Обнаров - Троицкая Наталья (книги бесплатно без TXT) 📗
– Не надо меня совестить, Олег Ефимович. Вы, понимаете ли, все с ног на голову!
– С совестью не получается. Тогда про деньги давай! Давай-ка о работе, Петр Миронович. Тут твоей головы не заменить. Считать ты умеешь. Как театру выйти с наименьшими потерями из создавшейся сложной ситуации? Обнаров в ближайшие полгода работать не сможет. Если тебя формальная сторона интересует, есть от него заявление о предоставлении отпуска по уходу за ребенком, – соврал Севастьянов. – Юридически имеет право. За что ж ты его гнать собрался?
– Да хотя бы за это заявление! Мать Тереза нашлась! Няньку не нанять!
– Вот, не актер ты, – грустно, с оттенком искреннего сожаления сказал Севастьянов. – Не можешь понять, как это – выдержать любопытные взгляды зрительного зала, как это – выйти на сцену лицом к лицу. Я не говорю о том, что на сцене еще и работать надо. Как силы найти? Откуда их взять? Обнаров только что похоронил жену. Он опустошен. Весь мир черный. Внутри все дрожит, стонет. Ему спрятаться бы, чтобы не видал никто, не трогал. Ему бы в себя придти. Ему бы просто выжить! У него куража нет. Ему жить не хочется. А ты его на сцену… Играть он минимум месяца четыре не сможет. Это я тебе как актер говорю. Да какой – четыре, клади все полгода…
Севастьянов расстроенно потер подбородок, вздохнул.
– Так я готовлю график замен? – поспешил окончить разговор Симонец.
– Нехорошо это – человека в горе одного оставлять. Надо бы к нему съездить. Ты уж скажи Дине Друбич, пусть народ соберет. Я тоже поеду.
– Не много ли чести, Олег Ефимович? Впрочем, как вам угодно.
В коридоре Симонец столкнулся с Лопатиной.
– Что вы, Ольга Михайловна, под ногами-то вертитесь! Смотреть надо, куда идете! Наберут, понимаешь, дураков и идиотов!
– Ой, извините, Петр Миронович! Я задумалась.
– Есть чем? И о чем задумались-то, если не секрет?
Лопатина поправила очки, как-то неуверенно сказала:
– Даже не знаю. Я в таком шоке… Сейчас в интернете прочла, – она склонилась к уху Симонца. – Пишут, будто бы… – она замялась, точно в последний момент передумав делиться новостью.
– Да что пишут-то? Рожайте уже!
– Пишут, будто бы наш Константин Сергеевич вчера вечером при невыясненных обстоятельствах умер… – упавшим голосом сказала Лопатина и с испугом посмотрела на Симонца.
Тот усмехнулся и погрозил указательным пальцем перед носом Лопатиной.– А я всегда говорил, что этим кончится. Я даже не удивлен. Что вы стоите, Ольга Михайловна, как тупая овца? Подбирайте кандидатуры на роли Обнарова, к вечеру список ко мне на стол. Свято место пусто не бывает…
Белоснежный пассажирский лайнер чуть качнулся и замер на взлетно-посадочной полосе. Командир корабля Андрей Валентинович Шалобасов окинул цепким взглядом контрольные приборы и запросил разрешение диспетчера на взлёт. Взлет разрешили.
– Taking off [56] , – абсолютно буднично произнес он. – Start chrono [57] !
Второй пилот Коля Шнуров посмотрел на командира. Он был талантливым вторым, имел допуск на самостоятельное пилотирование и ждал перевода на должность командира воздушного судна. Ему Шалобасов доверял как себе.
Шалобасов кивнул, улыбнулся:
– Nike, you have control [58] .
– Оkay [59] ! – довольно откликнулся Шнуров.
Он перевел ручку управления двигателем на взлетный режим. Дождался выхода двигателя на параметры взлета.
– Thrust set [60] .
Самолет послушно побежал по полосе, все ускоряясь. Вот он аккуратно приподнял нос, и переднее шасси уже оторвалось от серой бетонки. Еще секунда и уже наполненные подъемной силой крылья приняли на себя вес многотонной машины.
– Positive climb [61] .
Высотомер старательно накручивал обороты.
– Gear up [62] !
Еще несколько коротких минут, и самолет занял свой эшелон.
Коля Шнуров включил систему «автопилот».
– Молодец! – похвалил Шалобасов. – Штурман, что с погодой в Хитроу? Перспективы?
– Сейчас там полная задница, командир, – гладя на компьютерный монитор, сказал штурман. – Фронтальные грозы. Судя по динамике, к нашему подходу муть на север утащит. Но садиться все равно придется вслепую.
– Ты когда-нибудь научишься начинать полет с позитива? – с деланным недовольством сказал Шалобасов.
– Вот вам позитив, – тщательно скрывая веселые нотки в голосе, сказал штурман. – Дума приняла в первом чтении закон об изменениях в административный кодекс. Будут отменять 0,3 промилле при тестировании водителей на алкоголь. Трезвыми теперь все будут ездить!
– Мы же вынуждены трезвыми летать! – усмехнулся Шалобасов.
– Что, не скрою, приятно, но непривычно, – хохотнул «второй».
– Ты откуда про отмену допуска содержания алкоголя взял?
– Этой новостью весь интернет пестреет.
– Чем еще он «пестреет»?
– Скончался актер Константин Обнаров. В Царицыно запустили новый парк развле…
– Кто скончался? Обнаров?! – перебил штурмана Шалобасов. – Что за чушь? Ну-ка распечатай.
– Уже. Держите.
Шалобасов жадно пробежал глазами текст.
– Вот сука жизнь! Какого мужика прогнула…
Поигрывая ключами от машины и насвистывая что-то легкомысленное, Сергей Беспалов шел по служебному коридору.
– Сережа, к Симонцу зайдите, – сказала ему Лопатина.
– Чего ему надо-то?
Лопатина остановилась, воровато оглянулась.
– Он хочет предложить вам роль майора Володина в «Мужском сезоне». Только я вам, Сереженька, ничего не говорила.
Беспалов кивнул, двинулся дальше, но через пару шагов вдруг встал как вкопанный, обернулся.
– Ольга Михайловна, это же Обнарова роль!
Лопатина замахала руками, зашептала:
– Тише, пожалуйста, тише! Вы что, ничего не знаете?
– Нет.
– Константин Сергеевич умер.
– Как умер? – механически пробормотал Беспалов.
Лопатина пожала плечами.
– Когда умер?
– Вчера вечером.
– Я же видел Костю вчера вечером. На поминках… – растерянно произнес он.
– Ну, долго ли… – сердобольно вздохнула Лопатина и развела руками.
– Кто вам сказал?
– Я в интернете прочла. Собственными глазами.
– Вы бы лучше работу работали, Ольга Михайловна! Корова вы моя читающая! – на бегу крикнул Беспалов и исчез в дверях служебного входа.
Лопатина поправила очки и, погрозив ему вслед пальцем, как это делал Симонец, с чувством произнесла:– Наберут, понимаете ли, дураков и идиотов! Шагу ступить невозможно!
В палате из-за закрытых жалюзи был полумрак. Тихонько шелестел кондиционер, создавая приятную прохладу.
Беспалов огляделся, после полуденного солнца глаза медленно привыкали к приглушенному свету.
Белые стены, белая постель, черный паркет на полу, на тумбочке в вазе букет роз, под кроватью «утка» и мягкие шлепанцы, на стуле рядом длинный домашний халат.
Обнаров лежал на кровати, до подбородка укрытый одеялом. Его глаза были закрыты, лицо было спокойным и не выражающим абсолютно ничего. На какое-то мгновение Беспалову показалось, что черты лица стали более резкими, холодными, неживыми, но это было лишь мгновение, потом Обнаров открыл глаза.
– Хреново дело… – неопределенно сказал Беспалов.
Он вздохнул, запустил руки в карманы брюк и уставился на Обнарова.
– Ты чего с Наташкой не разговариваешь, дурья твоя башка? Сестренка тебя с того света вытащила, заштопала. А ты? Старый, как маленький! Обидку, значит, закатил. Я-то не Наташка. Давай хоть поздороваемся.
Беспалов протянул другу руку. Тот помедлил, нехотя откинул одеяло и протянул в ответ забинтованную от запястья до локтя правую руку. Рукопожатие Беспалова было намеренно крепким. Обнаров поморщился от боли, но промолчал.
– Собирайся. К Наташке поедешь. Нельзя тебе домой. А то опять ванну нальешь, вены вскроешь…
Обнаров послушно сел в кровати, тряхнул головой, зажмурился, видимо, пытаясь побороть головокружение. Его лицо тут же стало мертвенно-бледным.
– Врача? – осторожно предложил Беспалов.
Обнаров не ответил, он свесил ноги с кровати и медленно, придерживаясь за спинку кровати, стал вставать. По стеночке он дошел до стенного шкафа с одеждой и медленно, нехотя, стал одеваться. Джинсы, пуловер, кожаная куртка…
