивке, но ты сумела удержать его. Теперь он понимает, что, когда больно и плохо тебе, больно и плохо ему. Страдаешь ты — страдает он. И, пока вы вместе, с ним не случится ничего дурного. Я благодарю Небо, что вы встретились. Это был счастливый день, когда вы впервые увидели друг друга.

— Спасибо, мамочка, — прошептала я, и слезы потекли из глаз.

Энни ласково улыбнулась и обняла меня. Впервые обняла по-настоящему, по-матерински.

Вот как вышло! Мы были бедны, как, может, никто другой, мы жили в хижине размером с фартинггейлскую ванную, но я была счастлива. Я даже подумала, что такого волшебного Рождества никогда больше не будет в моей жизни. Глазенки Ангела сияли в неярком свете масляной лампы. Она тоже была счастлива.

Следующий зимний месяц выдался тяжелым. Туго приходилось всей семье. Снег валил почти каждый день, стояли трескучие морозы. Старая Дымила старалась изо всех сил, но, увы, выдавала больше дыма, чем тепла, хотя мы постоянно подкидывали в топку дрова. Ночами Люк не переставая тер мои холодные руки и ноги и все извинялся за суровый климат гор. Худо ли, бедно, но пик зимы остался позади, и в начале февраля началась оттепель. Ежедневно нам открывалась голубизна неба, солнце посылало на землю отчаянное тепло, и ветви деревьев постепенно освобождались от гнета наледи. Теперь по ночам подтаявший снег сверкал, как бриллиантовые россыпи, а лес кругом превратился в чудесную самоцветную пещеру.

Насколько я могла вычислить сроки беременности, до родов оставалось всего несколько недель. Энни была опытной акушеркой, не один десяток младенцев приняла она за годы жизни в Уиллисе. Люк хотел отвезти меня к городскому доктору, но рядом с его матерью я чувствовала себя в полной безопасности и считала излишней роскошью тратить на консультацию двухмесячный заработок мужа, когда те же услуги бесплатно и в любое время могла оказать мне Энни.

Ребенок был очень активен, вплоть до того, что у меня порой перехватывало дыхание. Несмотря на то что жутко ломило спину, я старалась по-прежнему выполнять свою обычную работу по дому, однако Энни стала возражать. Она настаивала, чтобы я побольше отдыхала, и позволяла мне одни лишь пешие прогулки.

Когда погода немного устоялась и зима ослабила свою хватку, мы с Люком начали ежевечерние прогулки на обрыв, с которого открывался вид на Уиннерроу. С той высокой точки особенно здорово смотрелось величавое зимнее небо.

А один тихий февральский вечер я помню во всех подробностях. Хотя и не было тогда лютого холода, Люк перед прогулкой заставил меня надеть шерстяной свитер и теплое пальто, шапку и варежки. Я превратилась в бесформенный куль и, наверное, выглядела презабавно. Варежки, кстати, связала я сама — Энни научила меня. Правда, стоило нам с Люком удалиться от дома, я сняла их, чтобы ощутить тепло родных ладоней.

Мы стояли, взявшись за руки, и, ошарашенные красотой природы, смотрели в темные снежные дали. Под нами рассыпались стайки домиков, в окошках горели огни, и все это напоминало картину звездного неба. Эти земные звездочки мелькали, как фонарики на рождественской елке. В каждом окошке был свет, виднелись люди, они мирно разговаривали, тихо смеялись, наслаждаясь покоем и семейным счастьем.

— Когда-нибудь, — сказал Люк, — очень скоро, в одном из таких домиков поселимся мы с тобой. Клянусь тебе, мой Ангел.

— Я знаю, Люк, я верю.

— Мы сидим в уютной комнате, в креслах. Я покуриваю трубку, а ты вяжешь или шьешь, а рядом на коврике играет наш ребенок. И нам всем будет так хорошо… так спокойно… А больше я ничего и не хочу, Ангел. Как ты думаешь, не слишком ли я разошелся в мечтах?

— Думаю, что нет, Люк.

— Мама с отцом думают, что никому из нас не придется жить в долине, — невесело заметил он.

— Они росли в другое время, Люк. У нас с тобой все будет иначе.

Он обнял меня, прижал к груди. Так мы и замерли с ним. Океан звезд был над нами, и океан звезд впереди, на земле. И перед величием двух океанов мы, два маленьких земных обитателя, прошептали друг другу слова любви. Неожиданно мой ребенок дернул ножкой.

— Ты чувствуешь, Люк? — спросила я, положив на живот его руку.

Он заулыбался.

— Мне кажется, это девочка, Люк.

— Может быть. Я люблю тебя, Ангел. Люблю так, как ни один мужчина на земле не любил женщину.

Ребенок в чреве забился сильнее. Живот напрягся. Невыносимо заболела спина. Слишком уж сильно все у меня болело в тот вечер. Правда, в последние дни я засыпала с болью и вставала с еще большими страданиями, но не жаловалась ни Энни, ни Люку. Мне не хотелось волновать мужа, срывать его с работы. Просто все ближе и ближе мои сроки. Однако Энни с тревогой поглядывала на меня.

— По-моему, ей не терпится выбраться на свет и присоединиться к нам, Люк. Не пора ли?

— Лучшего момента и не выберешь, — отозвался он. — Посмотри, как сияют чернотой небеса над нами, посмотри, какие звезды! Прекрасная ночь для выхода в мир, особенно если мы ждем девочку по имени Хевен.

Жестокая боль вдруг заставила меня согнуться, сразу ослабли колени, но я изо всех сил сдержала стон, только поморщилась. Незачем тревожить Люка. Он так счастлив, так спокоен, полон таких добрых надежд… Просто мне было немного страшно. Что же, наверное, это естественно для всякой женщины, которой предстоит родить первого ребенка. Особенно если эта женщина такая юная, как я.

— Знаешь, Люк, обними меня крепко-крепко и отведи домой, — попросила я. Он поцеловал меня и мы повернулись, чтобы уйти. — Подожди, — остановила я его. Мне захотелось в последний раз взглянуть на звездные россыпи.

— Что такое, мой Ангел? — удивился Люк.

— Когда я закрою сегодня глаза, эти звезды приснятся мне. И я буду спать на небесах.

Люк засмеялся. Мы шагнули в лес. И звезды исчезли.

Эпилог

Я перевернула страницу, но дальше оказались пустые листы. Просмотрела до конца — ничего. Наконец, на последнем развороте обнаружилась выцветшая бумажка. Я разворачивала ее с превеликой осторожностью, потому что при любом резком движении пальцев она грозила рассыпаться в прах. Это оказалось официальное письмо из детективного агентства.