Когда вдруг решил... что уже... поздно (СИ) - Флёри Юлия (е книги .TXT) 📗
— Высадишь меня у воды где-нибудь. — На товарища через плечо оглянулся, остановившись у машины.
— Может, ещё помочь чем?
— Спасибо. Не нужно. — Старательно головой покачав, Андрей с мыслями собрался. — Я твой должник. — Устало глаза прикрыл и в машину сел, чувствуя, что отключается.
И только утром отметить смог, как головная боль ослабевает, как отпускает вовсе. Пробежка и холодный душ окончательно привели в чувства. Белая рубашка, чёрный костюм. Ничего лишнего. Даже улыбнулся идеальному отражению. Правда, улыбка эта кривой и однобокой вышла. А вот как в клинику вошёл, улыбаться расхотелось. Костя, уставший и злой, отчитывал своего мастера по чёрным делам, нервно тыча того в грудь. Андрея заприметив, смолк, нрав усмиряя, не желая слабость показать.
— Ищите! — Бросил сквозь зубы, напряжённый взгляд в пол опуская.
Валера уходить не торопился несмотря на предельно чёткий приказ. На Андрея странно как-то глянул, ожидая, пока тот приблизиться, и в понятной усмешке кривя губы, Литнера окликнул.
— Есть только один вариант, Кость, при котором мои ребята облажались. Парня твоего уже нашли.
— Кто?
— Он. — На Андрея кивнув, Валера приветственно склонил голову. — Так, Андрюха? — По плечу хлопнул, свой негатив на него перебрасывая.
Андрей расправил плечи, голову набок склонил, примеряясь, и жёстко оскалился, заставляя Костю нервно вздохнуть, на всё это глядя. Литнер выдохнул, глубоко выдвигая вперёд нижнюю челюсть, и болезненно скривился.
— Ты что творишь, сопляк?.. — Бросил на выдохе, будто на исходе сил. — Ты что, мать твою, творишь?! — За грудки схватил, рубашку на кулаки наматывая. В абсолютно непроницаемое лицо, больше похожее на маску, всматриваясь.
Опомнившись, отпустил, и по сторонам огляделся, своеобразным движением рук давая понять насторожившейся охране, что спокоен, что себя контролирует.
— Зачем полез? — Плечом к плечу Андрея с силой приткнулся, не позволяя окружающим противостояние между ними разглядеть. — Кто тебя просил? — Принялся слова между стиснутыми зубами цедить. — У тебя дочка вчера только родилась, какого чёрта их с Юлькой во всё это дерьмо вмешивать? — Напряжённо кулак сжал, его к груди Андрея прижимая, а тот демонстративно высоко подбородок задрал, куда-то перед собой глядя, уверенность демонстрируя.
— Я всё сделал правильно.
— Правильно?.. — Литнер недобро усмехнулся. — Правильно?! — Выкрикнул, контроль теряя.
— Ты меня этому учил.
— Я учил другому! — Прикрикнул Костя, но торопливо отступил, острую боль в области сердца почувствовав.
— Учил защищать свою семью. — Не уступил Андрей и упрямо в глаза смотрел.
— Я не лучший пример для подражания… — Неодобрительно головой покачав, Литнер спиной к стене приткнулся, сдавливающий ворот сорочки рванул, отдышаться пытаясь.
— Зато любая мразь в городе знает, почему к тебе приближаться не стоит. Потому что ответишь.
— Не о том думаешь, Андрюх, не о том. Не об ответах нужно, а о семье. У меня за плечами пусто было, когда эту славу ловил. А тебе нельзя сейчас.
— А я о семье и думал. Не хочу, чтобы какой-то урод мою жену или дочь на машине переехал, только потому, что захотелось. Забудь о нём! — Заставил как факт эту информацию принять. — Рита как? Ты её видел? Она в себя пришла? — Отвлёк, а Костя, видимо, эмоционально выгорев за последнюю ночь, даже внимания на эту уловку обращать не стал.
— Какое там… — Нервно зажмурился, ладонь в области сердца придерживая. — В реанимации сейчас. Наркоз тяжело пошёл. Там же, кроме кесарева сечения, переломов… — Рукой махнул, не веря происходящему, глаза закрывая. — Рёбра, рука левая, черепно-мозговую подозревают. — Перечислил, намерено стараясь внимание на деталях не заострять. — Здесь же не тот профиль! Специалистов вызвали, но пока глухо. Да и… не знаю… не готов её сейчас увидеть.
— Обвинить только не вздумай!
— Кроме себя-то кого? — Невесело улыбнувшись, Костя головой покачал. — Прав ты. Я в психолога заигрался, всё приручить хотел, а надо было в охапку хватать, не позволяя малышке опомниться. Сейчас только ждать осталось, а я этого не люблю. Устал…
— Сам как? Дома был?
— Часа два назад отскочил. Помылся, переоделся… мало ли… Понимаю, что смысла топтать дорожку под кабинетом врача нет, а уйти… наверно, и некуда. — Воздуха в грудь набрал, что-то добавить намереваясь, как вдруг напрягся. Приметив, что Катя приближается, недовольно взгляд отвёл.
— Вот вы где! — С деловым видом та руки на груди скрестила. — Андрей, здравствуй. — В щёку его поцеловала, но на Литнера смотреть продолжала. — Андрей, хоть ты скажи ему, что нельзя так! Давление двести на сто тридцать, на самого пора реанимацию вызывать, а Константин Сергеевич всё отмахивается.
— Детка, ты, кажется, акушер, а не специалист по делам сердечным. — Насмешливо фыркнул Литнер, от стены отстраняясь, выравниваясь. — Нормально всё. Хорошо практически. — Заверил и Андрею взглядом приказал не вмешиваться.
— Я вас предупредила! На соседнюю с Оболенской койку устрою!
— А двуспальной нет? — Издевательски хмыкнув, Литнер посерьёзнел, плечами тряханул, в тонус себя вводя. — Ты шла куда-то? — Непрозрачно намекнул и в сторону длинного коридора кивнул. — Вот и иди. И ты иди, Андрей. Если не ошибаюсь, принцесс твоих уже в палату перевели. Катюш, ты проводишь? — Поторопил с решением, едва не в спину двоих подталкивая. Но Андрей с места не сдвинулся. Придирчиво Литнера осмотрел.
— Ты нормально?
— Лучше всех.
Шаг сделал, но тут же на крёстного обернулся.
— Ты злишься оттого, что я нашёл его первым, ведь так?
Костя плечами передёрнул, темноту в глубине глаз демонстрируя без утайки.
— Видимо, в этот раз судьба оказалась на его стороне. В отличие от тебя, я давно разучился прощать. Иди. Сейчас ты нужен в другом месте.
— А ты?
— Соберусь с мыслями и пойду к Рите. Не по себе, как подумаю, что она одна там.
Андрей понимающе кивнул, а слова посчитал лишними. То, что Костя из её палаты вышел только лишь для того, чтобы указания по охране и поискам Самарина выдать, даже не сомневался.
В палате реанимации было тихо. Только неприятный звук работающих приборов отвлекал. Приглушённый свет, серые жалюзи на окнах. Костя осторожно усмехнулся, представляя, как Рита возмутиться вслух, на общую угнетающую колористику жалуясь. Она любит яркие краски, жизнь любит, путешествия. Надо будет обязательно куда-то её отвезти, чтобы всё забыла. На море. Рита жить не может без моря, без этой солёной воды. Всей душой стремиться к бескрайним просторам, к силе стихии. Заряжается там, оживает. А сейчас лежит. Сама на себя не похожа. Бледная, будто прозрачная кожа, даже веснушки потускнели, потерялись. Спутанные волосы, безучастное лицо. Спит…
Литнер присел рядом, осторожно, будто разбудить боясь, провёл по тонкому запястью, по волосам погладил, выражая бесконечную нежность. Сейчас её требовалось много. Намного больше, чем Рита смела попросить прежде. Предостерегающе глянул на вошедшую в палату медсестру с набором готовых к введению препаратов.
— Это ещё что? — На шприцы глянул, с места поднимаясь. — Я разговаривал с врачом, он уверял, что больше ничего не понадобиться.
Под напором медсестра отступила, нервно сглотнула прежде, чем ответить.
— Назначение акушеров. Для снижения лактации.
— Это ещё что такое?
— Лекарственный препарат для снижения выработки грудного молока. Так нужно.
— Так нужно… — Прошептал Костя, словам медсестры вторя, и невольно отступил. Несколько раз согласно кивнул, будто себя в этом убеждая.
И только ближе к вечеру насторожился, понимая, что Рита пытается глаза открыть. Помня предостережения врача, на кнопку экстренного вызова бросил быстрый взгляд, на стакан с влажной губкой, чтобы смочить пересохшие губы. Но совершенно растерялся, осознавая, что ничего этого не пригодится. И не будет ни истерики, ни тихих просьб. И даже наблюдая со стороны, совершенно точно уверен был, что Рита всё помнит, всё понимает. И сейчас затаилась, пытаясь информацию переварить.
