Я выбираю... (СИ) - Евстигнеева Алиса (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Я села на высокий стул напротив ночного гостя и потянулась здоровой рукой к кружке. Зато сам Ребров перехватил мою левую руку и внимательно рассматривал ладонь, наспех перемотанную бинтом. Видимо до последнего боялся, что я всё-таки вены резала.
— На осколок наткнулась, — попыталась я успокоить его. Но Макс всё равно с недовольством посмотрел на руку и даже аккуратно провёл пальцами по тому месту, где сквозь бинт выступала засохшая кровь.
— Тебе к врачу надо, — сухо замечает он. Попыталась возразить, но друг продолжил свою отповедь. — Завтра захочешь бинт отодрать, опять кровь пойдёт. Судя по тому, что я видел в ванной, тут надо зашивать.
— Пфффф, и как давно мы в медики подались?
— А тут и медиком не надо быть, чтобы оценить степень твоего членовредительства.
— Это случайно вышло…
— Я вижу.
Ребров разговаривает со мной тоном, каким обычно Кристина отчитывает Андрюшку. Между прочем, очень неприятно. Не надо меня воспитывать, и без этого ошибок понаделаю. Выдёргиваю ладонь из рук Макса, о чём тут же и жалею, так как становится больно. Но в этот раз я стараюсь не морщиться, чтобы лишний раз не возвращаться к врачебной теме.
— Как догуляли? — перевожу я разговор.
— Замечательно, — ехидничает Макс. — Я бы на месте Егора тебя придушил. Бодлер надрался как собака, еле Сгорскому его сбагрили. Маринка с превеликим удовольствием мне бы глаза выцарапала. Артур тоже сидел с таким видом, словно на похоронах гуляем. Спасло только то, что у невесты пол страны родственников, и все они приехали с целью оторваться по полной, не смотря ни на что. Так что сельская вечеринка удалась. Мы с Кристиной уезжали под хоровое исполнение Алегровой.
— Фёдор должно быть счастлив…
Ребров вопросительно смотрит на меня, а я лишь отмахиваюсь.
— Забудь.
— Лиз, да что с тобой такое?!
— А что со мной такое? — до меня, правда, не доходило. Понимаю, если б он меня ещё в момент моей истерики застал, тогда можно было бы дядячек в белых халатах вызывать. А сейчас же сижу спокойно, чай попиваю, беседу светскую поддерживаю.
— Ты на себя не похожа.
В памяти сразу всплыла чужестранка из зеркала. Неужели она таки вырвалась наружу?
Боже, что за бред, о чём я думаю? Так и триллер очередной для Голливуда выдумать не сложно.
-Лиз, нет, ну, правда. Ты какая-то отстранённая от всего, такое чувство, что тебе интерес к жизни отшибло напрочь. А ещё твоё решение уйти. Если это усталость, то давай мы тебя в длительный отпуск отправим? Отдохнёшь, расслабишься. Когда вернёшься… Хочешь, я штатное расписание изменю? Создам для тебя вакансию ещё одного зама? Лиз? Ну, скажи, уже хоть что-нибудь. Мы с Артуром реально бояться начинаем.
Какое благородство!
— Этого-то напугаешь… — качая головой, замечаю я.
— Зря ты так, он тоже переживает, — защищает двоюродного братца Макс.
— Потерю верной зверушки он переживает… — говорю вроде как безразлично, но чувства всё равно просятся наружу. Поэтому не выдерживаю и резко добавляю. — У него в голове не укладывается, как это так, Лиза сама своё решение приняла, не спросив его! Рыбка с крючка сорвалась…
Ребров в момент встрепенулся, ему кажется, что он, наконец-то, всё понял.
— Так это всё из-за него? Из-за Артура? Ты его… до сих пор любишь?
— Лю-б-лю, — по слогам произношу я, как бы пробуя на вкус это слово. — Да нет, вроде бы нет. Сколько можно? Шестнадцать лет знакомы, надо же было когда-то с этим завязывать.
Горькая усмешка вырывается сама.
— Никогда не мог понять, как он не узнал о твоих чувствах, — Макс вроде как и искренне удивляется, но у меня всё равно стойкое чувство, что он сейчас пытается оправдать Кирсанова.
— Да всё он знал! Я ему напрямую давно сказала. Артур, ты мне нравишься, — передразнила я саму себя.
— А он что?
— А он тогда знатно так поржал, — странно, но говорить об этом сейчас почти совсем не больно. Хотя в тот день мне казалось, что легче умереть, чем стерпеть разочарование.
Максим смотрит на меня с недоверием, не в состояние принять то, каким же мудаком может быть Артур. Приходится пояснять.
— Ну не то что бы поржал. Скорее у него истерический смех был. Знаешь, такой как в анекдоте. Мама, знакомься это одноногая проститука Оля, она и её пятеро детей будут жить с нами в однокомнатной квартире. И вообще, я решил уволиться и разрешить тебе нас содержать. Мама, как замечательно, что ты смеешься, я знал, что ты будешь рада.
Думала, что хоть повеселю Реброву, анекдоты я рассказывать умела. Но тот почему-то не смеётся.
— Он не знал, что с этим делать.
— Не знал, — соглашаюсь я. — Поэтому всем было легче игнорировать мои чувства, делая вид, что их нет. И тебе к слову тоже.
Друг неприязненно морщится, хочет что-то сказать, наверное, начать оправдываться, но я перебиваю его, продолжая дальше свою пламенную речь.
— Я ещё это могу понять, ну, что моя любовь не пришлась к месту. Насильно мил не будешь и всё такое. Но вот тот факт, что он продолжал тащить всех этих баб, знакомил с ними, втягивал меня во все эти разборки, просил прикрыть, когда надо было. С этим уже сложнее. Артуру даже, наверное, казалось, что он благородно поступает, не давая мне никаких надежд, а, наоборот, демонстрируя, себя во всей красе, чтобы иллюзий у меня не было, какой он гад.
— Злишься?
— На Артура? Нет. Перегорела, знаешь ли. Да и что на него злиться? Сама виновата во всем, что терпела, ждала, в рот ему заглядывала… Нельзя было так с собой поступать.
Макс обдумывает мои слова. Он вроде мне и сочувствует, только вот сочувствие это ни к чему не ведёт. Он за меня все эти года переживал. И чем это закончилось? Ничем.
— Мы думали, что тебя отпустит однажды. Тебе ж тогда всего четырнадцать было, детская влюблённость… — всё-таки начинает оправдываться Максим. Лучше б он этого не делал.
— Да. Кто ж знал, что наивная девочка вырастит глупой бабой…
Сказать ему нечего. Впрочем, мне тоже. Какое-то время мы сидим молча, пока Макс не выдаёт своё философское:
— И всё-таки, ты из-за него уходишь…
— Да нет же! — получается нервно, но я ничего не могу поделать с собой. — Мир не сошёлся на одном Кирсанове. Даже я это понимаю своими куриными мозгами. Уже давно от него ничего и не ждала. Наверное, ещё до свадьбы его осознала, что никогда он не будет моим, что не судьба. И на свадьбе тогда напилась совсем не из-за этого. Сидела и смотрела… на тебя с Кристиной, на Артура с Машкой. И до меня вдруг окончательно дошло, что кроме вас у меня в этой жизни-то ничего и нет. У меня своей жизни нет! Я с четырнадцати лет только и делала, что заботилась о ваших интересах, о том, что важно для всех. Думала, что согласна на всё, лишь бы с вами рядом быть. Вы меня когда с собой в Москву позвали, да я самой счастливой в этом мире была!
— Лиза, — с неподдельной грустью в голосе шепчет Макс. — Мне так жаль…
— Ладно тебе. Я ни о чём не жалею. По крайней мере о выборе своём точно. Вы же для меня тогда целый мир открыли, показали, что можно жить и радоваться, получать удовольствие от того, что делаешь, чем занимаешься, а не просто выживать. Что я тогда видела? Ничего… жизнь на окраине, вечно занятых родителей, да брата с сестрой, о которых надо было заботиться. Думаешь, мне та жизнь нравилась? Ни чуть… А Артур. Он вообще был подобен вечному празднику, это всё как-будто не со мной происходило. Мне кажется, что даже если б знала, что это ни к чему не приведёт, всё равно бы в него влюбилась. Просто. Просто я теперь другого хочу, своё что-то найти… себя.
Мне стало легче. Наконец-то, я всё это сказала! Уф. Даже дышать стало проще. Я уже года два в этих мыслях варилась, и никак не могла вынырнуть из них. Даже, когда объявила Максу и Артуру о своих намереньях уйти из фирмы, до конца не осознавала, что это для меня означает.
Опять захотелось плакать, только в этот раз не от горя или обиды. Впервые, на ум пришла мысль об освобождение.
