Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара (книги без регистрации txt) 📗
— Просто сделал мне приятное?
Алексей пожал плечами.
- Наверное, так. Я не шпионил за тобой, Ник, и учеников твоих не знаю лично. Про аукцион услышал случайно, от Вадима, он тренирует одного из твоих учеников. Ты отменила урок из-за выставки, вот Вадим и уговаривал меня пойти туда, чтобы с тобой увидеться. Он обо всём знал. Я не пошёл, но картины купил.
— Зачем?
— Не знаю. Только хуже стало. В мыслях полный бардак. Картины твои не понимал, тебя толком не знал, а выкинуть из головы не мог, как ни старался. Я во всём люблю порядок, а когда речь заходит о тебе, — никакой логики.
— Бардак посреди идеального порядка, как в твоей машине.
— Наверное. А потом я узнал про вас с Данилой, и всё завертелось.
— Жаль, что ты не записался на уроки.
— Захотелось надо мной посмеяться?
— Захотелось изменить прошлое.
— Ты бы отказалась со мной встречаться.
— Отнюдь.
— Согласилась бы?
— Да. Всё дело в твоём запахе.
Такого поворота Алексей не ожидал. Отвлёкся от дороги, и мы чуть не съехали в кювет.
— Тебе до сих пор нравится A&F?
— Эээ… одеколон? Мне его в школе подарили, потом снова купил, но почти не пользуюсь. На работе не к месту, да и не привык. А при чём тут запах?
— После спектакля я ходила по магазинам, нюхая всё подряд. И нашего учителя химии тоже нюхала, как одержимая дурочка. А ведь это ты поднял меня на сцене и привёл в чувство. Ты накинул на меня рубашку, которая показалась огромной. Пока Данила дрался с Иваном и Гришей, ты мне помог, а я даже не обернулась. Но запомнила твой одеколон, купила его себе и наслаждалась. Тебя я почти не знала и уж не нюхала, это точно. Кроме того, ты всё время был в разъездах. Я спрашивала подруг, кто именно поднял меня на ноги, но в толкотне они не разобрались. Кругом была толпа народа, в том числе и полуголых девчонок, которые повыскакивали из-за занавеса. Большинство видели меня с учителем химии, кто-то настаивал, что со мной были Данила и Гриша. Помочь пытались все, но помог только ты. Одного не понимаю: как девчонки могли не запомнить тебя без рубашки?
Впервые за этот разговор Алексей улыбнулся.
— Под ней была футболка.
— Всё равно. Знаешь, дело не в одеколоне. Я запомнила твой запах. Звучит смешно, как-то по-звериному, но, когда мы сидели у батареи после концерта Данилы, я уткнулась носом в твою грудь и сразу успокоилась. Почувствовала безотчётное доверие и не могла понять, с какой стати. А теперь думаю, что это твой запах. Примитивная память подсказала, что ты меня защитишь. Вот такие дела. Ещё секреты есть?
— Нет, — ответил Алексей рассеянно, всё ещё под впечатлением от моего признания. — А у тебя? — спросил через пару минут.
— Секреты? У меня? Нет.
— Точно нет?
— Точно. Я ничего от тебя не скрываю.
— Или просто не догадываешься, что я нашёл тот набросок.
— Какой из? Вся моя квартира в набросках, и мастерская тоже.
— Тот, на котором я держу на руках новорожденного ребёнка.
— А… тот… и что? Просто набросок. — Внезапно вспотели ладони. Непросто это, говорить правду, всю правду до самого конца. Вот так взять и признаться, что я нарисовала нашу воображаемую дочь?
— Просто набросок?
— Просто. А что ты там разглядел?
— Я разглядел именно то, что ты нарисовала, Ника, и мне это понравилось. — Посмотрел на меня прищуренным внимательным взглядом и добавил: — Очень понравилось. Это лучшая из твоих работ.
— Думаю, ты просто не заметил глаз за ухом, — я попыталась отшутиться.
— Нет, — Алексей остался серьёзным. — Это мальчик или девочка?
— Ммм, — промычала неловко. Тело покрылось мурашками. Хотелось продлить этот момент, словно я стою на пороге чего-то невыразимо прекрасного в ожидании волшебного счастья. Вот такое странное ощущение.
— Колись, Ник.
— Девочка, — созналась тихо.
— Она очень красивая. Как её зовут?
— Не знаю… наверное.
— Я хочу, чтобы ты закончила эту картину.
— Это… только набросок.
— Сделай из него картину. Пожалуйста.
— Как? Нарисовать в красках?
— Всё равно, как, но нарисуй рядом с нами себя. Так будет правильно.
Вот оно — слово, которое нас определяет, — «правильно». Когда мы вместе, это правильно.
— Нарисую.
Я уже вижу эту картину: моя ладонь на руке Алексея, лицо прижато к его груди.
— Иришка. Ира. Так зовут нашу… эту девочку, — призналась, прикрыв глаза.
— Нашу дочь.
— Да.
— Ты знаешь, что так звали…
— … твою мать. Знаю.
Счастье стучало под кожей вторым пульсом. Каждый сантиметр моей кожи излучал наслаждение. Я поверила в то, что Данила ушёл из нашей жизни, и сдерживаемые чувства растеклись во мне бурным потоком.
В этот раз мы съехали в кювет, но на этом дело не закончилось. Машина Алексея не приспособлена для таких разъездов, но мы в буквальном смысле въехали в лес. Хорошо хоть не застряли между деревьями. Сорвав ремни безопасности, Алексей усадил меня на свои колени и, быстро расстегнув джинсы, вошёл в меня. Замер, уткнувшись в мои волосы, наслаждаясь ноющим чувством внутри, острой близостью.
— Я должен кончить в тебя прямо сейчас, — сказал глухо, и от этого животного порыва внутри меня взорвались мириады искр. Поднявшись вверх, я с силой опустилась обратно, сжимая мышцы.
— Именно кончить? — спросила сипло.
— Именно кончить. Я хочу в тебя кончать. Всё время.
В глазах потемнело от страсти, от примитивной связи, управляющей каждой мыслью, каждой каплей моего вдохновения.
Это не секс, а взрыв. Замыкание в цепи. Сброс тысячи калорий за раз. Упираясь ладонями в лобовое стекло, я двигалась в бешеном ритме, не чувствуя ног. Сильные пальцы впивались в спину, в бока. Оргазм расколол меня на части, заставляя упасть на бок с жалким хрипом и ещё долго не двигаться от полной потери ощущений.
Это было несравненно.
Первым пошевелился Алексей.
— Ты жива? — спросил хрипло.
— Ох, заботливый ты мой. Спохватился! А как вколачивать меня в руль, так всё в порядке.
— Ты мне нужна, Ника. Очень. Навсегда.
— У нас с тобой много общего.
Этот секс был взрывом. Катарсисом. Отдачей после напряжения последних недель. Безумный стресс тяжёлого дня и груз прошлого растворились в нашей близости. Остались только безумная лёгкость в душе и предвкушение счастья.
И боль в правом бедре.
— Ты — животное, — пробурчала я, с трудом выпрямляя ноги и устраиваясь удобней на коленях Алексея.
— Можно подумать, я когда-то притворялся растением, — фыркнул он.
Сжав бёдра, я вдруг представила себе, каково это, быть беременной. Растить в себе ребёнка, продолжение человека, которого ты любишь.
— Тебе больно? — Алексей провёл ладонью по моим ногам.
— Нет… я просто задумалась… жаль, что я на таблетках.
Алексей фыркнул, целуя меня в волосы.
— Не поможет, — усмехнулся он, — мы пробьём все баррикады.
— Животное!
— Ты и сама не лучше. Так скакала на мне, что отдавила ноги.
— Да я никогда…
— Сейчас докажу…
— Нет! — с неожиданной лёгкостью я перебралась на пассажирское сидение. — Ни за что! Устроили хулиганство в лесу. Вези меня домой!
Так и закончился этот странный и безумно длинный день. Моя последняя встреча с феноменом по имени Данила Резник. Моя первая встреча с феноменом, коим является его отец. День, в который я пересмотрела мнение о матери Данилы и о многом другом.
А ещё это был день, когда я стала по-настоящему счастлива. Без ограничений.
Отец Данилы оказался на удивление пунктуален. Он появился в моей квартире ровно в три часа дня, как и обещал. Замораживать гранёные стаканы я не стала, но выбрала для него три более-менее симметричных кубика льда с ровными краями. Шутить с моим гостем не хотелось.
— Итак, Ника Туманова, — начал он, поставив стул в центре комнаты, таким образом создавая для себя подобие сцены. — Надеюсь, вчера ты поняла, что больше не интересна моему сыну.
