Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (электронные книги без регистрации txt) 📗
До оглашения завещания оставалось несколько дней, но мне не надо было ни о чем беспокоиться – даже если я окажусь неупомянутой в официальной бумаге, по праву наследия все равно остаюсь одной из самых завидных невест страны. Так сказала Валерия, ее слова никогда не были случайными. Тонкий рычаг реверсивной психологии? НЛП-установка, отсроченная во времени? Она так хотела подчеркнуть своими словами, что я должна жить дальше и не хоронить себя в четырех стенах? «Завидная вдова», - исправила я ее тогда, на что моя подруга лишь многозначительно промолчала.
Утомительные тренировки в спортзале укрепляли не только тело, но и дух. В салоне, хозяйкой которой стала совсем не изменившаяся внешне Лекси, я умудрялась расслабляться и даже вспоминать со студенческой подругой самые веселые моменты нашей учебы. Лена изменилась внутренне – я давно не наблюдала такой сосредоточенной деловой хватки, куда только делась глупая блондинка из нашего беззаботного академического прошлого! У нее хватило сообразительности не напоминать о моей трагедии, чего я так опасалась, когда Валери впервые привезла меня в спа-империю SALON DE BEAUTE’. И даже это не было случайностью, подозреваю, как и то, что на месте оказалась Лена.
Накануне визита к нотариусу я вызвала дизайнера интерьера и попросила обновить детскую комнатку Евы в максимально кратчайший срок. Цветовую гамму решила не менять, но мебель обновили полностью, как и ассортимент ее игрушек. Все было готово к приезду моей кровиночки, моего маленького солнышка, единственной искорки, ради которой я взяла себя в руки с поразительным хладнокровием. Такая приятная занятость придавала силы, а я сама не замечала, что улыбалась в предвкушении, раздавая указания дизайнеру и его бригаде. Подумав, потребовала от них практически невозможного: сделать в нише большой аквариум из закаленного стекла, в котором обязательно должны плавать две золотые рыбки. Ради спокойствия и счастья моей малышки я была готова свернуть горы и достать с неба звезды. Нет, моей Евочки не коснется больше никакая грусть и печаль, я сделаю все, чтобы как можно скорее услышать ее заливистый смех, от которого солнце озаряет даже самый ненастный день, и хочется жить дальше. Идти вперед, ломая стены, если понадобится, ради бесценного маленького человечка, который стал смыслом твоего бытия.
Лера установила для меня испытательный срок. Можно сказать, я его выдержала с честью. Мое сердце разрывалось, когда я общалась с матерью и слушала ее рассказ о том, как часто Ева плачет и зовет меня. Она смирилась с потерей отца куда быстрее, чем ее депрессивная мать. Сколько раз я порывалась уехать и обнять свою доченьку, меня останавливали лишь разумные доводы Валерии.
- Осталось два дня. Потерпи! – мягко успокаивала она меня. – Разделаемся с завещанием, и ничего больше вам не помешает.
Илья прилетел в Харьков накануне. Если бы я не знала, как сильно его подкосила гибель Алекса, обвинила б в бесчувственности. Это непроницаемое выражение лица и плотно сжатые губы передалось ему на генетическом уровне, уже не знаю, от кого больше – от снежной королевы Леры или же от непримиримого альфа-дома Александра. Лишь когда он спустился к ужину и оказался со мной наедине, что-то дрогнуло в этом замкнутом красивом лице.
- Юля! – к его слезам я была совсем не готова. – Этого… не должно было случиться! Как же так? Как теперь жить дальше?
Кажется, я начала понимать, почему Валерия запретила мне привозить Еву заблаговременно. Не хватало малышке видеть отнюдь не скупые мужские слезы своего сводного брата! Я банально растерялась, продолжая рассеянно гладить его волосы, стараясь не замечать тонкой сети трещин, побежавших по бетону моего личного защитного купола. Черт, мне нельзя сейчас срываться! Только не сейчас, потому как и без того недопустимо много времени потеряно вдали от дочери.
- Так, как и жил до этого. Тут ключевое слово «жить», а не хоронить себя! Пойди умойся, чтобы мать этого не видела! – я не повышала голос, в моем исполнении даже эта установка прозвучала очень ласково и мягко. Самоконтроль сработал, защитное поле возобновилось, оставив после себя усталость и раздражение. – Что это за подростковый эгоизм? Нам всем сейчас тяжело, но ты видел, чтобы мы с твоей матерью катались по полу и рвали на себе волосы?
- Что с ним? – нейтрально спросила Валерия, войдя в комнату. – Я все же несколько беспокоюсь за его моральное состояние. Нестабильное.
- В его же интересах взять себя в руки. Я же сумела? – Лера кивнула, тепло улыбнувшись, наверняка втайне довольная собой и своими методами по психотерапии. Когда Илья вернулся из ванной комнаты, я втайне поразилась произошедшей с ним перемене. Лицо снова замкнулось, будто заледенело, даже пальцы больше не дрожали. Мы пытались поддерживать видимость беседы за ужином, с целью отвлечься от повисшего напряжения, но Илья закрывался от любых моих вопросов, стыдясь своей недавней слабости. Я предпочла показательное равнодушие, почувствовав тонкую грань – если начну его жалеть и успокаивать, он может совсем возненавидеть меня.
- Где моя сестра? – внезапно поинтересовался он, и в зеленых глазах промелькнуло что-то совсем детское, доверчивое и уязвимое.
- Ева скоро приедет, - ответила за меня Валерия. – Ты же останешься?
- На месяц точно, Лер. – Я так и не смогла привыкнуть к этой западной манере называть родителей по именам. После ужина он попрощался, сославшись на усталость после перелета, а мы с Валери посмотрели очередную киноленту, перед тем как отправиться спать.
Утром, в девять часов, мы уже были в приемной нотариальной конторы. Родители Александра не прилетели из Мюнхена, где проживали с 2008 года, из-за пошатнувшегося здоровья, зато родственники побросали все свои дела, слетевшись делить лакомый пирог наследства. Они не присутствовали на похоронах моего мужа. Они даже ни разу не объявили о себе за все то время, что я состояла с ним в браке. Атмосфера в небольшом зале накалилась до такой степени, что даже обаятельная референт растеряла свою грацию и с нетерпением поглядывала на часы.
Родная сестра Александра сверлила меня презрительным взглядом и, не стесняясь, язвительно посмеивалась, нашептывая что-то на ухо своему супругу, парню гораздо младше ее, с синевой хронического алкоголизма под глазами. Двоюродный брат, компаньон по бизнесу, тихо переговаривался с Валерией, пока его супруга, наглая девица с обесцвеченными волосами, высказывала секретарю претензии относительно качества приготовленного кофе. Илья держался особняком, не вступая ни с кем в переговоры, иногда припечатывая не в меру расшумевшуюся родню укоризненным взглядом. Я на время оказалась предоставленная сама себе, и, рискуя сорваться на хамское поведение этих, по сути, незнакомых людей, пила свой эспрессо, изучая дизайн комнаты. Пастельные золотисто-бежевые тона, иногда разбавленные шоколадным, ни одной лишней детали в обстановке – чувствовалась, что здесь поработала бригада дизайнеров. Даже костюм девушки-референта был выдержан в этих тонах, как и едва заметный макияж. Я непроизвольно скривилась от визгливого вопля Яны, которая уже в открытую повышала голос, высказывая, как горчит кофе.
- Сядь, - процедила я сквозь зубы.
- Ты вообще бы закрыла рот, охотница за… - знать бы, в какой Хацапетовке ее подцепил кузен Алекса. Я отставила чашечку в сторону и медленно поднялась с дивана. Желание влепить пощечину этой хабалке превысило все допустимые пределы. Ее спас только зуммер селектора, и невозмутимая секретарша с дежурной улыбкой пригласила нас войти. Белобрысая Яна пыталась толкнуть меня плечом в дверях, но ее супруг изменился в лице и ощутимо тряхнул жену за плечо. Он был в бешенстве, только я быстро потеряла к ним интерес.
- Сюда, Ванечка, сюда! – меня все-таки ощутимо пнули под ребра. Сестра Алекса, вцепившаяся в локоть молодого спутника жизни. Я поморщилась от стойкого запаха перегара, когда эта парочка поспешила оккупировать самые удобные кресла во главе стола. – Давай, садись, тут хорошо!
