Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Смеюсь вместе с Ленкой и почти весело отвечаю:
— Я понимаю, что надо было готовиться. Но я опрометчиво этого не сделала.
— Зато сюрприз получился! — успокоительно шутит Ленка. — Тоже неплохо! Что думаешь делать? Что ему ответишь, когда встретишь при свете дня?
— Не знаю… — шмыгаю я носом. — Абсолютно не представляю… Может, мне самой уволиться? Квартиру продать? Новую купить в новостройке?
Ленка недоверчиво замирает и даже приближает свое лицо к камере, чтобы получше меня рассмотреть:
— Бежишь? Почему? Потому что так проще?
Честно смотрю ей в глаза и в сердцах просто вываливаю на единственную подругу все вопросы, которые задаю сама себе и которые разъедают мое сознание кислотой сомнения:
— Если всё, что говорит он, правда, а я не смогу ответить на это чувство?
— Если силы моего чувства, по сравнению с его силой, будет недостаточно?
— Если это только томление, вожделение, вызванное той самой пресловутой страстью?
— Если я не смогу полюбить по-настоящему? Полюбить так же, как он?
— Если он просто симпатией не удовлетворится? Точно нет. И это будет трагедия. И его, и моя… Ты бы видела его лицо и глаза, когда он всё это говорил…
Ленка слушает меня, не перебивая, совершенно сраженная моими вопросами. Потом говорит горячечно, азартно:
— А попробовать полюбить? Не может же он совсем тебе не нравиться? Ты же только что сказала что-то про собственную страсть… Пообщайтесь по-человечески. Поговорите на разные темы. Вам надо проводить время вместе, что-то делать тоже вместе…
— Праздник в честь помолвки через две недели, — напоминаю я.
— Помолвка не свадьба! — беззаботно отмахивается Ленка. — И то, и другое можно отодвинуть на неопределенное время. Поставь такое условие. Он выполнит. Я так понимаю, что его теперь и за звездой на небо, и за жемчужиной на дно, и за цветочком аленьким…
— Я не хочу и не могу его обманывать. Он обман почувствует сразу, — уныло говорю я, растирая виски и борясь с головной болью.
— Нина, — Ленка улыбается мне, но глаза грустные. — Он просил разрешения ухаживать. Ты разрешила. Держи слово.
— Ему трудно себя сдерживать. Он постоянно об этом говорит, — смущаясь и краснея, делюсь я главным переживанием.
— Ты знаешь, — с сомнением отвечает мне подруга, — он признался тебе в любви, поэтому сдержит себя как миленький! Руки себе отгрызет, но сдержит.
Просыпаюсь от звонка в дверь. Вскакиваю. Я на диване в гостиной? Точно… Уснула после разговора с Ленкой, так и не добравшись до спальни. Восемь утра. На цыпочках пробираюсь к двери. Холодильник. Одет странно: джинсы и водолазка. Бросаю расстроенный взгляд на свою полосатую пижаму и всё-таки открываю дверь.
Холодильник быстро, жадно окидывает меня взглядом.
— Доброе утро, Нина!
— Утро добрым не бывает! — ворчу я. — Чем обязана?
— Ты хотела поехать со мной, — хрипло напоминает Холодильник, уставившись на мои босые ноги.
Вздрагиваю от этого "ты", вспомнив, в связи с чем произошел такой переход.
— Да, — киваю я, завешивая лицо распущенными волосами. — Мы едем прямо сейчас? Это далеко?
— Сейчас. Не близко, — последовательно отвечает на мои вопросы Холодильник, которому безумно идут серо-голубая водолазка и темно-синие джинсы. Плечи кажутся еще более широкими и мощными, живот плоским, а ягодицы… Нина! Подними глаза! О чем ты думаешь!
— Я скоро, — нервно дернув плечами, обещаю я, не двигаясь с места.
Холодильник кивает мне и, уходя к лифту, говорит:
— Жду в машине.
— А? — окликаю я, не зная, как задать вопрос, и спрашиваю прямо. — Что мне надеть?
— Что захочется! — ответ с коронной улыбкой, и сердце танцует кадриль.
Контрастный душ. Чашка кофе. Гардеробная.
Выбираю джинсы и коралловый меланжевый пуловер крупной вязки бесформенного кроя с четвертным рукавом. Как давно я не надевала яркие вещи!
Сосчитав до десяти и заставив себя перестать торопиться, сажусь за туалетный столик, чтобы сделать макияж. Естественный, но освежающий. После сна в неудобной позе и пыток мыслями выгляжу я не отдохнувшей.
Жемчужная пудра. Персиковые тени. Коричневая тушь. На лице появляется жизнь.
Пока спускаюсь в холл в сопровождении Евгения, мучаюсь: переходить ли на "ты"? Он, видимо, перешел навсегда. Надо ли и мне? Его заденет, если не перейду… Но тогда он из Холодильника превратится в Сашу. Какой кошмар!
— Доброе утро, Ниночка! — Дарья Владиленовна уже сидит в своем кресле и пьет чай с печеньем.
Агентство еще закрыто, мы работаем с десяти утра, но милая добрая женщина уже на посту.
— Угощайтесь, Ниночка! — Дарья Владиленовна протягивает мне ароматное, пахнущее имбирем и корицей свежеиспеченное печенье. — Хорошего вам дня, красавица наша! Любуюсь вами с первых дней вашей жизни!
— Спасибо! — ловко хватаю еще теплую печеньку и выхожу в уже открытую для меня дверь. Евгений провожает меня до автомобиля Холодильника, но сам в машину не садится, помогая мне устроиться на заднем сидении в одиночестве. Александр Юрьевич за рулем.
— Поехали? — по-гагарински улыбается он и трогает с места.
— Без Евгения? — на всякий случай спрашиваю я.
— Без, — продолжает улыбаться Холодильник. — Ваш Евгений остался в агентстве. Мой Николай едет за нами.
— Я узнаю сегодня что-то о матери Маши? — спрашиваю я Холодильника, тщательно избегая грамматические конструкции, в которых придется использовать местоимение "ты", ну, на всякий случай, и "вы".
— Узнаешь, — просто отвечает Холодильник, прочно перейдя на близкое личное общение. — Я начал копаться в этой истории сразу после праздника, который ты делала для Маши.
— Понятно… — бормочу я, подбирая слова, чтобы спросить, что он узнал. — И что теперь известно?
— Та женщина с двумя детьми, с которой вы с Матвеем встречались в парке, Татьяна, бывшая жена Михаила, — рассказывает Холодильник.
— Я спросила ее, мать ли она Маши, — вспоминаю я. — Она подтвердила, но почему-то очень испугалась и всё говорила про какие-то деньги. Клялась, что обязательно их отдаст.
— Я расскажу тебе всё, что узнал. Но сначала мы попробуем еще раз поговорить с Татьяной, — делится планами Холодильник, подмигивая мне в зеркале заднего вида.
Смущаюсь и отворачиваюсь к окну. Через полчаса молчания под тихую музыку мы паркуемся возле здания детского сада. Еще через пару минут на переднее сидение возле Холодильника ниоткуда появившийся Николай садит Татьяну. Она тихо здоровается с Холодильником и с испугом оглядывается на меня:
— Вы обещали, что будете один!
— Не волнуйтесь и ничего не бойтесь! — Холодильник кладет руку на руку Татьяны и успокаивающе похлопывает. — Это самый близкий мне человек, моя невеста Нина.
— Она приходила ко мне и не говорила, что от вас. Она была с другим мужчиной, не с вами, — нервничает Татьяна, обхватывая руками свои плечи.
— Она была с моим лучшим другом. Это очень хороший человек. Никто из нас не причинит вам никакого вреда, — Холодильник говорит негромко и убедительно.
— Хорошо, — соглашается женщина. — Вы помогли мне и обещали помочь еще. Мне нужна ваша защита.
— Вы ее получите, — твердо говорит Холодильник. — Можете не сомневаться.
Его интонация настолько убедительна, что в это вдруг верю и я.
— Отвечайте, пожалуйста, правду, — настраивает Татьяну Холодильник. — И всё будет хорошо.
Татьяна согласно кивает, но, когда Холодильник снова начинает говорить, хватается за ручку двери.
— Я сделал генетическую экспертизу.
Дверь не открывается, и Татьяна с ужасом оглядывается на меня.
— Не бойтесь! — почти умоляю я ее, как и Холодильник, стараясь успокоить.
— Таня, — Холодильник почти ласков. — Вы не мать Маши, ведь так?
— Я ее мать! — вяло спорит Татьяна. — У меня есть документы.
— А у меня результаты анализа, — Холодильник достает из бардачка папку и подает ее Татьяне.
Женщина растерянно смотрит на нас, потом открывает папку и долго смотрит на лежащий там документ.
