Шиншилла (СИ) - "AlmaZa" (книги онлайн полные txt) 📗
- Нам повезло, - Дэниэл плюхнулся рядом, вернувшись. – Сунён ещё не пришла в себя и молчала, не сказав ничего. Её попросили приехать завтра для дачи показаний, я, надеюсь, успею сговориться с ней, чтобы она нам подыграла. Это в её интересах, мы же её отбеливаем тут. Шилла?
- Да? – повернулась я к нему, плутая глазами по пейзажу за лобовым стеклом.
- Ты меня слушаешь?
- Да, конечно.
- Я поеду сейчас к Сунён, поговорю с ней. Будем держаться того плана, которого ты хотела. Что ты появилась там последней и не видела, что происходило. Тогда тебе не придется никого обвинять или подтверждать какую-либо информацию. Завтра в обед привезу тебя сюда, чтобы ты дала показания, – прокурорский сын завел машину. – А сейчас, куда тебя отвезти?
- Домой, на съемную комнату, – я назвала адрес. – Посплю пару часов, переоденусь, и пойду к мачехе. Блин! – тряхнув головой, я схватилась за неё. – А Херин как же? Нужно ей рассказать об этом всем…
- Я расскажу, – Дэниэл нажал на педаль газа, и мы двинулись по дороге. – После Сунён поеду в особняк. Полиция-то её не может оповестить. По тем документам, которым жил Химчан, он ей никто и никакую официальную связь между ними они проследить не могут. Дом на её имя, а он где жил будет выглядеть областью мифов, чувствую. Хотя, если они докопаются, что он тот самый её брат, который погиб, да добавят его убийство два года назад, да сегодняшний побег… его можно объявлять всемогущим и бессмертным, накинуть на него убийство Кеннеди и все прочие неприятности.
- Дэн, это не смешно, – покосилась на него я. Он убрал нехотя улыбку.
- Ладно, – он быстро посмотрел на меня в ответ. – Не расстраивайся. Безвыходных ситуаций не бывает.
Мне хотелось верить ему и не чувствовать той бесперспективной надежды, которая отмирала всё сильнее с каждой секундой, но когда я поднялась в квартиру и увидела не спящих Джело и Энтони, внутри меня опять все заболело. Они о чем-то тихо говорили, но увидев меня поднялись. Джело пошел мне навстречу. Заметив мой горестный и отстраненный вид, он не стал обнимать меня, как обычно, замерев с разведенными руками.
- Ну что? – вкрадчиво поинтересовался он.
- Пошли на кухню, там поговорим, – в другой день, раньше, я брала его за руку и вела за собой, но теперь просто кивнула головой и пошла вперед. Он прошел следом. Я не хотела говорить при посторонних. Только когда дверь на кухне прикрылась, и мы встали возле незашторенного окна, смотрящего в ночь, я решилась посмотреть в лицо Джело, начиная разговор. – Химчан улетел в Америку… навсегда.
Мне показалась, что в его глазах начинает светиться радость от этого известия, поэтому поспешила замотать головой и зажмурить глаза. Нет, я бы хотела видеть радость Джело, но только основанную на чем-то другом, не на этом. Пусть будет другой повод, ведь на чужой беде ничего хорошего не построить. Я продолжила:
- Я хотела улететь с ним. – Джело замер. Я это почувствовала не глядя. – И всё ещё хочу. Но пока не могу. Но я улечу. Прости, – закончила я, открыв веки и уставившись в темноту за окном.
- Шилл, - он протянул руку и взял мою ладонь, нежно приподняв, – я люблю тебя.
- Не надо, – мне показалось, что я говорю, как Химчан. Во мне говорил он. Я стала слишком сродненной с ним, чтобы вести себя иначе. – Не надо любить меня, пожалуйста. Я… я тоже тебя люблю, но ему я нужна больше. Может, конечно, я себя обманываю и я не нужна ему совсем, но он мне очень нужен. Очень.
- А я? – Я сжала руками виски, высвободив вторую руку из его мягкой хватки.
- Ну, зачем ты так? Зачем ты это спрашиваешь? Мне и так трудно! Трудно и больно! Я люблю и тебя, и его, но я должна сделать выбор и я его делаю! Не потому, что мне это просто или потому что ты мне не дорог больше… Да как ты можешь такое подумать?! – я двинулась к нему, обняв вокруг талии и задрав высоко голову. – Но у тебя есть друзья, есть спокойная, пусть и не легкая, жизнь. А без меня она явно станет легче. А у него… у него даже жизни собственной нет! Ничего! Кто ему это даст? Его никто не понимает, не хотят понять. И полюбить никто не может. По крайней мере, он так думает, а разубедить его никто не пытается.
- Ты хочешь расстаться? – всё сильнее печалясь, задал вопрос Джело. Почему мужчины так бессердечны? Зачем нужно обязательно произносить что-то, подводить итоги, озвучивать? Меня и без того выворачивало душой наружу, зачем же говорить то, что и так становилось ясно? Нет, не моё желание – я не хотела расставаться. Но ведь был же очевиден факт, что нам придется это сделать. Почему я должна сказать это? Почему нельзя позволить мне промолчать?
- Я не хочу! – не выдержала я, уткнувшись ему в грудь и зарывшись в ней. – Не хочу! Я не могу представить, что ты будешь с другой. Это… черт, это же так больно! Так же, как быть сейчас здесь и не знать, что с Химчаном. Переживать за него. Я умру от этого выбора… Я люблю и тебя, и его. Как так можно? Не могу, не могу…
Джело промолчал, поджав губы. Его ладонь прошлась по моей короткой стрижке. Я дрожала в его руках, а он о чем-то думал. Что он вертел в голове? Хотелось бы знать, но у меня не осталось сил спросить об этом. Из-за меня ему тоже больно, и я не могу простить себе этого. Если так продолжится, то я не смогу улететь, я не смогу оставить его, потому что иначе всю жизнь буду чувствовать себя виноватой. Оттолкнувшись от него, я выбежала из кухни и, войдя в комнату, не глядя на Энтони, повалилась на тахту и, забившись к стенке, попыталась уснуть.
Когда я проснулась, никого уже не было, но, посмотрев на часы, я увидела, что времени тянуться нет, и мне нужно скорее собираться к мачехе, до того, как Дэниэл потащит меня в прокуратуру для судебных разбирательств над Красной маской. Одно испытание было хуже другого. А без Химчана не было энтузиазма и энергии противостоять всему этому. Конечно, был Джело, но незаконченный разговор и разрывающиеся отношения скорее усугубляли всё, чем облегчали мою участь. Надо будет договорить с ним вечером, когда он вернется со школы, и поставить все точки над i.
Отбросив подальше свою обычную одежду, я перерыла всё, что у меня было: юбки, брюки, свитера в поисках чего-то приличного и вызывающего положительное впечатление. Мне с трудом удалось совместить более-менее со вкусом что-то достойное. Я совсем не стала краситься и напялила единственные сапоги без платформы и каблуков. Очень хотелось, чтобы весь мой вид говорил о том, что я пришла с миром. За три года я ещё ни разу не поговорила с мачехой без ссор и криков. Чаще их начинала именно она, на ровном месте и из-за какой-нибудь бытовой мелочи. Что же будет сегодня?
Я пошла до станции метро, где спустилась на эскалаторе в подземку и быстро дождалась электрички. Ехать было не далеко, поэтому я не успела уйти в свои мысли и лишь разглядывала надписи и таблички в вагоне, даже не обращая внимания на пассажиров вокруг. Люди для меня перестали существовать. Лишь конкретная цель, а пока она не достигнута, ничего другое и волновать меня не может. Ноги шли сами, руки запахивали пальто поплотнее, потому что с утра ударил крепкий мороз. Вот я уже спешила по знакомой улице, на которой прошло моё детство, на которой я выросла. Тут почти ничего не поменялось, кроме сменившихся вывесок и одного нового выстроенного дома. Всё было знакомым и напоминало о прошлом, когда у меня не было проблем и близко подобных тем, что были сейчас. Тут же, недалеко, я познакомилась с Джело. Но эта ностальгия не умиротворяла, а, напротив, разжигала внутри горечь.
