Любимый цветок фараона (СИ) - Горышина Ольга (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Лягушачий крик на царском пруду во время разговора с Сети и сейчас, когда он готов был ласками вырвать из Нен-Нуфер признание, походил на смех Пта. Для чего Великий Бог сохранил жизнь этому младенцу и отдал в руки одного из лучших своих жрецов? Неужели лишь для того, чтобы измучить фараона Тети? Фараон хотел остаться на террасе, но слишком уж озабоченными казались взгляды юношей, потому фараон прошествовал к себе, велев не тревожить до самого рассвета.
На рассвете к нему явился сын и после чествования Осириса испросил позволения омыть отца. Фараон следил за ускользающим взглядом мальчика и, когда Райя опустил на пол пустой кувшин, развернул сына к себе, жестко сжав детское плечо.
— Что тебе сказала мать? — спросил он сухо, будто вопрошал обвиняемого на судилище.
Райя остался с опущенными глазами.
— Ничего, отец. Она не сказала ничего про Нен-Нуфер.
— Отчего ты думаешь, что меня волнуют слова твоей матери о твоей наставнице?!
— Она все еще моя наставница? Она не уйдет в свой храм?
Глаза сына блестели так сильно, что фараон увидел в них свое отражение.
— Она будет с тобой столько, сколько ты того пожелаешь.
— Но когда ты заберешь Асенат, захочет ли Нен-Нуфер остаться со мной? Она выбрана Сети для дочери.
— Она выбрана мной! — вскричал фараон и чтобы успокоиться схватил полотенце и до боли растер ноющее тело.
— Я встретил ее давно, — продолжил он тихо, скрывая от сына дрожащее веко. — Только не знал, готов ли ты к встрече с ней.
Райя стоял неподвижно, как истукан, когда отец, бросив мокрое полотенце на пол, обернулся.
— Когда я смогу вернуться к ней?
Фараон сжал губы.
— Я дал ей время побыть с Асенат, — отчеканил он. — А ты проведешь вечер с Хентикой, и тот покажет тебе списки хлебов из наших житниц.
Только думал фараон не о сыне и не о племяннице. Его ледяное тело согревала надежда, что Нен-Нуфер одумается и примет его вместе с сыном. Он тут же велел отослать дары в храм Пта, чтобы умилостивить Бога. Да что особенного в Нен- Нуфер, что ее так стерегут люди и Боги. Сети вновь не явился, но фараон не стал посылать за ним. Зачем слышать лишние упреки от брата, ведь Нен-Нуфер, верно, не сумела скрыть от его внимательного взгляда слез и мокрого платья. Сети не солгать, Сети тихим голосом вырвет признание из любого. Он выслушает все завтра, и завтра же, возможно, уйдет из дома брата с Нен-Нуфер, если Пта примет нынешние дары, позволив сжимать эти простыни не в ярости, а в благоговении.
Фараон провел рукой по пустой материи и вскочил с кровати. Он даже не станет отсылать нынче стражу — пусть хранят его сон, и тогда, возможно, тот не сбежит. Но прежде чем улечься, фараон спустился в сад. Ему захотелось принести с пруда лотос, чтобы нынче уложить подле себя вместо Нен-Нуфер. Он ступил босыми ногами на выложенную лотосом мозаику и замер. Неужто Пта внял его молитвам, неужто?
Тонкая фигура темнела по ту сторону пруда. Он хотел позвать Нен-Нуфер, но побоялся напугать. Он побежит к ней прямо по воде. Но нет, он же не знает глубины пруда… Он пойдет по берегу, не торопясь, ведь если Нен-Нуфер пришла к нему, то не уйдет, не дождавшись. Но только он понял, что может позвать шепотом, не напугав, тут же произнес заветное имя. Она обернулась и с легким вскриком спрятала лицо.
— Ты обознался, мой повелитель!
Фараон узнал голос Ти. Она и вправду похожа на девочку — высокая и стройная. Только как он не заметил, что вместо волос на бритой голове вуаль, но лицо, лицо сейчас скрыто лишь растопыренными пальцами.
— Я действительно обознался. Что ты делаешь здесь ночью?
— Гуляю, — послышался тихий ответ. — Я всегда гуляю у твоего пруда, потому что знаю, что тут в ночи меня никто не увидит, и я могу не прятать лицо. Прошу, не гляди на меня сейчас. И если не побрезгуешь прикоснуться ко мне, молю, накинь мне на лицо ткань.
— Ты не испугаешь меня своим видом, да и нынешняя ночь слишком темна и послужит тебе прекрасным покровом.
— Прошу тебя! Не забирай у меня последнюю крупицу женской гордости.
— Как велишь, царица.
И он опустил на лицо Ти тонкую ткань, а та поспешила связать концы узлами, чтобы утяжелить.
— Не спеши уходить, — остановил ее фараон. — Мне тоже не спится.
— Благодарю за приглашение остаться, мой повелитель, но ты ждешь свой прекрасный лотос, и я не смею мешать вашему свиданию.
— Нен-Нуфер не придет, так что оставайся со мной ты.
— Кто смеет противиться приглашению фараона? — в голосе Ти послышалась дрожь. — Скажи мне, где искать ее, и я приведу к тебе твою избранницу.
Фараон рассмеялся.
— Неужто ты думаешь, что я приглашаю женщин к пруду? Нен-Нуфер учит Райю и Асенат, и порой они приходят сюда вместе. Оттого я и подумал, что это она, ведь другим женщинам не дозволено приходить ко мне без зова.
— Прости, я больше не приду сюда.
— Приходи, коль тебе это дарит радость. Ночью ты никого здесь не потревожишь.
— Благодарю, мой повелитель.
Ти склонилась перед ним и легкий платок соскользнул с головы. Царица укрылась руками, но фараон успел увидеть лицо. Он попятился и шагнул прямо в воду.
— Я не хотела напугать тебя! — вскричала Ти, сильнее сжимая руки на изуродованном лице, но фараон отвел их и впился в нее взглядом. — Зачем… — затряслась несчастная, и слезы брызнули из потухших мутных глаз.
— Я не зря обознался! — голос фараона дрожал. — Как же вы похожи… Если бы у тебя была дочь, она была бы прекрасна.
— Если бы у меня была дочь, — затряслась Ти, повиснув на руках фараона. — Если бы у меня была дочь…
— У тебя родился сын, да? И потому ты испугалась и убила его, да?
Ти крутила бритой головой, сотрясаясь всем телом.
— Я не убивала ребенка, у меня его украли… У меня ее выкрали… Я родила дочь.
Фараон усмехнулся и попытался поставить дрожащее тело на ноги, но едва он ослаблял хватку, Ти начинала валиться к его ногам.
— Ее выкрал ее отец, чтобы фараон никогда не догадался, с кем я нарушила данную ему клятву. Я бежала за ним, пытаясь остановить, но что мы можем перед вами, мужчинами. Я только умолила его позволить надеть на ребенка тет, чтобы хоть в другом мире моя дочь обрела вечную жизнь и толику счастье… А потом месяц бродила вдоль Реки, надеясь, что кто-то успел вытащить ее до того, как тело поглотил крокодил, а когда обессиленная я вернулась к твоему отцу, он поверил мне, а не наговорам и велел всего лишь не покидать свои покои. Я не знаю, куда он сослал отца моей дочери… Если бы я призналась Менесу раньше в своей измене, Хатор бы не покарала меня, и моя дочь осталось бы жива.
Фараон убрал руки, и Ти окончательно распласталась у его ног.
— Как давно это было? Сколько бы сейчас исполнилось твоей дочери, царица?
— Зачем ты мучишь меня, повелитель? — простонала Ти, продолжая лежать на его босых ногах.
— Я задал вопрос! Отвечай! — фараон почти пнул ее, и Ти отползла в сторону, шаря в темноте руками в поисках платка. Фараон нагнулся и протянул ей поднятую ткань.
— Ей было бы чуть больше пятнадцати.
Фараон рухнул подле Ти на колени.
— Твой тет был из сердолика, без камней, лишь с письменами, верно?
Ти подняла на него глаза, позабыв про платок.
— Откуда ты можешь помнить его? Тебя уже давно забрали от матери.
— Я не видел его на тебе, царица Ти, но я видел его на груди твоей дочери.
— Ты не видел мою дочь! Даже твоя мать не видела младенца! — закричала Ти, пытаясь вырвать платок, в который фараон вновь вцепился.
— Я видел его вчера на груди твоей дочери. Твоя дочь сейчас там, за той стеной, в доме Сети! — фараон тоже уже кричал, тыча мимо лица Ти в пустоту. — Вы одно лицо, у нее твои светлые ливийские волосы, которые, слава Богам, она не думает прятать под париком. Твою дочь зовут Нен-Нуфер!
Лицо царицы сделалось каменным.
— Корзину вытащил из реки никто иной, как Пентаур, жрец храма Пта, и сам Амени воспитал ее, как дочь.
