Должница (СИ) - Гуляева Евдокия (библиотека электронных книг TXT) 📗
— Не взяли… Потому, что в штат еще не оформили… — выдохнула я, потирая ноющий локоть. — Я домой пошла, а тут вы… На меня наехали…
— Я наехал! Я чуть совсем не переехал тебя дуру! Потому, что ты сама из темноты под колеса прыгнула!!! Подожди… Это как не взяли?! Как пешком?!
Встал, чуть расставив ноги, скрестив руки на груди, выжидательно подняв одну бровь, играя жевалками на щеках, нехотя выставляя на мое обозрение ямочку на левой… Смотрит на меня своими штормовыми глазами, сейчас доводя только до крайнего раздражения и без того измученный организм.
— А вы не знаете, как люди пешком ходят? Ножками! — не выдержала я, взбешенная до предела его откровенным непониманием и скепсисом.
С точностью повторила его позу, встав, высоко подняв голову, тряхнула волосами, которые сразу же, привычно подчеркнули лицо, выделяя на нем безупречные скулы…
Не съест меня своим взглядом! Не прожжет!
— В машину садись… — устало выдыхает Сергей, кивая в сторону своего авто, — на заднее.
Я отрицательно махнула головой, уже было поворачиваясь, чтобы уйти, но сразу же была схвачена за ушибленный локоть, поэтому, громко застонав, отпрыгнула от него, будто от оголенного провода под напряжением.
— А ну! В машину, я сказал!
Сделал шаг ко мне, снова схватив, но уже чуть повыше, не задевая ноющую ссадину. Дернул к себе, так резко, что у меня аж дух вышибло, поэтому пришлось упереться ему в грудь своими руками, дабы сохранить расстояние между нами.
— Я грязная вся… Не могу я к вам в машину… — опустив глаза, призналась, в нежелании пачкать, наверняка, до приторности идеальный салон.
Подвел меня к задней дверце, открыв ее, бесцеремонно зашвырнул на сиденье, с громким хлопком стукнув дверью, словно ставя точку в нашем разговоре. Обойдя машину, заняв водительское, резко дернул с места, выруливая на главную дорогу, сразу занимая скоростной ряд.
— Сережа… Ты так долго…
В темноте салона, с непривычки, после слепящих глаза фар, не увидела сидящую впереди меня девушку. Но, услышав томный голос, заметила ее пальчики с отличным, ярко красным маникюром, которыми она провела по его ноге, явно пытаясь привлечь к себе внимание, или вновь завладеть им.
— Небольшое недоразумение, — ответил он, не обращая внимание на девушку, глядя на меня в зеркало заднего вида.
Это, оказывается я — недоразумение!
Надувшись, откинулась назад, на удобное сиденье, затылком прислоняясь к дорогой коже салона. Запах в машине обалденный! Глубоко вдохнула, украдкой запечатывая его в своем сознании, прикрывая от удовольствия глаза, втихомолку рассматривая из под опущенных ресниц руки водителя.
Красивые! Уверенно держащие руль, с длинными, аристократичными пальцами, выдающими «породу». Перевела взгляд на свои, красные, воспаленные от многочасовой работы и спрятала их, натянув на кисти рукава толстовки, скрещивая руки на груди, лелея теплом своего тела.
— Мерзнешь? — услышала я тихий баритон Сергея. — Тебя спрашиваю, Хамелеончик…
— У меня имя есть!
— Так ты же не представилась…
— Я думала, что вы… ты все и так разузнал, раз нашел…
— Я узнал только то, что мне было нужно. Ну?
— Слава. Нет, не мерзну…
Вижу, что следит за мной, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, каждую свободную от дороги секунду. Не обращая внимание на поглаживающие его бедро наманикюренные пальчики, цепко выхватывает каждое, сделанное мной движение, будь то незначительный поворот головы или рваный выдох, когда пошевелилась, усаживаясь поудобнее, задевая ноющий ушибленный локоть. Он видит меня всю, а мне доступны для обозрения только его глаза, которые прямо напротив меня, завораживающе притягивают взгляд, уже не отпуская, как огромная темно-серая водяная воронка, спиралью затягивают меня внутрь нее, поражая силой своих чувств. Там все: яркая вспыльчивость, приглушенная раздраженность, горячность, пылкость, неожиданное увлечение…
Я не могу отвести взгляд, не в силах, затаив дыхание, следя только за его реакцией, неосознанно облизываю вмиг пересохшие губы, проходясь по нижней самым кончиком языка и вижу, как его глаза, вмиг, темнеют, подернутые странной для меня одержимостью, словно серой дымкой пепла…
Сглотнула, прервав зрительный контакт, заставив себя отвести взгляд.
Такие мужчины не для меня. У меня на них стойкий иммунитет, выработанный с самого момента взросления и я не изменю своим принципам, не стану такой, как эта незнакомка на переднем сидении, рядом с водителем, которая готова пойти на все, лишь бы не упустить даже толику внимания своего кавалера. Опустила глаза на ее руку, которая настойчиво поглаживала, царапала, проводя острыми ноготками, игриво завлекая, обещая…
Но он смотрел только на меня…
Действительно, фото попавшее к ней было для меня чем-то вроде талисмана.
Я, все детство провел в детском доме, не имея семьи по трагической случайности, попав туда, казалось бы не на долго, но за годы основательно и прочно там закрепившись. На фото был я и моя погибшая мать. В тот, треклятый для меня год, когда погибли родители, оставались еще пара очень дальних родственников, но они, один за другим, умерли, так и не успев меня забрать. Таким образом, по издевательской невезучести, я остался совсем один, а потом меня перекинули в новый детский дом, где я познакомился с Саней Зверем.
Не знаю, почему прикипел к этому фото, ведь не помнил ни мать, улыбающуюся на нем, не себя-крошку в те счастливые семейные времена. Но считал его единственной призрачной ниточкой, связывающей меня с той, идеальной жизнью, когда я имел семью.
У Зверя и того хуже — он не знал своих. Хотя, тут спорный вопрос, что лучше помнить или не знать вообще…
Найти Хамелеончика было легко, пробили по камерам, когда вернулся назад, в клуб, запыхавшийся и злой как черт. Определили, сначала район, потом, поспрашивали по мелким магазинчикам в округе, а уж безошибочно определив дом, поговорили с бабушками у подъезда. Те знают все!
Копать, выясняя всю ее подноготную не стал, хотя и это не сложно, поэтому, да, не знал, как зовут девчонку, считая, что Славка, как называли ее во дворе, прозвище вымышленное, например от «славная».
«Слава» — покатал ее имя, звучанием на языке, и по телу прошла волна непредвиденного удовольствия…
Мне было непонятно, почему живет одна, почему в таком районе, с ее ангельской внешностью и мозгами могла давно шикарно устроиться в столице, пойдя в содержанки, если есть нужда.
Да, совсем не ожидал, что отработает полную смену, считая, что сбежит через час-два адского труда, не попрощавшись, громко хлопнув дверью и побережет свои руки. Сейчас, видя, как неумело прячет их за широкими рукавами толстовки хмурился, злясь на того, кто не дал ей перчаток. Мы со Зверем на своей шкуре знали, что такое тяжелый труд и я, действительно, не хотел калечить девчонку, желая просто посмотреть, на что она способна…
Видя первый образ медовой брюнетки, который клеймом желания отпечатался в моем сознании, не мог и предположить, что действительно сможет работать, именно физически, но, увидев ее сейчас — умело скрывающего себя Хамелеончика, понял, что проиграл, поставив не на то поле… Упертая!
Не могу оторвать от нее глаз, цепляясь за привлекающие меня детали: шикарные кофейно-коричневые глаза, в которых, словно в зеркале, отражается мое желание, потому, что она смотрит прямо в мои… Идеальная, фарфоровая, почти перламутровая кожа, поражающая своей чистотой, без тонны косметики, к которой я не испытывал отвращения, но и желания целовать густо накрашенные губы не имел…
Красивая! Заметил ее еще в тот, самый первый раз, когда присела за наш столик вместе с Пашкой. Но у меня принцип: не смотрю на девушек товарищей, поэтому, мазнув по ней скользящим взглядом, отвернулся, стараясь не раздразнивать себя понапрасну.
Теперь знал, что не с ним, не его… Поэтому и смотрел, не скрываясь, больше не тая свое желание…
Понимал, что все это надуманный бред, явно навязанный мне темнотой, почти интимной атмосферой салона и, игриво освещающими ее лицо, мимо проносящимися уличными фонарями, но ничего не мог с собой поделать, нет, мог, но уже не хотел…
