Женщина-трансформер - Нестерина Елена Вячеславовна (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Но что я тогда без линз увижу? Наткнусь на первую же ветку, и прощай, зеница ока. Буду одноглазый коршун.
Ой, надо терпеть…
Так, а если…
И как эта мысль раньше не пришла мне в голову?! Подруги-то меня, наверное, в розыск объявили? К ним надо! К Женьке в её дом! Она мне и линзы вытащит, и убедится, что со мной всё хорошо. Не то что хорошо – со мной отлично!
С этой замечательной мыслью я выбралась из-под крыши колодца, перелетела на скамеечку, врытую в землю (наверное, чтобы посуду с водой ставить). И стала думать. Даже про глаза забыла. Да, мысль хорошая. Надо вернуться в юго-западную часть Подмосковья, отыскать Женькин дом. А дальше просто. Чтобы не пугать народ, я осторожно подлечу к окну, лучше первого этажа, и, когда поблизости не будет наблюдателей, постучусь в стекло. Лбом постучусь, больше ничем не получится. Пусть сначала Женька увидит только мою голову – чтобы не очуметь сразу. Я её подготовлю – скажу, чтобы пришла туда же, откуда я стартовала, на балкон. Она человек уравновешенный. Вынет мне линзы, глаза отдохнут. Я посплю у неё где-нибудь на жёрдочке. Она мне линзы снова поставит. И я улечу себе на все четыре стороны.
План был замечательный. Я даже не боялась того, что не найду их посёлок и дом. Найду! Не сразу, конечно, но найду. Было бы проще, конечно, если бы мой полёт координировали какие-нибудь наземные службы, сообщали, какой населённый пункт я пролетаю. Или хотя бы их названия на земле большими буквами были написаны, чтобы с воздуха можно было заметить и знать, что там под тобой. Типа: ПОДОЛЬСК, БЕЛОУСОВО. Карту области я очень приблизительно, но помнила.
Но не пишут ничего на крышах домов и в полях – так что полечу, как сумею. Мне кажется, я сейчас где-то между Королёвом и Балашихой. Можно Москву – от греха подальше – обогнуть, не ломиться через центр. Пусть дольше получится, зато, может, надёжнее и безопаснее.
Так. Если на юг лететь, то солнце должно быть пока слева. Сейчас утро. Потом прямо, потом справа – оно ж движется с востока на запад. Да, так и будем ориентироваться.
Ну надо же, как я уверена! А раньше… Эх, да что раньше. Раньше я утопла бы в противоречиях, потому что так была не уверена в себе, что убедить меня можно было в чём угодно и кому угодно.
Хорошенько разбежавшись – просто так, для задора, я устремилась в небо и полетела над лесом. Не сомневаясь ни в чём. Красота!
На высоте метров семисот я попала в кудрявые серо-белые тучки. Слоисто-кучевые, stratocumulus, – так они, кажется, называются у предсказателей погоды. Кто не мечтал покувыркаться в них, проверить – правда ли облака бесплотные или всё-таки можно обнять их, ощутить, а то и усесться сверху? Я накувыркалась всласть – внутри облачка оказались невидимыми и просто влажными – на лице остались мельчайшие капельки, волосы окончательно свисли сосульками и прилипли к голове. Я подныривала под тучки, пыталась разорвать их крылом, лечь сверху, как на перину. Это было так забавно – я смеялась, пыталась хватать ртом, кусать их; облачка, конечно же, не давались, затуманивая обзор и исчезая.
Все мечты исполнялись. И всё-таки – неужели это я, которая сутки назад гнусила о том, что мне надо было где-то там вовремя помереть: то ли на строительстве моста, то ли на его разминировании, уже не помню. Какое – помереть, пусть даже и героически! Я жить хочу. Жить, чтобы летать! Да, вот так вот пафосно. И фиг вам всем, мои печали!
Казалось, на большой высоте расстояния преодолеваются быстрее. Физику я в школе изучала плохо, поэтому мои знания не подкреплялись ничем. Казалось мне так – и всё. Может, на самом деле всё по-другому. Но теперь это был мой мир, а значит, и системы измерений мои тоже. Кроме меня, никого они не касались. Так что…
Плохо, что ничем особенным края, где стоял дом Женьки, не отличались. Ни башней какой-нибудь необыкновенной, ни заводом. Церковь там была, но что церковь – их много мне попадалось. Празднично блестели золотом кресты и купола. Как отличить, что это именно их церковь, а не какая другая? Если бы я туда часто ходила, я бы запомнила особые приметы. А так даже цвета какого она – точно вспомнить не могу. Река – точно! Была небольшая речушка. Но их тоже везде навалом… Ух…
Я летела и размышляла. Порывы ветра мешали двигаться прямо, относило меня куда-то. Но я старалась ориентироваться по солнцу, а потому если меня и сносило, то я не тревожилась. Найду – почему-то была у меня упорная уверенность. Примерно через час я сменила направление – после того, как пересекла какой-то оживлённый тракт, то ли Варшавское шоссе, то ли Калужское, а может, уже и саму Киевку. Где-то с неё был поворот на Женькин посёлок. Я сильно забрала вправо. Буду думать, что теперь лечу на запад.
Предположим, крейсерская скорость электрички восемьдесят километров в час. Средняя, наверно, шестьдесят. Я с ней недолго смогла соревноваться, но и не совсем уж сразу она меня обогнала. Сколько там мы с ней вровень шли? Будем считать, что моя скорость на спринтерской дистанции – тридцать километров в час. Если лететь так четыре часа подряд, можно пролететь сто двадцать километров. Если медленнее, то, соответственно, километров семьдесят. Где-то примерно столько мне и надо. Наверное. Ну что ж, три часа, мне кажется, я уже в пути точно…
А у машины средняя скорость сколько? Да пёс с ней, с машиной. А у лошади? Вроде тоже тридцать пять – сорок. Ничего-то я ценного и не знаю, оказывается! Вот что надо было изучать! Могла бы догадаться, что мне в жизни пригодится. А то занималась фиг знает чем, крыса канцелярская. Как же хорошо, что я теперь не крыса!
Я не крыса!
В восторге я совершила ещё одну фигуру пилотажа – взмыла вверх, перевернулась вниз головой, нырнула, снова вверх – есть! Вернулась в нормальное положение. Да! Я сделала «петлю». Получилось! Наверное, это очень красиво смотрелось. Получилась у меня и «горка» – снова вверх и резко вниз, точно съезжая по чему-то скользкому. Эта удача в небе наполнила моё и без того счастливое существо глобальным счастьем! К нему, к этому счастью, нельзя было привыкнуть, что бы там ни говорили! Для меня раньше привычным было состояние неудачи, облома и неудовлетворённости собой. А тут, а тут…
Я сделала ещё «горку», ещё и ещё, встала на крыло и долго так планировала. Мои тело и мозг дружили, я не стеснялась, не страдала от неудач, не ругала себя, как это было всю жизнь. Хотелось отработать и другие фигуры – что там ещё бывает? Днём оказалось это делать проще – всё видно, ориентироваться легко. Хотя я вроде слышала, что настоящие лётчики так чувствуют свой самолёт, что им всё равно, как крутятся перед глазами земля и небо, так что в этих призрачных ориентирах они не нуждаются. Но это: 1) лётчик и 2) самолёт, а я – два в одном! По чему хочу, по тому и ориентируюсь.
Я только собралась попробовать выполнить «штопорную петлю» и вспоминала, как же она делается и видела ли я это в каком-нибудь кино, как вдруг заметила, что снизилась из-за своих трюков что-то уж совсем и пилила над широким полем на высоте метров пятидесяти, не больше. Поднимемся.
Ого! Машина. Бодрый джип со снятым верхом мчится по дороге.
– Кондор! – да, я услышала, как крикнул один из парней, что сидел в машине.
– Кондор! – повторил другой. Который с охотничьим ружьём.
Они показывали на меня и пёрли по полю – без всякой дороги, прямо за мной.
«Дотянем до леса, – решили друзья», – несмешно подумала я. И, спешно набирая высоту, рванула к лесу.
До леса было далеко, километра два, не меньше. Вон он, этот лес, виднеется.
Джип не отставал.
Сердце – у меня, значит, было сердце. И оно бешено заколотилось. А впрочем, почему бы сердцу у меня не быть? Не киборг же я в самом деле! Но что, неужели эти, блин, охотнички будут сейчас меня убивать?
Видимо, да – и с большим удовольствием. Потому что бах! – раздался выстрел. Пули я не видела, но в-з-з-з! – она пронеслась где-то рядом.
– Давай, давай! – кричали снизу.
