Размытые линии (ЛП) - "habitual_lady" (книга регистрации .txt) 📗

— Ты понял, — говорю я, указывая на полотенце, которое, к счастью, кажется чистым. — Ты пошел поднимать железяки. Какая-то горячая штучка на бросается в глаза… И что дальше?

— Нам обязательно об этом говорить? — он морщится.

— Да! — я встряхиваю полотенце. — Я же сказала, что начну делать то же, что и ты. Случайный секс.

— Хорошо, во-первых, люди, которые называют это случайным сексом, абсолютно не должны этого делать. Во-вторых, я надеялся, что ты либо не помнишь своего безумного заявления, либо скажешь, что это была плохая идея, продиктованная вином.

Я яростно тру пятно от дезодоранта.

— Это неплохая идея.

— Плохая.

— Но ты же сам так делаешь.

— Да, но я…

Он замолкает, но я поднимаю глаза, прищурившись.

— Что ты?

— Ничего, — бормочет он.

— Ты хотел сказать, что ты же парень?

Моя память о той ночи расплывчата, но я, кажется, помню, как он играл в то же самое дерьмо с двойными стандартами, и это выводит меня из себя. Он думает, что это нормально для него, но не для меня.

— Закончи предложение, — требую я.

— Эм, нет, — говорит он. — Ты просто хочешь поссориться.

— Наверное, ты прав, — я поджимаю губы.

— Я определенно прав, — говорит он, подъезжая к кампусу, где мы оба работаем. Мы работаем в разных зданиях, и он останавливается перед моим, чтобы высадить меня.

— Девушки тоже любят секс, знаешь ли, — говорю я, беру свой клатч и рабочую сумку.

— Да, Блэнтон, я знаю, что ты современная женщина. Можешь заниматься сексом, где захочешь, — Джастин закатывает глаза.

— Даже в спортзале? — спрашиваю я.

— Даже в спортзале.

Я прыгаю.

— Ладно, серьезно, где? Ничего личного, да? Там есть душевая, но никто никогда не будет—

Я замолкаю, видя, как он морщится, пытаясь скрыть это, но безуспешно.

— Нет! — говорю я в шоке. — Ты делаешь это в душе?

— Поверь мне, это не так странно или необычно, как ты думаешь.

— Но-

Он покачал головой.

— Нет. Поговорим об этом позже. Иди на работу. Позже я расскажу тебе о всех тонкостях секса в спортзале. Если ты будешь хорошо себя вести, я даже объясню, как это делается в душе.

— О Боже, — бормочу я, открывая дверцу машины. — У тебя наверное ноги как у атлета.

Он нетерпеливо жестикулирует, чтобы я закрыла дверь, и я делаю это. Когда он отъезжает, я достаю свой пропуск.

Через несколько минут я устраиваюсь в своем кабинете, мои мысли тянутся в двух направлениях, хотя, к сожалению, ни одна из них не связана с презентацией, которую я должна сдать через сорок минут.

Вместо этого я разрываюсь между созерцанием логистики секса в тренажерном зале и желанием погрязнуть в том, что меня бросили.

Высокая худая блондинка появляется у входа в мой кабинет и протягивает бумажный стаканчик.

— Кофе. За мой счет.

— Тебе не следовало этого делать, — говорю я, с благодарностью принимая чашку кофе, который бесплатно подают всем сотрудникам. Я протягиваю руку, и она бросает мне на ладонь две коробочки сливок и пакетик сахара.

— Спасибо, Боуман, — говорю я, добавляя сливки и сахар в милую кружку в горошек, которую Лэнс подарил мне, когда я впервые получила эту работу.

На секунду я начинаю сомневаться, стоит ли выбрасывать кружку в мусорное ведро. Я наливаю сливки, прежде чем, наконец, повернуться к моей подруге, которая листает что-то на своем телефоне.

Лори Боуман — моя лучшая подруга по работе, но не в том смысле, что мы просто друзья, потому что работаем вместе. Она крутая. Язвительная, как чертенок, но и первый человек, который обнимает меня, когда босс злой.

— Я только сейчас поняла, что у меня проблемы с подмышками, — говорю я ей, делая глоток кофе.

— А? — говорит она, поднимая глаза.

Я указываю на свою футболку.

— Дезодорант.

— Купи который невидимый.

— Это он и есть. Он не работает, потому что помнишь, на прошлой неделе у меня были большие мокрые пятна под мышками, как у бездомного?

— Может быть, ты просто забыла нанести дезодорант в тот день, — сказала она.

Я показываю на нее пальцем.

— Видишь? Вот что я имею в виду. Мой дезодорант либо весь на рубашке, либо не работает. Это проблемы с подмышками.

Лори наблюдает за мной, делая глоток своего кофе из бумажного стаканчика, потому что она не странная, и не пьет его в собственной кружке, как я.

— Паркс, сегодня утро понедельника, вчера я весь день тусила, и я не понимаю… Ты действительно говоришь о подмышках? Или это кодовое слово для чего-то другого?

Вот так я и сдуваюсь.

— Мы с Лэнсом расстались.

Ее глаза вылезают из орбит.

— Нет. Вы ребята были… Или вы… Нет.

— Да.

— Сладкая, — она издает болезненный звук и протягивает руку, чтобы погладить меня по голове, как собаку, но на самом деле это довольно мило. Неудивительно, что собакам это нравится.

— Что случилось? — спрашивает она.

Я сглатываю и смотрю на свой кофе. Знаете чувство, когда ты не плачешь до тех пор, пока не заговоришь об этом? Это оно.

Лори сразу все понимает.

— Не говори больше ни слова. Только после собрания. Ты выглядишь потрясающе, а красные глаза и потеки макияжа все испортят.

Я киваю

— Поговорим о чем-нибудь другом, — задумчиво произносит она. — Помнишь того парня, с которым я встречалась в пятницу?

— Тот, что заказал столик в «Эль Гаучо»?

Лори и я были поражены тем фактом, что ее свидание вслепую привело ее в один из самых дорогих стейк—хаусов в городе. Она ждала этого уже несколько дней, и мы потратили смешное количество времени, планируя ее наряд.

— Ага, — говорит она, усаживаясь на мой стол. — Этот самый. Угадай что. Он «забыл» свой бумажник.

— Да ладно, — меня отвисает челюсть.

— Да. И ничего не говорил до конца ужина, после того как заказал долбаный портерхаус с хвостом Омара.

— И что ты сделала? — я рукой прикрываю рот, и начинаю смеяться.

Она театрально вздыхает.

— А что я могла сделать? Я заплатила. У меня теперь вообще нет денге.

— Ты думаешь, он сделал это нарочно?

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Он извинялся, и сказал миллион раз, что вернет мне деньги «в следующий раз», но даже если будет следующий раз, не хочу идти. Он неплохой парень, если не считать забывчивости насчет бумажника, но я ничего не почувствовала.

Я застонала.

— Теперь ты не даешь мне большой надежды на свидания.

— Я не собираюсь лгать тебе, Блэнтон. Там очень суровый мир. Меня бесит, что я хочу парня, но у меня не было серьезных отношений больше года, и я скучаю по этому, понимаешь?

Я отвожу взгляд, и она хлопает себя по лбу.

— Прости, прости. Я такая стерва. Ладно, больше никаких разговоров о парнях. Давай обсудим, сколько пассивно-агрессивных комментариев Эрин сделает во время презентации.

Через полтора часа презентация закончена, выпито еще две кружки кофе, и, несмотря на то, что Лори и еще один друг (которому я написала о разрыве во время вчерашнего похмелья) безостановочно пишут мне, пытаясь отвлечь меня не связанными с бойфрендами темами, я не могу остановить свои мысли. Но, как ни странно, я не так уж сильно скучаю по Лэнсу. Возможно, это будет позже.

Я ловлю себя на том, что думаю о сексе.

Я в основном шутила, когда допрашивала Джастина о сексе в спортзале, потому что меня не волнует, как он трахается с длинноногими красотками, я просто не из тех девушек, которые делают это в душе, в спортзале или где еще Джастин и его крысы занимаются этим.

Но я не шутила насчет своей вылазки на поле игры. Нет, я не хочу переспать со всем городом или что-то в этом роде, но мне уже за двадцать. Мое либидо вполне здоровое. Я просто хочу немного секса.

Я сохраняю таблицу, на которую слепо пялилась последние пятнадцать минут, и направляюсь к кабинету Лори в дальнем конце офиса.

— Паркер!

Мои шаги немного замедляются, и я молча ругаю себя, когда осознаю свою ошибку, идя в другую сторону. Я натягиваю на лицо улыбку и останавливаюсь перед кабинетом другой коллеги.