Дитя любви - Робардс Карен (полная версия книги TXT) 📗
Ник опять улыбнулся, с сомнением покачав головой.
– Не очень-то надежно. Ты можешь и передумать.
– А-ах, так тебе чего-нибудь ненадежнее? – В голове Мэгги зрела идея. – Сейчас получишь.
Мэгги стянула с пальца вместе с бриллиантовым кольцом обручальное и, захватив пригоршню сена, принялась накручивать на тонкие золотые кольца соломинки. Затем, полюбовавшись результатом, добавила еще немного соломы, чтобы прикрыть бриллиант полностью, и подошла к краю чердака.
– Смотри, – сказала она, делая Нику знак рукой. Он нахмурился, явно заинтригованный, и, послушно подойдя к Мэгги, стал рядом, вглядываясь вместе с ней в коровьи головы.
– Э-эй, коровки, сюда, – позвала Мэгги и, когда несколько пар сонных глаз – в том числе и того чудища, что проглотило сено прямо на лету, – уставились на нее, бросила вниз пучок соломы, таивший в себе ее сокровища.
«Вот тебе, Лайл», – подумала она, с мрачным удовлетворением следя за траекторией полета. Ага! Еще мгновение, и пучок соломы вместе с кольцами исчез в коровьей пасти.
– Вот так надежнее, – согласился Ник, наблюдая, как движутся коровьи челюсти.
– Ты знаешь, как я рада от них избавиться!
Удивительное дело: расставшись с кольцами, которые она не снимала двенадцать бесконечных лет, Мэгги словно сбросила с рук – и с души – тяжелый груз. И как ей раньше в голову не пришло, что эти кольца так давят на нее?!
Внезапно ее пронзила тревожная мысль, и Мэгги с ужасом взглянула на Ника:
– Послушай, а эти кольца не навредят корове?
– Не-а. – Ник взглянул вниз, на проглотившее кольца животное, и весело улыбнулся, взял ее левую руку и долго рассматривал две бледные тонкие полоски, оставленные кольцами. Затем поднес руку к губам и прижался к ее нежной коже. Потом, не выпуская руки, Ник поднял голову и встретился с Мэгги взглядом. – Я подарю тебе другое кольцо. С таким же прекрасным камнем. Обещаю.
– Совершенно незачем, – решительно затрясла головой Мэгги. – Мне вовсе не нужны бриллианты. – Она прильнула к Нику и, высвободив руку, обняла его. Коснувшись губами бронзовой кожи в расстегнутом вороте рубашки, Мэгги тихо пробормотала: – Мне нужен ты.
Ник так же молча прижал ее к себе, покачивая в объятиях. Затем еще раз нежно приподнял подбородок.
– Так, значит, дело сделано. Мы помолвлены. – Внезапно он широко улыбнулся. – Дай мне еще сутки, чтобы покончить с твоим мужем, потом рванем в Индианаполис и там поженимся.
– Это не смешно. – Мэгги быстро высвободилась из его объятий. – Прошу тебя, не надо так шутить. Ты ведь не?.. – И, не докончив вопроса, сама же себе ответила: – Да нет, конечно, нет.
В ярости Ник мог бы придушить Лайла одной рукой, но нанимать кого-то вместо себя, организовывать убийство… Нет, это скорее в духе Лайла, но только не Ника.
Ник рассмеялся.
– Поверь мне, Магдалена, все будет сделано как надо. Ну, а пока что я проголодался. Как ты сказала, нам грозит сегодня обед?
– Но там же коровы…
– А ну, смотри сюда. – Ник сделал шаг вниз по лестнице, намеренно громко стуча ботинками по перекладинам. К немалому изумлению Мэгги, ближайшие животные мирно отступили в сторону, пропуская его. – Теперь ты. – Он протянул ей руку. С некоторым сомнением Мэгги взглянула на огромных коров, переминающихся с ноги на ногу в двух шагах от Ника, – никакого намерения нападать на него животные не выказывали. Скорее, напротив: вообще едва замечали его присутствие. Повернувшись спиной, Мэгги слетела стрелой вниз» по лестнице.
Ник подхватил ее на последней перекладине. Затем, взяв за руку, потянул к открытой двери, мимоходом шлепая по задам задумчивых коров, не слишком спешивших расступиться.
– Надо же, какая находчивость… – заметила Мэгги с нескрываемым негодованием: он что, не видел, как она перепугалась, когда они застряли на чердаке?
– Я уже как-то сидел тут в ловушке, собравшись однажды порисовать. Похоже, по их разумению, каждый, кто входит в амбар, пришел их кормить. Клоп-тон, ну, тот, кто за ними присматривает, обычно сбрасывает сено вниз прямо с сеновала.
– Поня-атно… – протянула Мэгги. То-то они норовят проглотить все, что валится на них с неба, вернее, с чердака.
Двор был залит ярким солнечным светом, и по нему озабоченно сновали куры, подбирая с земли какой-то корм. Рыжая толстуха, преследовавшая Мэгги, тут же заковыляла им навстречу, зазывно и гортанно квохча, словно призывая не скупиться.
– Извини, подруга, больше ничего нет, – объяснил наседке Ник и, распахнув ворота, выпустил Мэгги на свободу. Закрыв ворота на засов, они, взявшись за руки и по-детски переплетя пальцы, двинулись к дому.
Те несколько дней, которые Мэгги с Ником провели на ферме, вполне тянули на настоящий медовый месяц, идиллический и безмятежный. Линк, громко демонстрируя презрение к тому, что называл «тошнотворным сюсюканьем», предусмотрительно являлся домой только под вечер и тотчас же заваливался спать, чтобы исчезнуть утром с первыми петухами. Мэгги уже начала забывать, как он выглядит, а Ник едва успевал, вскочив с постели, поймать брата на пороге, чтобы обменяться парой слов. Мэгги знала, что Линк замещает Ника в каких-то его делах, но не брала это в голову. Столько есть других вещей, поважнее, и прежде всего секс…
Совершенно неожиданно для себя она обнаружила, что секс ей нравится. Может быть, даже больше: очень нравится. Похоже, что ее исповедь Нику о том невыразимом ужасе, который она пережила по вине Лайла и Гамильтона, каким-то таинственным образом лишила прошлое гнетущей власти над ней. Тот внутренний барьер, который, как ей казалось, будет мешать ей, преследуя всю жизнь, вдруг рухнул. Она не только перестала бояться секса рядом с Ником – она ждала этих минут с нетерпением, объясняя его самой себе исцеляющей силой любви.
Мэгги была дико, до беспамятства, влюблена. Влюблена в Ника, как и Ник был влюблен – в нее.
Они занимались любовью в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время. В кровати, на кушетке в гостиной, на полу в кухне, в душе – Ник прижимался голой спиной к мокрой кафельной стенке, капитулируя перед натиском Мэгги. Они предавались страсти безустанно и радостно, пока наконец Ник не вымотался окончательно, а у Мэтти под глазами не появились от недосыпания темные круги. Они занимались любовью спокойно и уверенно, до тех пор, пока коробка презервативов, предусмотрительно приобретенная Ником, не опустела, вынудив его снова отправиться в ближайшую аптеку. Они любили друг друга до полного изнеможения – и до полного удовлетворения, пусть временного. А потом начинали сначала.
