Маленький скандал - Эндрюс Мэри Кей (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
На дороге к Баскомбу не было ни ворот, ни замков. Владение Баскомба примыкало к участку Джерниганов, но пристани там не было — между старыми партнерами существовала договоренность, что Баскомб может пользоваться пристанью Джерниганов.
Я, довольно усмехнувшись, оставила «вольво» возле дома Баскомба и вышла.
Сам домик был в печальном состоянии. Жестяная крыша проржавела, и угол веранды вот-вот готов был провалиться. Дикий вьюнок оплел стены и выбитые окна. Маленький дворик весь зарос сорняками, а на перевернутой старой лодке успел вырасти дубовый росток в четыре фута ростом.
Как только я ступила на эту землю, я пожалела о том, что на этот раз пренебрегла планированием. Белые брюки и шелковая блузка, изящные босоножки — не слишком подходящая экипировка для туриста. Поросль дикой смородины уже цеплялась за ткань брюк вокруг лодыжек. О чем я только думала? Я уже готова была развернуться и идти к машине, но тут представила себе этого напыщенного хлыща Кайла Джернигана, как он прибивает табличку с приказом не входить на его собственность.
Нет, черт возьми, я зайду на его территорию. Я преступлю его запрет. Единственное, о чем я жалела, что ружья у меня с собой не было, потому что если бы у меня был шанс во что-то пострелять, то я одним махом наплевала бы на все три его запрета. Я открыла багажник «вольво» и вытащила сумку, с которой ходила в спортзал. Последние шесть недель, если честно, я в зале не появлялась, и все из-за подготовки к свадьбе. Футболка была чуть с запашком, а обтягивающие спортивные шорты я едва бы выбрала в качестве стильного наряда для прогулки к озеру, но кроссовки — вот это было настоящее спасение. Я окинула взглядом местность, никого не увидела и быстро переоделась в одежду для гимнастики.
Я взяла под мышку картонки с лимонадом и, пробираясь сквозь колючки, направилась к озеру.
Я обошла полуразрушенную хибару Баскомба стороной — эти двери нараспашку, эти разбитые окна и полуразвалившееся крыльцо, с позеленевшим от плесени диваном-качалкой наводили на меня тоску. Когда-то здесь кипела жизнь. Когда-то на той лодке, на днище которой сейчас рос дубок, катались по озеру. Я легко представила себе Баскомба, сидящего на этом крыльце, слушающего радио. Я даже могла представить себе, как поскрипывает качалка. И в один прекрасный день все это кончилось. Жизнь ушла отсюда. Почему, интересно? Почему вообще люди бросают старую жизнь и начинают новую?
Хороший вопрос, решила я. Может, когда-нибудь, если у меня будет шанс, я задам тот же вопрос Джаннин Марри Мердок.
А пока я решила сосредоточиться на том, куда я ступаю. Вероятность встречи со змеей здесь была довольно высокой. И те заросли, сквозь которые я пробиралась, вполне могли быть ядовитыми.
Подойдя к кромке воды, я оглянулась на хижину Баскомба. По спине моей пробежала дрожь. Я отвернулась и по колючкам направилась туда, где, как мне было известно, проходила граница между владениями Баскомба и Джерниганов.
Настроение мое несколько исправилось, когда в сотне ярдов я заметила пристань. Нескольких досок не хватало, но все же она продолжала еще довольно крепко держаться. За деревьями виднелся домик Джерниганов, но я решила близко не подходить. Я не хотела смотреть на ту веранду, и я определенно не хотела видеть ту кровать со старым матрасом. Хотя, наверное, Кайл уже позаботился о том, чтобы и ее снабдить табличкой с надписью «Посторонним вход запрещен. Категорически запрещено трахаться».
Выбеленные солнцем кедровые доски дока слегка прогнулись под моим весом. Я пребывала в нерешительности. А вдруг все это сооружение рухнет? Но все же я решилась и сделала шаг вперед. Я не могла сильно растолстеть с тех пор, как в последний раз побывала в гимнастическом зале. И с того ужина-репетиции я отчего-то потеряла аппетит. Шоколадом я и вправду злоупотребляла, как и алкоголем, но нормальной еды практически не употребляла.
Солнце слепило глаза, отсвечивая от поверхности озера, мне даже пришлось заслонить глаза рукой. Здесь было на добрых пять градусов холоднее, чем в городе. Если стоять спиной к берегу, то все, что я могла видеть, — это зеленые деревья на противоположном берегу — участок Джерниганов, синее небо и изумрудную гладь воды. И никого: ни лодок, ни людей.
Теперь, когда я подошла к самому краю пристани, я почувствовала, что напряжение постепенно меня отпускает. Я поставила картонку с лимонадом и несколько раз потянулась. Размяла шею, левое плечо, правое. Затем присела на доски и открыла лимонад.
Мысли мои опять вошли в прежнее русло. Я подумала о маме, и знакомая, пусть и нежеланная тоска охватила меня. Что, подумала я, если Остин прав? Что, если я не способна на продолжительные отношения потому, что не могу докопаться до сути того, что на самом деле произошло со мной? Отчего меня бросила мать?
Черт побери, мама, подумала я. Почему ты не могла просто получить развод и жить, как все? Почему ты не смогла все просто уладить? Зачем тебе понадобилось убегать? И снова перед моими глазами встала хижина Баскомба, и я подумала обо всех этих закрытых за давностью делах и о людях, которых так никто и не нашел. Я тряхнула головой. Что, если я так никогда и не узнаю, что произошло с мамой? Жизнь коротка, сказала я себе. Забудь и иди дальше.
Так я и поступлю, сказала я себе. Пусть Остин дальше играет в Нэнси Дрю, если ему хочется. Пусть сам ищет Дарвиса Кейна и его бывшую жену, и его детей. Если поиск выведет его к моей матери, скажу спасибо. Если нет, так тому и быть. Все это дело казалось таким же безнадежно и мучительно тоскливым, как заброшенная хижина Баскомба.
А я — сильная, решительная женщина с неплохой карьерой и многообещающим будущим. И Эй-Джи Джерниган не единственный мужчина в Джорджии.
Немного позитива, сказала я себе. Все, что мне нужно, это немного положительных эмоций.
Я мысленно провозгласила тост за себя и сделала глоток лимонада. За тебя, детка, за взбалмошную, упрямую, не знающую запретов правонарушительницу.
Я сделала слишком большой глоток и икнула. И сама над собой рассмеялась. Прикончив первую упаковку напитка, я открыла вторую и расправилась с ней так же быстро. Я снова икнула, нарочито громко, с тайной надеждой, что этот вызывающе неприличный звук разнесется далеко над озером, может, мили на три, так чтобы его услышали Джерниганы в Каскавилле. Вот тебе, Кайл Джерниган. Я еще икнула. Вот тебе, Большой Дрю. И еще раз. А это тебе, Джи-Джи. Но Эй-Джи заслуживал чего-то еще более возмутительного. Еще более неприличного.
