Ненавистные (СИ) - Ольга "Реджина Фаланджи" (прочитать книгу TXT) 📗
— Так, стоп! — он выставил перед собой руки, пытаясь угомонить практикантку. — Никто и не говорит, что ты в этом замешана, просто я хотел бы узнать, как она себя вела? Может переживала?
— Н-нет, — Женя покачала головой, вспоминая встречу с Виолеттой. — Разве что постоянно смотрела на часы. Но я не думаю, что это подозрительно.
— Как продвигается дело со статьей?
— Я с Марком хотела сегодня закончить её.
— Мне поступил приказ от начальства отстранить вас от этой работы и закончить самому, — он тяжело вздохнул, а у Жени едва слезы не выступили на глаза от обиды. — Я сейчас ухожу, вернусь к вечеру, а ты пока подготовь все свои заметки. Мне жаль, но я сам закончу статью.
Женя кивнула и вышла, стараясь не разреветься прямо в его кабинете. Она чувствовала, как комок обиды застрял в горле, а нос пощипывало от подступающих слез.
Убедившись, что в туалете никого не было, она позволила себе выплеснуть эмоции. Женя смотрела на себя в большое зеркало и видела, как крупные капли слез стекают по щекам, как дрожат губы. Сейчас в таком освещении ее глаза казались ярко-зелёными, полыхающими огнём злости и обиды.
Это ее первое дело, которое с треском провалилось. Сначала тот инцидент с Радуловым, теперь с Вознесенской — все изначально пошло не так. И сейчас её просто отстранили от единственной работы, которую она здесь выполняла.
Класс.
Она громко шмыгнула носом и вытерла блестящие дорожки слез.
Хватит.
Она будет бороться за место в этом издательстве. Покажет всем чего стоит.
С этими мыслями она вышла из туалета и гордой походкой прошла на своё рабочее место, чтобы взять сумку. Раз у неё теперь нет никакой новой работы, никто не станет возражать, если она спустится до магазина и купит себе что-нибудь съедобное.
— Куда намылилась? — послышался голос Печорина.
Она резко остановилась, закрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь унять нарастающее раздражение. Развернулась к нему лицом и растянула губы в самой обворожительной улыбке, какую только могла выдать в таком состоянии.
— Нас отстранили, умник. И пока мне не дали новое задание, я планирую перекусить.
— Я с тобой.
Женя удивилась такому повороту событий, но не выдала этого ни одной эмоцией. Лишь кивнула и направилась в лифт, чувствуя, как он следует за ней.
— Можешь, наконец, выдохнуть, — сказала она, когда они остались одни в лифте. — Теперь тебе не придётся нянчиться со мной. Может даже задание нормальное дадут.
— Жду не дождусь, — усмехнулся он, расслабленно облокачиваясь на стенку лифта. — Жаль только, что мы столько времени занимались этой статьёй, а все сливки снимет мой отец.
— Твой отец? Роман Сергеевич? — от удивления она даже развернулась в его сторону, натыкаясь на его самодовольную усмешку. — Так вот ты как попал в издательство!
— У нас с отцом разные фамилии. И я попал в издательство не только потому, что он замолвил за меня словечко, но и из-за того, что я лучший на потоке.
— Да-да, — ухмыльнулась она, скрещивая на груди руки. — Рассказывай это кому-нибудь другому.
— По крайней мере меня приняли на работу не за фигуру девяносто шестьдесят девяносто! То, что ты дала этому дрочиле — Мише, ещё не значит, что тебя взяли за исключительный талант, — оскалился он. — Либо за талант стонать под ним.
— Идиот!
Она чувствовала, как ее накрывает волной ненависти к этому самодовольному засранцу. Казалось, что она готова была задушить его прямо сейчас голыми руками. Лишь за его поганый язык и пошлые фантазии.
К ее счастью, двери лифта распахнулись, и она быстрым шагом направилась к выходу на улицу, прекрасно зная, что он плетётся где-то следом.
— Я слышал, что послезавтра будут похороны у Вознесенской, — сказал он, догоняя ее у входа в магазин.
— И зачем мне эта информация? — она с удивлением покосилась на него.
— Эта информация была бы актуальна, если бы нас не отстранили от дела. Мы могли бы наведаться туда, опросить пару родственников и друзей.
— Ты перегибаешь палку, — поморщилась она, проходя мимо полок со свежей выпечкой. — И к тому же, у нашего журнала несколько иной формат новостей, в нем не перемывают косточки мертвым людям.
— Как знать.
Он беззаботно пожал плечами и направился дальше, а Женя замерла на месте. Почему-то её не покидало чувство неправильности происходящего. Будто она что-то забыла сделать, что давно пообещала. Это чувство зудело внутри, мешало думать, сосредоточиться.
— Гадство, — прошипела она, массируя указательными пальцами виски.
— Ты чего там застряла? — где-то рядом послышался голос Марка, но Женя практически не обратила на него внимания, отчаянно пытаясь найти внутри себя источник беспокойства. — Голова разболелась?
— Все нормально, пошли, — разочарованно выдохнула она, не замечая того, с каким беспокойством на неё посмотрел Печорин.
День в офисе тянулся бесконечно. Женя подготовила всю необходимую информацию для Романа Сергеевича, но на всякий случай оставила себе все оригиналы. Хоть она теперь не имела с этим делом ничего общего, ее не отпускало чувство незаконченности.
И почему-то заели в голове слова Марка о том, что они могли бы наведаться на похороны Вознесенской. Разумная часть Жени вопила о том, что это совершенно не правильно, а вторая часть, которая вмещала в себя все безумство и любопытство, твердила, что ей необходимо докопаться до правды.
«Тоже мне, сыщица херова!» — думала она, когда вторая часть ее все же выиграла мысленную битву. Она подъезжала к центральному кладбищу, наблюдая за тем, что в одном месте уже скопилось немного людей. Таксист припарковался на обочине, и Женя вышла из машины, нервничая так сильно, что случайно прикусила до крови внутреннюю сторону щеки.
С каждым шагом к кучке людей ее уверенность таяла, и она была готова в любой момент развернуться и уйти. Тесное чёрное платье натирало в талии, а тонкий каблук впивался в рыхлую землю, из-за чего ей пришлось идти медленнее.
Судя по всему, процесс похорон был в самом разгаре, но Женя не решилась подойти ближе. Во-первых, она никогда не видела трупов, поэтому боялась своей реакции. Во-вторых, ей было стыдно от того, что она ворвалась на столь личное и семейное мероприятие девушки, которую она видела всего несколько раз за всю жизнь.
«Раньше надо было думать!» — ругала она себя, подглядывая за церемонией издалека. Почему ей до этого не пришло в голову, что она может быть не к месту? Что может помешать родственникам попрощаться в последний раз с мертвой девушкой?
Теперь уже было поздно отступать, и она терпеливо наблюдала за тем, как гроб опускают в яму, как плачут некоторые люди. Под конец церемонии она все же решилась подойти ближе, понимая, что она приехала сюда не для того, чтобы постоять в сторонке.
— Здравствуйте, — обратилась к Жене девушка, а когда она обернулась на голос, то едва не вскрикнула от испуга. — Не пугайтесь, видимо вы не в курсе, что у Виолетты есть сестра близнец.
— Да, — согласилась Женя, но тут же себя одернула, решив идти по намеченному сценарию. — В смысле нет, конечно я знала, просто сложно видеть вас здесь, когда Виолетты больше нет. Такое ощущение, что я вижу ее. Разве что у вас тембр голоса различается и длина волос.
— Понимаю, — кивнула девушка, легко улыбнувшись. — Я не припомню вас среди знакомых Летты, вы с ней хорошо общались? И как вас зовут?
— Как невежливо! — Женя легонько стукнула себя рукой по лбу, наигранно изображая смятение. — Меня зовут Вера Михайловская.
Женя натянуто улыбнулась девушке, чувствуя, как внутри у неё все разрывается от адреналина и страха. Она заранее решила, что не выдаст своего настоящего имени, а прикроется именем мамы. На всякий случай.
Если бы она только знала, чем это может для неё обернуться.
========== Глава 7. ==========
Говорят, что когда человек умирает, его беспокойный дух ещё какое-то время блуждает по земле, прощаясь со своими знакомыми. Он ходит за ними следом безликой тенью, наблюдает за повседневными делами и, наверняка, открывает для себя этих людей с новой стороны, подсматривая за ними в те моменты, когда спадают все маски.
