Драгоценности - Стил Даниэла (читать полную версию книги txt) 📗
Казалось, Филипп очень остро переживает ее уход.
— Значит, я больше не смогу сюда приезжать? — спросил он со слезами на глазах.
— Некоторое время, — грустно ответил Вильям. — Здесь всегда все будет ждать тебя и однажды станет твоим. Мы постараемся приезжать в Вайтфилд каждое лето. Но ты не сможешь проводить здесь каникулы и выходные, как делал, когда была жива бабушка. Будешь приезжать в Ля-Мароль или в Париж или гостить у кого-то из кузенов. Тебе пока рано жить здесь одному со слугами.
— Мне не нравится ни одно из этих мест, — обиженно сказал он. — Я хочу останавливаться здесь. — Но Вильям не видел возможности для этого. Со временем Филипп сам сможет приезжать сюда, когда поступит в Кембридж. Но это будет только через семь лет, а до того времени ему придется довольствоваться тем, что он сможет проводить здесь только лето.
Но весной Вильяму стало очевидно, что он не сможет подолгу находиться вдали от Вайтфилда, как предполагал. Только теперь он осознал, как много делала его мать, без нее оказалось очень трудно управлять имением.
— Мне так не хочется заниматься этим, — признался он как-то Саре, читая страницу за страницей жалобы управляющего имением. — Но думаю, мне придется уделять Вайтфилду больше времени. Тебя это не пугает?
— Почему меня это должно пугать? — Она улыбнулась. — Я могу взять Джулиана куда угодно хоть сейчас. — Ему исполнилось восемь месяцев, и он легко переносил переезды. — А Эмануэль прекрасно справится одна с магазином. — Она наняла еще двух девушек, и их теперь стало четверо, дела шли исключительно успешно. — Я не возражаю немного времени проводить в Лондоне. — Лондон всегда нравился ей. А Филипп сможет приезжать в Вайтфилд на выходные, она знала, что он будет доволен этим.
Они провели там весь апрель, не считая короткой поездки на Антибы на Пасху. На Иваном обеде они встретили Виндзоров, и Уоллес упомянула, что купила в Париже в магазине Сары несколько красивых вещей. Кажется, их драгоценности произвели на нее впечатление, особенно выполненные по последним рисункам Сары. Кажется, весь Лондон говорил об их магазине «Вайтфилд».
— Почему бы тебе не открыть еще один магазин здесь? — спросил ее Вильям, когда они вернулись домой с вечера, где дамы просто засыпали ее вопросами.
— В Лондоне? Так скоро?
Прошло всего два года со дня открытия магазина в Париже. Сару беспокоило, что ей придется разрываться между Лондоном и Парижем. Одно дело, когда она жила здесь с Вильямом, и совсем другое, если ей придется носиться туда-сюда через Ла-Манш. К тому же ей хотелось проводить побольше времени с Джулианом, пока он не вырос и не ушел из ее жизни, как Филипп. Теперь она как никогда остро ощущала быстротечность времени.
— Тебе нужно найти хорошего управляющего. Действительно, — Вильям задумался, словно пытаясь вспомнить что-то давно забытое, — у Гаррарда был изумительный человек. Благоразумный, знающий, он молод, но, возможно, немного старомоден, это как раз то, что нравится англичанам, хорошие манеры и старые традиции.
— Почему ты считаешь, что он захочет оставить свое место? У них там самые престижные драгоценности. Его может шокировать наше предложение.
— У меня всегда было такое впечатление, что его там недооценивают, считая заурядностью. Я загляну туда через неделю, может быть, мне удастся встретиться с ним. Если ты не возражаешь, мы можем пригласить его на ленч.
Сара усмехнулась, не в состоянии поверить тому, что они замышляют.
— Ты всегда стараешься втянуть меня в еще большие неприятности, не так ли? — Но ей понравилось его предложение. Ей нравилось то, как Вильям подбадривал и помогал ей. Она понимала, что без него она никогда бы не взялась за это.
Как Вильям и обещал, он заглянул к Гаррарду на следующий день и купил ей прелестное старинное кольцо с бриллиантом. И пока он покупал его, ему удалось переговорить со своим человеком, Нигелем Хольбруком. Они договорились встретиться в четверг в полдень за ленчем в «Савое».
Как только Сара вошла в ресторан, она мгновенно узнала его по описанию Вильяма. Он был высокий, худой и очень бледный, со светлыми волосами и коротко подстриженными усами. На нем был хорошего покроя костюм в мелкую полоску, и он внешним видом походил на банкира или адвоката. Его отличали изящество и сдержанность, и он был невозмутим, когда Вильям и Сара рассказывали ему о своем замысле. Он сказал, что проработал у Гаррарда семнадцать лет, с двадцати двух лет, и ему трудно представить себе, что он уйдет от него, но он должен был признать, что перспектива подобного рискованного предприятия заинтересовала его.
— Особенно, — тихо добавил он, — если учесть репутацию вашего магазина в Париже. Я познакомился с работой, которую вы проделали там, ваша светлость, — сказал он Саре. — Она великолепна. Я был изумлен. Французы бывают… — он поколебался, затем продолжил, — иногда неестественны… если вы позволяете им.
Она рассмеялась над его шовинизмом, но поняла, что он имеет в виду. Если бы она не наблюдала за отделкой рабочего кабинета, которым она пользовалась, они готовы были срезать углы, чего она никогда не позволила бы им сделать. Сара осталась довольна его оценкой, было ясно, что у них заслуженная репутация.
Хольбрук был вторым сыном британского генерала и вырос в Индии и Китае, и драгоценности приводили его в восторг с детства. Молодым человеком он недолго работал в Южной Африке с алмазами. Он знал свое дело. И Сара полностью разделяла мнение о нем с Вильямом. Он был именно тем человеком, который был нужен им в Лондоне. Здесь царила совершенно другая атмосфера, и она инстинктивно чувствовала, что им следует войти в нее с большим тактом, меньшим щегольством и тем достоинством, которое мог предложить Мигель Хольбрук. Они попросили позвонить его, когда он все обдумает, и через неделю Сара пришла в уныние, так как Хольбрук молчал.
— Дай ему время. Он может не позвонить целый месяц. Но будь уверена, он о нашем предложении думает.
Они предложили ему очень выгодные условия, и, несмотря на его преданность Гаррарду, трудно было поверить, что он не соблазнится. Если же нет, Вильям приготовился поразиться верности Хольбрука своим нынешним хозяевам, поскольку вряд ли тот сможет когда-либо получить столь высокое жалованье.
