Музыкальный приворот - Джейн Анна (книги .TXT) 📗

Бабка под руководством несколько пришедшей в себя Ирины Родионовны захлопнула за нами дверь. А я тут же заперлась на защелку. Злые выкрики малолетних фанатов насчет меня совсем не нравились.

— Уф… — прошептала я. Несмотря на тонкие стены и наличие не слишком прозрачного стекла, в этой каморке было намного тише, чем снаружи, и радостные и восторженные вопли превратились в один большой, долгий, неразборчивый звук. Да уж, нелегкая жизнь у звезд шоу-бизнеса. Я всего лишь один раз столкнулась, и мне стало не по себе, а им, несчастным, едва ли не каждый день приходится терпеть такое. Вот она, обратная сторона известности!

Эта ситуация напоминала мне осаду крепости, в которой засели я и светловолосый.

Учительницы и охранница, а также подоспевший к ним физрук, в руках которого торчала сосиска в тесте, обороняли сторожку-крепость снаружи. Безрассудные люди… Правду говорят, что преподаватели способны на самопожертвование.

Нападавшие, точнее, ученицы и ученики, были явно недовольны таким раскладом. Они продолжали орать и звать Кея.

— Ну что, рада? — снизу вверх посмотрел на меня Кей, сразу же усевшись на единственный стул, стоящий перед миниатюрным столиком, на котором возлежал потрепанный журнал, куда бабушка аккуратно записывала всех тех, кто брал ключи, заставляя при этом расписываться. Ответственная старушка.

— Чему рада? — не смела повернуться я лицом к стеклу, за которым бушевали раздосадованные поклонники тяжелой музыки. Хотя это стекло было зеленоватым и слегка мутным, к тому же увешанным бумажками, и рассмотреть меня было бы крайне проблематично. Но береженого Бог бережет. Кей заметил, что я боялась даже голову повернуть, и произнес довольно:

— Правильно, правильно, детка, не поворачивайся к ним лицом. Я не для того укрывал тебя. Кстати, верни куртку. Она мне дорога.

Я тут же протянула предмет одежды парню, но он не взял его, а сказал, чтобы я положила ее на стол. Пришлось выполнить его указание.

Барин чертов. И как я к училке Нелькиной попаду?

— Ты рада тому, — ничуть не смущаясь, проговорил фронтмен группы, поигрывая своим кулоном, как всегда висевшим на груди, — что из-за тебя мы тут оказались и попали в идиотское положение? Признайся, счастлива?

— Из-за меня? — я просто переполнялась праведным гневом. — Да ты сам за мной увязался!

— Я договорился встретиться с тобой. А тебя понесло в школу неизвестно зачем, — совершенно не чувствовал себя виноватым он.

Такие, как он, даже в следующей реинкарнации не смогут узнать, что такое угрызения совести.

Я ответила чуть нервно.

— Зачем понесло? Я же русским языком сказала — к классной своей сестры! Нелли попросила меня об этом вчера вечером.

Парень слегка откинул голову и в упор посмотрел на меня.

— Значит, — задумчиво сказал он, — ты сначала пообещала встретиться со мной, а потом передумала? Как невежливо, куколка. Ай-ай-ай.

Может быть, это и невежливо, но как я должна была поступить? Я вообще не верила, что он ко мне приедет. Надо же, наш мистер Крутой-Певец-В-Крутых-Штанах-С-Рокерскими-Побрякушками решил осчастливить своим драгоценным вниманием некую Катю Радову. И я ненавижу, когда ко мне так фривольно обращаются. Какая я куколка? Какая я детка?

— Отстань, — не смогла я придумать аргументов в свою защиту. — И не обращайся ко мне так.

— Я могу звать тебя «эй», — пожал плечами Кей, убирая упавшую на глаз светлую прядку волос.

Кстати, что-то я сегодня не заметила в его прическе разноцветных прядей, как на концерте.

— Кей! Кей! Выходи! — стройным хором проорали за стеклом.

Людей в коридоре становилось все больше и больше. Прибыли и любопытствующие, которым было интересно, почему куча их одношкольников собрались едва ли не у входа и вопят, как потерпевшая бабулька?

— Выйди лучше к своим поклонникам! Видишь, как они тебя требуют, — попыталась вложить я в свой голос как можно больше язвительности, только у меня этого не получилось.

— Я не люблю, когда на меня обращают много внимания, — его ответ показался мне странным. Как такой, как он, считающий себя мегазвездой, не любит фанатского внимания? Это же так лестно.

Кей продолжал, задумчиво глядя в стекло на размытые фигуры страждущих увидеть его:

— Скажи, детка… а, да-да, я забыл, что ты отзываешься на «эй». Эй, скажи, почему они все хотят со мной встретиться? Почему радуются, видя Кея?

Ого, о себе мы уже в третьем лице говорим? С меня пример берем?

— Почему Кей так популярен, эй, детка?

Я недовольно посмотрела на него. Знаю-знаю, хочешь услышать хвалебные слова о том, что он прекрасен и все эти детишки желают лицезреть своего кумира. Эта его уловка из серии: «Ой, мне, кажется, пора садиться на диету!», когда эту фразу произносит вполне себе стройная или даже излишне худая девушка, желая, чтобы окружающие тут же принялись уверять ее, что никакой диеты ей совсем не нужно, она ведь и так тоненькая аки тростинка. Так и Кей хочет услышать о том, какой он знаменитый и крутой.

— Эй, я серьезно, — вдруг совершенно неожиданным для меня серьезным тоном проговорил Кей, потирая подбородок. — Они ведь меня не знают. И все равно хотят от меня чего-то. Вот скажи, ты ведь в курсе насчет меня и моего характера. Стала бы выкрикивать слова любви, как те девушки?

— Нет, — честно сказала я, но добавлять о том, что его характер ужасен, не стала.

— Вот видишь. А они не знают настоящего меня и хотят.

— А почему бы тебе все-таки с ними не встретиться? Ну, там, допустим, не со всей толпой сразу, а то это, конечно, опасно, а просто хотя бы автографы раздать.

— Прямо в школе? — зевнул Кей. — На уроке музыки, да? Глядите, к нам пришло наглядное музыкальное пособие. Сейчас оно нам споет, и вы узнаете, например, что такое гроулинг или скрим, ребята. Оно покажет вам технику, а мы все вместе повторим на оценку.

— Нуу… — уклончиво отвечала я. — Они требуют, чтобы ты спел. Слышишь?

— Не жалуюсь на слух. Петь не буду. Только на концертах.

— Почему?

— Ты хочешь это знать? — с какими-то задними мыслями спросил парень.

— А что?

— Признайся, что я тебе нравлюсь, тогда и я открою тебе свою маленькую тайну.

Я тут же отказалась. Буду я позориться, в таком признаваться. Видно же, что этот экстравагантный дурак надо мной измывается.

Я опустилась на корточки. И долго нам тут сидеть? Надо же, любая из тех девчонок, которые там сейчас едва ли не скандируют, чтобы солист любимой группы дал им автограф, была бы счастлива, если бы оказалась на моем месте. А мне вот тут торчать не очень нравится. Нет, конечно, наличие Кея — это, с одной стороны, очень даже мило. И смотреть на него эстетически приятно. Но, с другой же стороны, он вызывает у меня бурю эмоций, очень даже негативных. Я теперь во всем виновата.

Ну, Нинка, заварила кашу, спасибо тебе огромное! Сама-то дома сидишь, а я мучайся.

— Эй, тебе было приятно, когда я тебя обнимал? — с коварной полуулыбочкой спросил Кей, наклоняясь ко мне. Выкрики фанатов его никак не трогали, как и их просьбы дать им автограф.

— Что? — повернулась я к нему, сглотнув. Понравилось. Ты же знаешь, что понравилось.

— Если признаешься, я обниму тебя вновь. А может быть, даже… — Беловолосый не договорил, таинственно замолчал, протянул руку ко мне и чуть коснулся моего плеча, на которое падали волосы. Провел пальцами вдоль предплечья. Улыбнулся, глядя мне в глаза.

Я осторожно следила за его движением. Ну что за человек! Даже простое его прикосновение переполнено самодовольством! Не парень, а целая фабрика по производству комплектующих для мании величия.

Заманчивая фабрика.

— Слушай, отстань, пожалуйста, от меня.

— Признайся, тебе нравились мои прикосновения, — уже не вопросительно, а скорее утвердительно произнес он, напоследок касаясь моей ладони.

Ну вообще-то, да, только не думаю, что вы, Кей Батькович, услышите мое признание. Тогда ведь вы опять начнете упиваться собственным «я». А такого Екатерина Томасовна, пожалуй, не выдержит и самоуничтожится.