Синеглазка или Не будите спящего медведя! (СИ) - Кувайкова Анна Александровна (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Реакцию санитаров-зомби надо было видеть…
Они замерли, почти присели, даже голову в плечи втянули, пытаясь казаться меньше и незаметнее!
Шут, глядя на недавних активно прессующих мертвецов, весело крикнул, едва сдерживая хохот, узрев замершую в дверном проеме хрупкую женскую фигурку с растрепанными черными волосами и в футболке с нарисованным на ней скелетом, обнимающим бутылку водки:
– И я рад вас видеть, Евгения Сергеевна! Пообедать-то успели, нет?
– Моя дорогая, чудом выжившая жертва беспредела! – ухмыльнулся патологоанатом, неспешно заходя в свою святая из святых и неторопливо оглядываясь по сторонам, явно выбирая, что бы взять в руки по увесистее и покрепче. – Какой обед? Когда это бедному, скромному интерну в лице меня любимой тут покой-то будет обеспечен? Так, не отвечай на сей вопрос, я все твои ехидные слова по симпатяшной моське вижу!
– Я молчу, – откровенно ухмыльнулся Шут, наблюдая, как санитары стали пятиться к выходу при виде девушки, самозабвенно вытаскивающей из дальнего шкафа широкий стальной, блестящий в электрическом свете поднос… или как он тут правильно называется?
– Во! Вроде не покойничек, а молчаливый, понимающий и скромный, ну прям всё как я люблю! – цокнув языком, довольно произнесла Евгения и вдруг выкрикнула, резко оборачиваясь. – Стоять-бояться, упасть-отжаться! Куда портянки пошуршали, зомбаки не достиранные? Скучно вам стало, да? Занятие себе нашли, братья по разуму, собратья по отсутствию логики и здравого смысла? Календарь потеряли, Хэллоуин проморгали, так студентиков решили до заикания довести, урки мои безмозглые? И ни слова мне тут – что у вас в башках пустота и вакуум, я вам итак, без трепанации скажу!
Хохотнув, Лёха уселся на край стола, наблюдая воистину невероятное, но вместе с тем небывалое зрелище, как невысокая девушка гоняет по моргу двух здоровенных лбов. А те носятся от нее зигзагами, перепрыгивая через тела, столы, каталки, сшибая стены и низкие стеллажи, пытаясь на ходу оправдаться и извиниться. Правда покаянную речь то и дело прерывало ойканье айканье, когда орудие расправы достигало той или иной части тела неудавшихся шутников.
И во время забега Евгения не уставала ругаться так, что у санитаров не только вяли уши, но и откровенно проступала краска смущения даже сквозь толстый слой грима! А сам Шут некультурно ржал, вставляя комментарии в подходящих местах и подсказывая слова, когда у патологоанатома от быстрого и длительного забега сбивалось дыхание:
– Это ж где надо хряпнутся башкой так, чтобы мозг вытек через уши, невзирая на невозможность этого сугубо физиологически? А главное, чем же потом надо шевелить, что бы придумать такую.. такое…
– Такую тупость, глупость и идиотизм, помноженный на кретинизм? – предположил Шут, убирая вытянутые ноги.
Мимо него промчался выпучивший глаза санитар, а Женя на секунду затормозила, сдувая пядь волос с лица:
– За вычетом инстинкта самосохранения! Точно, спасибо. А ну стоять, жертва деградации личности и полного растворения сущности в парах алкоголя и формальдегида! Я же вас, дорогие мои работнички, в таком виде даже убивать не буду, а просто и незатейливо к Захарычу отправлю! Да всех разом, да с подробным рассказом и красочным фотоотчетом ваших… как их там?
– Невероятных подвигов и героических свершений! – с трудом сдержав хохот, снова подсказал Лёшка.
– Молодец, пирожок на полке! – рыкнула патологоанатом, красивым прыжком перемахивая прямо через стол. – А ну, стоять, мои труполюбивые миньоны, сейчас я вам подробно буду объяснять, кто тут из нас на самом деле гадкий я!
– Ну, Евгения! – попытался вякнуть один несостоявшийся покойничек, впоследствии озадаченно затыкаясь, словив лбом пустой лоток из-под инструментов, запущенный меткой рукой заскучавшего без дела Шута.
– Сергеевна! – назидательно поправил его парень, глядя, как работник морга сползает на пол, сведя глаза в кучу.
– В точку, красота моя умильная! – согласился патологоанатом, приголубливая второго санитара подносом, успев в последний момент до того, как жертва кровожадной расплаты попыталась слинять через окно. Мужик уселся пятой точкой на пол, глупо хлопая глазами, а Евгения отбросила за спину растрепавшие волосы и задумчиво так произнесла, захлопывая створку. – Не, вот ты мне скажи, студент Чернов, как вас там по имени и батюшке… Наслышана я про крыс, которые протискиваются везде, где пройдет их голова… Но какого ж старого пинцета этот кадр собрался на улицу тикать через окошко? Я же навскидку и без рулетки скажу, что его наглая харя через прутья решетки не пролезет!
– Ну, что я могу сказать, – задумчиво молвил Шут, тихо подкрадываясь к типа незаметно приоткрывшейся двери. Ну совсем так незаметно, особенно на фоне просунувшейся в получившуюся щель огромной башки санитара, единственного из тех, кто не хвастал креативной вариацией боди-арта и не участвовал в коротком забеге с препятствиями! – Жить захочешь, еще не туда сунешься и не так сложишься!.. Чего орем? За свои проступки надо отвечать! Да не вопи, не расстреляют! Наверное… Евгения Сергеевна, гляньте, чего я тут поймал!
– Воу, какие люди, да еще живы и при памяти! – обернувшись на крик и зов, патологоанатом узрела голову санитара, зажатую между косяком и дверью. Мужик, пытающийся подсмотреть, что там приключилось с его товарищами по несчастью, на свою собственную беду не заметил подкравшегося охранника и теперь тоскливо выл, активно брыкаясь, пытаясь освободиться. Естественно, безуспешно – привалившийся к двери Леха невозмутимо насвистывал, и отпускать своего обидчика никуда не собирался! – Ты ж мой не совсем маленький и ни хрена не злобный гений… И что ж мне с тобой делать, о мой скромный Темный Властелин в голубеньком халате?
– Ну Евгения Сергеевна, – кажется, санитаров заклинило на этой фразе, причем всех разом. Ибо ничего толкового от них за последние минуты толком добиться так и не удалось.
– Смотри ка, – обратилась к ухмыляющемуся Шуту Женя, подойдя поближе, складывая руки на груди. – Каков регресс! Я им тут как полчаса оздоровительные процедуры по скидкам и купонам устраиваю, а они только имя запомнить ухитрились… И вот что мне с ними прикажешь делать, а? Логику и здравый смысл в рассуждениях и предположениях я таки приказываю опустить!
– Понять и простить? – выдавив из себя что-то если и напоминающее отдаленную улыбку, то крайне отдаленно, промямлил покрасневший от натуги санитар.
– Отпустить, похоронить? – перечислил свои варианты Лёха, еще чуть-чуть надавливая на дверь. Жертва наспех организованного правосудия коротко взвизгнула и обреченно обмякла, крепко зажмурившись.
– Не! – мотнул головой задумчивый патологоанатом. – Присудить премию Дарвина!
– Посмертно? – уточнил Лёха, не особо разбирающийся в подобных вещах.
– Бестолочь, – беззлобно усмехнулась девушка, отходя к письменному столу. – Сия виртуальная премия и без того присуждается лицу, погибшему самым нелепейшим образом, благодаря нелепому несчастному случаю или, как в нашем случае, по причине собственной глупости!
– О, как интересно! – потер руки Леха, глядя на обреченно скулившего санитара, снова предпринимающего попытки освободиться. Напрасные попытки, разумеется. Уперев ноги в пол, придавливая своим весом дергающуюся дверь, парень поинтересовался. – А ничё, что у нас это, пациент пока скорее жив, чем мёртв?
– Тыц, – отозвалась Евгения, сноровисто перерывая содержимое ящиков слова. – Говорю как лекарь лекарю: сие явление исключительно временное, коллега!
– Сто пятая статья УК РФ, – назидательно заметил Шут, откровенно посмеиваясь над ситуацией. Не, ну это ж надо было так вляпаться? Кому рассказать, хрен же поверят!
– Или у меня развилась мания преследования, – подозрительно смотря на него, неспешно приблизилась Евгения. – Или данный факт вполне имеет место быть… А поведай ка мне милый человек, да успокой не кстати проснувшуюся мнительность! Ты к клубу «Максимус» никакого отношения не имеешь, нет?
