Магия греха (Двойная жизнь) - Кауи Вера (читать полную версию книги .txt) 📗
– Ты спал с ней?
– Да.
Нелл молча опустила взгляд, а потом улыбнулась. Марк почувствовал, как у него что-то опустилось в животе.
– Меня еще никто никогда не забывал... – Она встала с его коленей. – Сколько у тебя времени?
– А сколько тебе надо?
Наверху, у нее в спальне, он предупредил:
– Никаких трюков и представлений. Ты не проведешь меня при помощи своих героинь. Мне не нужны ни Клео, ни все прочие перевоплощения Нелл. Мне нужна ты сама, сама Нелл, та, о которой ты рассказывала тогда вечером... Помнишь, я говорил тебе, что секс с любовью и без нее – это две абсолютно разные вещи? Позволь, я покажу тебе, что я имел в виду.
Теперь Нелл уже не могла спрятаться за каменной стеной эгоизма и цинизма. Она чувствовала себя голой. Ей было приятно, что он смотрит на ее тело, ей хотелось, чтобы он прикоснулся к нему. Она чувствовала, что начинает волноваться и никак не может справиться с этим всепоглощающим чувством. Впервые в жизни ей показалось, что она испытывает робость и не знает, что делать со своими руками, потому что каждый раз, когда она хотела обнять его, он отклонял их в сторону.
– Ложись и ни о чем не думай. Получай удовольствие, и все, – велел он ей. Это было то, чего ей никогда не приходилось делать, но она положилась на его уверенность. Он не спеша провел ногтями по ее животу и опустил руку к нежным завитушкам в ложбинке между красивыми бедрами. Нелл даже вздрогнула. Когда он провел руками по плечам и груди, медленно спустившись по ним к спине, ей захотелось прогнуться всем телом и замурлыкать. Но он вдруг неожиданно схватил ее за ягодицы и, приподняв их до уровня своих бедер, с силой прижал к своему горячему возбужденному телу. Как будто издалека до нее донесся его приятный тихий смех, когда ее живот стал легко подрагивать под его тяжестью. Он целовал ее шею и грудь, а потом стал ласкать языком упругие соски. Она взбрыкнула как бешеная и крепко впилась ему в плечи.
На какое-то мгновение ей показалось, что она падает с большой высоты, и она почувствовала, как ветер обдувает ее влажное тело, усеянное маленькими капельками пота... С чего бы это? Ведь она ничего не делала. Еще способная о чем-то думать, она поняла, что это не от физического напряжения, а от удовольствия и возбуждения! Ничего подобного с ней раньше не случалось! Какое-то непонятное чувство, подобно молнии разрывавшее грудь и стеснявшее дыхание, волнами расходясь от сосков, которые он не переставал ласкать языком, до низа живота, яростно охватило все ее тело.
Он продолжал ласкать ее, его страсть становилась все безумней. Она, наверное, умерла бы, если бы он остановился и перестал делать то, что доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Еще ни один мужчина не сосал кончики ее пальцев, и сейчас она чувствовала, как от его губ разлетаются по всему ее телу острые стрелы любви и каждая из них в конце концов попадает в самое сердце. Когда он нежно целовал ее спину вдоль позвоночника и, держа ее грудь в своих ладонях, медленно гладил по кругу уже до боли набухшие соски или сладострастно лизал ее тело, покрытое маленькими бусинками пота, ей казалось, что она просто не выдержит, что ей не хватит дыхания и она задохнется от счастья. Нелл еще никогда не испытывала такого натиска чувств и поэтому почти полностью потеряла контроль над своим поведением. Она металась по кровати, издавая непонятные звуки и стоны, ранее никогда не вырывавшиеся из ее горла, извиваясь всем телом и прогибаясь спиной, чувствуя во рту сухой жар, а на языке какое-то пощипывание, напоминавшее слабые электрические разряды. Он снова и снова поднимал ее на вершину удовольствия и сбрасывал оттуда вниз, заставляя стонать от наслаждения. Нелл уже ничего не понимала: мысли были затуманены, однако чувства, в отличие от всего остального, обострены до предела. Она ощущала тяжесть тела Марка, жар его кожи, силу ног, переплетавшихся с ее ногами, легкий запах зубной пасты и крема после бритья и бешеный стук сердца. Его руки стали более настойчивыми, а рот – нетерпеливым и жаждущим. Они дышали так, как будто умирали от недостатка кислорода, и у нее, и у него по губам скатывались капельки пота, и, когда Марк жадно припал к ее рту, она уже в который раз почувствовала его в себе. Если бы в этот момент кто-то выстрелил у них над ухом из двухствольной винтовки, они бы даже не услышали. Сейчас они были глухи, немы и слепы по отношению ко всему, кроме ласк и любви друг к другу. Когда Марк наконец хотел лечь рядом с ней и отдохнуть, она инстинктивно обвила его широкие плечи своими ногами, чтобы продлить удовольствие. В этот момент она поняла, что все ее прежние представления о любви и сексе как о двух несовместимых понятиях были глубоко ошибочными. До нее наконец дошел смысл всем известной фразы «одна плоть». Она познала за свою жизнь очень много мужчин, но, отдаваясь им, оставалась безразличной. Она рассматривала секс как часть колоссального обмана и надувательства, потому что для нее в нем не было никакого удовольствия, и, значит, люди просто поклонялись ему, как божеству, выдуманному ими же самими.
Пораженная новыми ощущениями, Нелл пришла в себя от того, что почувствовала, как Марк снова оказался на ней. Не прекращая синхронно двигаться, они долго смотрели друг на друга. Потом Нелл увидела, как Марк улыбнулся. Чувствовалось, что он явно удовлетворен. Как бы подтверждая это, он снова взял в ладони ее ягодицы и приподнял немного выше, стараясь проникнуть как можно глубже в ее лоно.
Время остановилось. Для них оно просто перестало существовать. В этом мире больше не было никого, кроме них двоих. Между ними возникла такая гармония, что они могли даже читать мысли друг друга. Малейшее движение было важнее и понятнее, чем целый океан звуков и слов. Ее губы то вздрагивали, то вытягивались в открытую улыбку сладкого удовольствия, в то время как мышцы влагалища сжимались и разжимались, массируя его и без того перевозбужденный, доведенный до половой агонии член. Марк хрипел и стонал, почти задыхаясь от уже нестерпимого удовольствия. Их тела слились воедино, и бегущая по разным жилам кровь заставила два сердца биться в такт. Сначала они бились медленно и глубоко, но постепенно частота увеличивалась, набирала темп и наконец дошла до предела возможного. Казалось, что сердца вот-вот выпрыгнут у них из груди. Нелл почувствовала, что доведена уже до высшей степени возбуждения. Она сжала его плоть своими мышцами как можно сильнее и дала понять, что готова к тому, чтобы получить последнее удовольствие. Только тогда он позволил себе расслабиться и испытать настоящий оргазм. Нелл почувствовала, как в нее влилась горячая жидкость, после чего Марк застонал и с неописуемым удовольствием прижал ее к себе. Своими внутренними мышцами она ласкала его член, а Марк лежал на ней, не в силах что-либо сделать. Он тяжело дышал, а его сильные мышцы расслабились. Так они и лежали, его голова у нее на плече, а ее руки у него на спине. Наконец она пришла в себя и сказала:
– О боже... Сколько же все это длилось? – После этих слов она отвернулась и расплакалась.
Марк притянул ее к себе, крепко обнял и взял носовой платок с прикроватного столика.
– Я ведь не имела ни малейшего представления... – плакала она, – у меня никогда так раньше не было... никогда... Я никогда не получала такого удовольствия, потому что... я никогда не чувствовала. Меня это никогда не волновало. Я училась совсем другому, и меня учили совсем другому.
– Это потому, что ты никогда раньше не знала, что такое настоящая, взаимная, не наигранная, а искренняя любовь. Плачь, плачь, не стесняйся. Видит бог, у тебя есть для этого причины.
Нелл была настолько глубоко тронута своим новым чувством и всем тем, что перед ней теперь открылось, что не могла вымолвить ни слова: у нее будто что-то застряло в горле, казалось, слезы вот-вот задушат ее. Она чувствовала себя настоящей женщиной: нежной, доброй, легкоранимой и такой естественно «женственной».
Она так долго, порой ей казалось, всю жизнь, была вынуждена скрывать чувства под маской логики и разума, что они стали казаться ей опасными. Ведь именно чувства причинили ей когда-то такую чудовищную боль, что она просто не могла уже им доверять.
