Любовь без репетиции - Ребер Тина (электронная книга TXT) 📗
Мне полегчало, когда он закончил, и я улыбнулась при виде того, как суперзвезды, стоявшие справа и слева, похлопали Райана по плечам, когда он пошел к краю сцены.
– Миссис Кристенсен, вам нужен врач? – спросила местная сотрудница, помогая мне встать.
– Нет, – выдохнула я между схватками. – Только мой муж, его родители и наш лимузин.
Через четыре часа, в одиннадцать сорок вечера девятого марта, на свет явился Митчелл Райан Кристенсен. Семь фунтов и десять унций, двадцать дюймов в длину – безупречная миниатюрная копия отца: голубые глаза и все остальное.
– Как же дома-то хорошо! – вздохнул Райан, когда мы вошли в парадные двери нашего предельно вычурного бревенчатого дома общей площадью шесть тысяч квадратных футов.
Наш пятидневный сын был завернут в уютное шерстяное одеяло с наклеенной собачкой в ногах. Надежно закрепленный на заднем сиденье, он проспал всю дорогу от аэропорта до дома.
Я немедленно принялась высвобождать его, чтобы скорее взять на руки.
– Позвони нашим – дай знать, что мы вернулись. Пит и Тэмми помчатся сюда сломя голову, чтобы взглянуть на него, – усмехнулся Райан, волоча через порог наши сумки.
– Попозже. Когда обустроимся.
Райан извлек своего «Оскара» из фетрового мешочка.
– Поставлю в кабинете!
– Нет! – сразу вскинулась я. – Поставь на каминную полку, чтобы любоваться.
Он глупо ухмыльнулся:
– В твой кабинет, милый, вообще никто не заходит. Поставь сюда.
Я передвинула свадебные фотографии, освобождая место. Затем присела с младенцем на диван и показала ему наше общее фото в момент торжества.
Райан, когда снимали, улыбнулся во весь рот. Для Пита и Тэмми поездка стала вторым медовым месяцем, и на той же неделе Тэмми забеременела. Сейчас их дочери Мэдисон шесть месяцев.
Мы шутили, что, может быть, в один прекрасный день наш сын и их дочь сойдутся. Неизвестно, как сложится жизнь. Всяко бывает.
Я постоянно тревожилась о моем будущем, пока не пустила все на самотек. Жена, мать, партнер, любовница… впечатлений было выше крыши.
Райан присоединился ко мне и сыну на застекленной террасе с солнечной стороны, выходившей на озеро. Он возложил ноги на кофейный столик и бросил на пол коробку, которую держал в руках.
– Дай его мне, – шепнул Райан, принимая нашего малютку. – Иди сюда, карапуз. Иди к папочке, – заворковал он.
Я исполнилась счастья при виде такой любви мужа к ребенку.
– А что в коробке? – поинтересовалась я, наблюдая за солнцем поверх вечнозеленого леса.
– Сценарии, – хохотнул Райан. – Новые.
– Ну так у тебя же всего один «Оскар». Было бы два, у нас получились бы двойняшки.
– Нет, у меня уже есть, – усмехнулся Райан. – Может, второй заработаешь ты?
Я закатила глаза.
– Маловероятно. Да я и не актриса.
– Но можешь стать, если постараешься. В конце концов, это ты твердишь, что все возможно, если нацелиться в правильном направлении.
Значит, он все же прислушивается к моим словам.
Я сняла ногу со столика и стукнула его по ступне.
Дополнительная глава
Работая над сюжетной линией романа «Любовь без репетиций», я поместила в начало нижеследующий эпизод – как продолжение сновидения. А после изъяла, ибо не хотела забегать вперед. Удочерение Тарин должно было стать неожиданностью.
Трудясь над образом героини, я задумалась: какое воспоминание о Джо, порождавшее кошмары о «черноволосом юноше», сохранилось у Тарин и чем было вызвано отторжение ее родственников с материнской стороны?
Я вспоминаю с любовью собственного отца, который выступал «подавальщиком пива», когда остальные родственники-мужчины играли в «подковки», а потому эта сцена отчасти уходит корнями в мое собственное детство. Из года в год мы устраивали семейные пикники в одном и том же месте, а температура в сером шлакобетонном гараже всегда, казалось, была на несколько градусов ниже, чем снаружи.
Белокурая девочка с куклой Барби, ворующая кубики льда, – это я.
Вкушайте.
Дедушкина рыбачья хижина. 4 июля 1986 года
– Тпру! Милая, осторожно!
Папочкины ручищи подхватили меня под мышки, подняли в воздух. Большая металлическая подковка, брошенная дядюшкой Элом, приземлилась сразу позади папы – упала мягко, как будто зашептала трава.
– Тарин, ты же знаешь: я не хочу, чтобы тебя стукнуло подковкой. Будет больно.
Его нижняя губа выпятилась и стала похожей на толстенного червяка. Мне хотелось схватить ее и сдавить.
Я сидела у папы на руках, будто на насесте, и смотрела, как гримасничает дядюшка Эл: замахивается и целится в ржавый штырь, торчащий из земли. Звякающий звук немного пугал. Мне казалось, что лошади, носившие такие здоровенные подковы, должны быть огромными. Как слоны. А то и больше. Как дома! Хотела бы я прокатиться на таком.
– Пап, у тебя щеки красные.
Он расцеловал меня:
– И у тебя, малышка. Мама пожадничала с лосьоном. А кто это у тебя? Что за бродяга?
Я помахала куклой, будто та говорила: «Привет».
– Это Кен. Он мой бойфренд.
– Ах, бойфренд? – Папуля прищурил глаз. – А где же его штаны?
Я указала на мой крошечный бассейн, где те и плавали. Барби еще была в воде.
– Может, мне потолковать с ним, чтобы не показывал попу?
– А ты возьмешь меня к большой воде? – хихикнула я.
– У нас два очка, – гордо изрек папа и сдвинул меня, чтобы подобрать металлическую подковку.
Я шлепнула его по щеке.
– Папа!
Он оскалился, и я поняла, что победила.
– Одну минутку, милая. Сначала папочке и дядюшке Элу придется разобраться с дядей Энди и Фасолем-Супергероем [20]. Тебе нельзя ходить к озеру без мамы или папы. Поняла? Будь здесь, чтобы я видел.
Я смотрела, как дядюшка Эл пьет из коричневой стеклянной бутылки и запрокидывает ее донышком в небеса, чтобы не упустить ни капли.
– Эй, Тарин! – позвал дядюшка Эл. – Не окажешь ли мне большую-пребольшую услугу? Брось это, пожалуйста, в помойку, а мне и твоему… мм… папуле принеси еще две из гаража. Ты будешь у нас особой помощницей.
Я помчалась со всех ног, вне себя от счастья. Мне хотелось быть лучшей в мире особой помощницей.
В большом сером гараже было прохладнее, чем на солнцепеке. Я погрузила руки в мелкие кубики льда, что хранился в ведерке, и сунула один в рот, как делал папа. Зубы заныли, но языку стало приятно. Будто секретные конфеты, которые превращаются в воду! И у меня их была целая куча.
– Эй? Что ты там делаешь?
Я вздрогнула и быстро бросила кубик. Меня застукали. Я была готова расплакаться.
Джо. Я сразу узнала его, хотя окрика все-таки испугалась. Его волосы цвета моей спальни ночью падали на глаза, зато зубы сверкали ослепительной белизной. Знаком ли он с чудовищами, которые жили у меня под кроватью?
– Ты еще слишком мала, чтобы пить, юная леди, – сказал он строго.
Джо ходил немного забавно, как будто у него пошаливала правая нога. Он отобрал у меня коричневую бутылку и сунул обратно в лед. Мне хотелось спросить, красит ли его мама ногти в такой же черный цвет. Я думала, что мальчики не делают маникюр.
Он сел передо мной на корточки, отвел с моего глаза влажную прядь волос и заправил за ухо.
– Ну ты и красавица, – вздохнул Джо. Его глаза лучились счастьем. – Вылитая мама.
Я просияла от гордости. Мама была красивой.
– Гляди-ка – у тебя уже зубки выпадают. Сколько тебе сейчас лет?
Я подняла руку и растопырила пальцы, не забыв согнуть большой.
Джо уселся на пол и скрестил ноги.
– Вау! Четыре! Ты уже совсем большая и умная. Эх, видела бы тебя мама! Она была бы так рада! У тебя ее волосы, да и вообще…
Я невольно прищурилась. У мамы были каштановые волосы, как карандаш, которым я раскрашивала землю и деревья, а вовсе не цвета лютиков, как у меня.
20
Герой комиксов.