Сын счастья - Вассму Хербьёрг (книги .TXT) 📗
Ее рука связывала меня с землей. Мой мозг был дуплистым стволом. Я не мог вспомнить ни слова из Соломоновой «Песни Песней». А она ждала от меня именно их. Неужели я ничего не скажу ей? Она смотрела на меня. Но я только крепче прижимал ее к себе.
Тогда она отвернулась. Словно ей, а не мне следовало стыдиться за мое неуправляемое желание.
Я попытался увлечь ее за собой. Но не к нашим друзьям, не к этой глупой студенческой компании с ее песнями, рюмками, пустотой.
— Давай пройдемся, — задыхаясь, проговорил я. — Нет.
Мне следовало сказать ей те слова. Но вместо этого я взял ее под руку и повел через толпу.
Не знаю, откуда взялось во мне это холодное бешенство.
— И много еще кавалеров записано в твоей бальной карточке? Кроме Акселя и меня?
Анна остановилась в удивлении:
— Ты слишком много себе позволяешь!
— Мне вообще не следовало приходить сюда!
— Мне тоже!
— Пойдем туда… за деревья… там есть тропинка!
— Не говори глупостей! — сказала она и потянула меня за собой, то и дело оглядываясь через плечо.
На кого она смотрела? На Дину и Акселя? Я вдруг увидел себя парящим над костром среди искр и хлопьев копоти. Разочарованный. Пристыженный.
— Прости! — неожиданно сказал я.
Мы остановились, пропустив веселую компанию, которая прошла мимо, громко стуча деревянными башмаками. Потом пошли снова. Анна оглянулась:
— Твоя мать такая красивая!
— Да. — Я весь сжался.
— По-моему, она очень нравится Акселю. — Анна еще раз оглянулась на танцующих.
— Да.
Мы уже почти дошли до наших друзей.
— А почему ты не спрашиваешь, нравится ли она мне? — поинтересовалась Анна.
— Она тебе нравится?
— Да. Но ты все испортил.
— Чем же?
— Своей злостью. Ты как будто не рад, что она кому-то нравится. Ты вечно всем недоволен.
Что я мог на это ответить?
Мы сели под фонарями вместе со всеми, и я попытался задобрить Анну, накинув ей на плечи шаль. Но она сбросила ее нетерпеливым движением. Лица ее я не видел.
Прошла целая вечность, прежде чем к нам вернулись Аксель и Дина. Между ними царило полное взаимопонимание. Они улыбались друг другу.
— Мы с Анной уже обо всем договорились! — неожиданно для себя торжественно изрек я.
Конечно, это было безумие. Но у нас с Акселем были свои игры. Мы дружили уже давно. Иванова ночь — подходящее время для выражения дружеских чувств. Я его проучу!
— Мы с Анной договорились, — повторил я, уже немного остыв, — что вы с ней в августе приедете ко мне в Рейнснес!
Дина сидела, опираясь на руку Акселя. Ее юбки, словно лепестки цветка, лежали вокруг ног. Я не смотрел на Анну.
— Это будет сказочное свадебное путешествие! — прощебетала хорошенькая Янна.
— Кто за кого выходит замуж и кто на ком женится? Я не понимаю! — иронически воскликнул Клаус.
Аксель пренебрег оскорблением и повернулся ко мне:
— Прекрасно! Но ты должен уговорить Дину Грёнэльв тоже поехать с нами!
В его спокойном голосе слышалась какая-то едва уловимая нотка. Неужели мы с ним наконец поняли друг друга?
— Я отправлюсь вперед и наведу в доме порядок, — сказал я как можно спокойнее.
— Нет, нет, предоставь это другим! Мы хотим, чтобы ты поехал вместе с нами. Правда, Анна?
Но Анна не ответила. Она встала и через мгновение скрылась за стволами деревьев. Тишина после ее ухода закупорила мои поры. Мучившее меня желание обернулось побитой собачонкой.
Динины юбки зашуршали. Она тоже встала и сказала тихо, но внятно:
— Уже поздно! Спасибо всем за приятный вечер! Потом наклонилась к Акселю и что-то шепнула ему.
Он тут же вскочил. Я заставил себя улыбнуться. Дина положила руку мне на плечо:
— Ступай за Анной, Вениамин. Я надеюсь, ты позаботишься, чтобы она благополучно добралась до дому?
Я в растерянности встал. Но они с Акселем уже ушли. Я забыл, как Дина умеет добиваться своего.
Все смешалось. Не знаю, кто что подумал. Анна убежала. Что заставило ее убежать? Янна и София начали собирать в корзины рюмки и остатки еды. София горько молчала. Янна нервно щебетала. Остальные пытались держаться как ни в чем не бывало. Отто даже пошутил, что этой ночью правят ведьмы.
Мне показалось, что у меня начинается лихорадка. Нетвердым шагом я отправился искать Анну. Через полчаса я сдался и вернулся на прежнее место. Ее там не было.
София сидела одна со своей корзинкой. Остальные ушли искать извозчика. Она бранила всех мужчин, но в первую очередь Акселя и меня. Аксель клялся и божился, что доставит их с Анной домой еще до полуночи! А ведь двенадцать пробило уже давно! Аксель и Анна разбежались в разные стороны, и теперь она одна должна все расхлебывать.
Я взял корзину и другой рукой схватил ее за руку. Она погрозила мне зонтиком и заплакала.
Я позволил ей бранить меня.
Мы нашли Анну у источника. Окаменелая фигура в светлых одеждах. Современный призрак. Она не плакала, но смотрела на нас как на врагов.
София умоляла ее поехать домой. Я тоже.
— Я сейчас найду извозчика! — сказал я, прикидывая в уме, хватит ли у меня денег.
Анна покачала головой, ее губы шевельнулись, словно она хотела в меня плюнуть. Всем телом я ощутил стыд, однако голова лихорадочно работала.
— Пожалуйста, оставь нас на минуту одних! — шепотом попросил я Софию.
Она отошла в сторону, но ей все равно было слышно каждое наше слово.
— Ты не должна сердиться на меня за то, что говорит и делает Аксель, — сказал я как можно спокойнее.
Она молчала, притопывая ногой.
— Мне жаль, что я так сказал… О том, будто мы с тобой договорились о вашей поездке в Рейнснес.
— Ты просто чудовище! — процедила она сквозь зубы.
— Понимаешь, я…
— У тебя нет ни стыда, ни совести! Я больше не желаю тебя видеть! Ни тебя, ни его! Хочешь, я скажу, кто вы? Вы паразиты! Вы питаетесь тем, что компрометируете женщин. Вы сжираете нас целиком, а потроха выбрасываете в сточную канаву! Для вас нет ничего святого, и вы ни к чему не относитесь серьезно! Но Бог покарает вас обоих!
— Анна! Прости меня! Умоляю! Идем, я отвезу вас домой. И больше ты никогда меня не увидишь.
— Да-да! Поедемте наконец домой! — взмолилась София, выходя из кустов.
Если бы я хоть немного соображал, я бы, конечно, посмеялся над этой дурацкой сценой. Сценой в духе Акселя? Может, он так мстил мне за свой проигрыш? Или это сцена в моем духе? Потому что проиграл я?
Извозчичья пролетка катила в ночи под темными деревьями. Иногда до меня доносился шум моря. Там, в темноте, волны лизали пену. Но небо было полно звезд.
Я мог представить себе, что Дина летит сейчас с Акселем на Блоксберг. Взяла Акселя и полетела на Блоксберг!
Мне пришлось ехать на облучке рядом с извозчиком. Зачем мне понадобилась эта несчастная ложь!
Я обернулся к Анне. Сквозь шум колес и копыт, не обращая внимания на то, что меня могли слышать София и извозчик, я крикнул:
— На кого ты сердишься? На меня или на Акселя? Пожалуйста, Анна, объясни: в чем дело?
Это было невыносимо. Она больше никогда не будет со мной разговаривать, думал я. Выйдет из пролетки и скроется в доме на Стуре Конгенсгаде. Исчезнет! Я сидел, до-прежнему повернувшись лицом к заднему сиденью.
— Я тебе объясню, в чем дело, — прозвучал в темноте голос Анны. — Я тебе все объясню, хотя теперь это уже ничего не изменит! Ты трус и не посмел признаться себе в том, что любишь меня. Вы бросили на меня жребий, и каждый выигрывал в свою очередь! Это некрасиво! Видит Бог, это некрасиво! Отправляйся к себе подобным! И никогда больше не попадайся мне на глаза! Мне стыдно своего чувства к тебе!
— Анна, опомнись, как ты себя ведешь! — всхлипнула София.
Мне хотелось спрыгнуть с козел и прижать Анну к груди. Хотелось убедить ее, что она ошибается. Что все будет хорошо. Что я буду любить ее до самой смерти, только бы она верила мне. Но я не сказал ничего, потому что она была права.
