Сестры - Бут Пат (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Почему ты показываешь мне… эти грязные снимки?
– О, я решила, что ты имеешь право знать. Мы, американцы, просто помешаны на этом, верно? Ответственный выбор, свобода информации, все – достояние гласности и на обозрении общественности?
Потому что ты не отрывался от ее глаз вчера вечером, подумала она, обхаживал и ублажал ее, как подросток посетившую его принцессу. Потому что она смотрела на тебя так, словно Солнечная система сияла на твоем морщинистом лбу, потому что она крепко держалась за твой пиджак и терлась своей мочалкой о твой болтающийся конец, черт бы тебя побрал, кусок ты старого дерьма. Потому что я хочу причинить ей боль. Боль и беспокойство, сердечную боль и унижение, заставить заплатить за всю отчаянную жизнь, которой я жила до сих пор.
Голос Роберта был тихим, отрешенным:
– Что ты собираешься с ними делать?
Джули отнеслась к вопросу так, словно его задал художественный редактор журнала «Космо», интересуясь, в каком месте журнала расположить фотографии.
– Да, хороший вопрос. Они немного фривольны для публикации на страницах «Хастлера», верно? А по-настоящему сальные журнальчики не пользуются большим спросом, так? А фотографии прекрасны. Интересно, подписала бы Джейн сигнальный экземпляр? Может быть, они заслуживают частного распространения. Что-то вроде ограниченного тиража для тех, кто определяет общественное мнение в городе, – Рон, Барбара, Пит Ривкин, принимавший тебя вчера, Дон Галвин в Эй-би-эс, нормальный парень с широкими взглядами. Пит, несомненно, имеет «право знать», не так ли? Может быть, некоторые из них он вставит в рекламные клипы «Ночей в Беверли-Хиллз».
Остался лишь один вопрос, который так любят задавать американцы.
– Почему? – прошептал он.
– Честное слово, доктор Фоли, я считала, что врачи знают ответы на подобные вопросы. Каждый раз, открывая журнал или включая телевизор, я натыкаюсь на замечательного «ученого», объясняющего мне, почему я поступаю так или иначе. Они редко соглашаются друг с другом, но, видимо, это не играет существенной роли. Что же, посмотрим. Может быть, это следствие неудачных родов, или моего «комплекса неполноценности», или проблемы с массовым бессознанием, если кое-кто хочет взять на себя немножко ответственности. Считаю, что в наши дни поступок Электры не моден, Фрейд подвергается критике, но, мне кажется, следует предусмотреть возможность, что все это связано с моим желанием переспать с собственным отцом…
Слова застряли у нее в горле, в ушах зашумело. Она ощутила, как кровь заструилась по всему ее телу. Сердце бешено заколотилось, позвоночник стал как желе. Внезапно ситуация перестала казаться смешной.
Сквозь наплывающий туман на нее проницательно смотрели глаза врача. Комната поплыла перед глазами.
В переговорном устройстве что-то трещало, однако в голосе Джейн совершенно отчетливо ощущался энтузиазм и радость предстоящей встречи.
– Потрясающе. Ты освободился очень рано. Заходи скорее.
Лицо Роберта Фоли напоминало маску смерти, когда от прикосновения к невидимой кнопке огромные ворота распахнулись.
Ужас и потрясение – это гиперболическое клише газетных заголовков наилучшим образом отражало его внутреннее состояние. Что-то должно было отступить: образ нежной красавицы, страстно смотревшей на него или объект вожделения лесбиянки. В сознании не было места для двух одновременно, разумеется, в его сознании – в этой чистой пустой гробнице холодной благотворительности и неземной добродетели.
Но было и другое чувство, которое невозможно было изгнать из сердца, то, что сопровождает познание любви, – ревность. Он целиком отдал себя Джейн. Он позволил ей изъять себя у Всевышнего, сошел с пьедестала, высокое и лишенное удобств положение, которое отделяло его от необходимости испытывать те же чувства, что и массы народа. И теперь ему отплатили.
Девушка, которую он избрал объектом своей любви, любила еще кого-то по имени Люси Мастерсон. Но существовала еще одна вероятность. А что, если она вовсе не любила Люси Мастерсон? Что, если на фотографиях изображена не любовь, а вожделение, или еще того хуже – способ заработать деньги?
Гнев кипел внутри. Как она смела? Как смела она любить его, когда занималась подобными делами с женщиной? Что еще скрывается под ковром ее прошлого? Что связывает ее с Джули – книжной королевой с ядовитым языком и отвратительными угрозами. Где она угодила в лапы дьяволу? Неужели Джули тоже гомосексуалка, стремящаяся отомстить неверной любовнице, или же одержимая ревностью соперница?
Джули ничего ему не сказала. Менее часа назад она выползла из его кабинета, выглядя так, словно ее вот-вот хватит сердечный приступ. Резкую перемену в настроении вызвал его простой вопрос «почему»? Но то было тогда, а теперь через секунду он встретится лицом к лицу с Джейн.
Он прошел мимо акации, через мощеный двор, его сердце восставало против того, что заставлял сделать разум. Случившееся скорее было трагедией Джейн, а не его. Если Джули Беннет сделает то, что обещает, карьера Джейн, вознесшейся на космическую высоту, вдребезги разлетится. Тогда ей потребуется спокойное понимание со стороны любимого человека. Но то, как он чувствовал себя в этот момент, почти не оставляло никакой надежды на подобный исход.
Резная дубовая дверь была открыта, и он ворвался в просторную прихожую. Джейн бросилась по кафельным плитам навстречу, протягивая руки и не замечая грозы, отражавшейся на его лице. Он грубо оттолкнул ее и уловил непонимание, вспыхнувшее в глазах.
Он держал их в руках. Все четыре. Жгущие и ужасные, с запечатленным на них посланием.
Роберт Фоли швырнул их ей, жестоко, бессердечно, желая причинить боль, боль, которую она причинила ему.
Джейн взглянула вниз. На ненависть. На злобу.
– О Господи! – воскликнула она.
– Почему ты мне ничего не сказала, Джейн? Я имел право знать. Клянусь перед Богом, я имел право знать.
В голове эхом звучали слова Джули Беннет.
Джейн отвернулась, качая головой, словно желая избавиться от опутавшей ее паутины кошмара.
Она взглянула на него, на его потрясенное, возмущенное лицо. Казалось, она сейчас заговорит. Она открыла рот. Отрицать очевидное? Оправдывать то, что невозможно оправдать? Объяснять необъяснимое?
