После - Тодд Анна (книги .TXT) 📗
– Ладно, придется мне найти кого-то, чтобы съездить в Сиэтл.
Он выставляет челюсть, а я провожу кончиками пальцев по его скулам.
– Только попробуй! – Его губы дергаются.
– Конечно, попробую. Сиэтл – мое любимое место.
– Твое любимое место?
– Да, я больше нигде не была.
– Это твое самое дальнее путешествие? – спрашивает он.
Я кладу голову ему на грудь, и он приваливается спиной к спинке кровати, обнимая меня.
– Я не выезжала из штата.
– Никогда? – восклицает он.
– Никогда.
– Почему?
– Ну, когда папа ушел, мы просто не могли себе этого позволить. Мама все время работала, а я была занята учебой и мечтой уехать и не замахивалась на большее.
– Куда бы ты хотела поехать? – спрашивает он, поглаживая мою руку.
– В Чоутен. Хочу посмотреть на ферму Джейн Остин. Или в Париж, посмотреть на места, где останавливался Хемингуэй, когда там жил.
– Я знал, что ты назовешь эти места. Я мог бы поехать с тобой, – говорит он серьезно.
– Давай начнем с Сиэтла, – хихикаю я.
– Я серьезно, Тесса. Я мог бы поехать с тобой куда захочешь. Особенно в Англию. В конце концов я там вырос. Ты могла бы увидеть мою маму и других родственников.
– Хм…
Так странно: час назад он называл меня своим другом, а теперь зовет в Англию, чтобы познакомить с мамой.
– Давай просто пока съездим в Сиэтл? – смеюсь я.
– Ладно, но я запомню, что ты хотела бы проехаться через англоязычную местность, увидеть дом, где выросла Остин…
Не могу себе представить, как отнесется моя мать к тому, что я полечу в страну Хардина. Вероятно, запрет меня на чердаке и никогда не выпустит. После того скандала, когда она мне угрожала и пыталась заставить не видеться с Хардином, мы так и не разговаривали. Я пытаюсь как можно дольше оттянуть неизбежное.
– Что случилось? – спрашивает он, глядя на меня.
– Ничего, прости, подумала о маме.
– Ох… Она свыкнется с этим, детка, – уверенно говорит он, но я знаю свою маму лучше.
– Это вряд ли. Но давай поговорим о чем-нибудь другом.
Мы начинаем обсуждать свадьбу. Тут в кармане Хардина начинает вибрировать. Я ложусь так, чтобы он мог вытащить трубку, но он не собирается делать это.
– Подождут, – говорит он, и мне становится радостно.
– Мы останемся в субботу у твоего отца после свадьбы? – спрашиваю я.
Мне нужно избежать встречи с мамой.
– Ты этого хочешь?
– Да, мне там нравится. Эта кровать такая маленькая. – Я морщу нос, и он смеется.
– Мы могли бы оставаться там чаще. Как насчет сегодня?
– С утра у меня стажировка.
– Ну и что? Ты можешь принести все с собой и готовиться в ванной комнате. Я давненько не ночевал в доме братства; они, наверное, уже сдали мою комнату в аренду, – шутит он. – Ты же не хочешь мыться в душе в присутствии еще тридцати человек?
– Согласна, – улыбаюсь я, поднимаясь с кровати.
Хардин помогает мне собрать вещи на завтра, а я все больше и больше волнуюсь, собираясь в дом братства. Я ненавидела этот дом и до сих пор ненавижу, но отдельный душ с настоящей ванной и большая кровать Хардина слишком заманчивы.
Он хватает красное нижнее белье из моего комода и протягивает мне, нетерпеливо кивая, и я запихиваю его в сумку. Туда же я кладу одну из своих старых черных юбок и белую блузку и вынимаю новое платье.
– Красный бюстгальтер с белой блузкой? – с сомнением спрашивает Хардин.
Вытаскиваю белую блузку и кладу на ее место синюю.
– Ты могла бы взять еще одежды, и не придется тащить ее в следующий раз, – говорит он.
Мне нравится, что он это предлагает, учитывая, что мы собираемся спать вместе каждую ночь.
– Думаю, ты прав, – говорю я и укладываю в сумку белое белье и несколько попавшихся под руку шмоток.
– Ты знаешь, как было бы намного проще, – говорит он, закидывая сумку на плечо, когда мы выходим наружу.
– Как? – Я уже знаю, что он собирается сказать.
– Если бы мы с тобой жили вместе. Не надо было бы решать, где ночевать, и постоянно паковать сумки. Был бы отдельный душ, ну, не совсем отдельный. – Хардин игриво подмигивает. Он открывает дверцу машины для меня, и я уже думаю, что все сказано, но тут он добавляет: – Ты могла бы просыпаться и варить себе кофе на нашей кухне, и мы каждый день встречались бы на собственной территории. Никаких соседей по комнате или по этому дерьмовому братству.
Каждый раз, когда он произносил «наше», я просто расцветаю. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне нравится эта мысль. Я просто в ужасе от того, как все быстро меняется с Хардином. Но я не хочу, чтобы по моему лицу это было заметно.
Подъезжаем. Он кладет руку мне на бедро и говорит:
– Не думай об этом.
Телефон Хардина снова вибрирует, но он не обращает внимания. На этот раз мне кажется странным, что он не поднимает трубку, но я гоню подозрения прочь.
– Чего ты боишься? – спрашивает он, когда я молчу.
– Не знаю. Что делать, если с моей стажировкой что-то случится и я не смогу себе это позволить? Или что-то случится между нами?
Он ненадолго хмурится, но потом снова говорит мне с прежней беспечностью:
– Детка, я уже говорил тебе, что буду платить за квартиру. Это была моя идея, так что давай так и будет.
– Неважно, сколько ты получаешь. Мне не нравится идея, что ты будешь все оплачивать.
– Можешь оплачивать телевидение, – ухмыляется он.
– Кабельное и продукты? – предлагаю я.
Не могу понять, насколько серьезно мы это решаем.
– Договорились. Продукты… Неплохо, как считаешь? Можешь каждый день к моему возвращению готовить ужин.
– Извини? Скорее наоборот, – смеюсь я.
– Мы могли бы готовить через день?
– Договорились.
– Значит, ты переезжаешь ко мне?
Не думаю, что видела когда-то на его лице более широкую улыбку.
– Я просто…
– Я буду заботиться о тебе, ты знаешь? Всегда, – обещает он.
Собираюсь сказать, что не хочу, чтобы он содержал меня, что я буду зарабатывать и платить свою долю, но понимаю, что он говорит не только о деньгах.
– Боюсь, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – признаюсь я.
– Я тоже, – к моему удивлению, говорит он.
– Правда? – Я рада, что он чувствует то же самое.
– Да, я постоянно об этом думаю. Ты слишком хороша для меня, и я все жду, когда ты это осознаешь, но все-таки надеюсь, что этого не произойдет, – говорит Хардин, пристально глядя на дорогу.
– Этого не произойдет.
Он не отвечает.
– Хорошо, – нарушаю я молчание.
– Что хорошо?
– Хорошо, я перееду к тебе, – улыбаюсь я.
Он выдыхает, словно после нескольких часов тяжелой работы.
– Правда? – Он качает головой, и на щеках вновь появляются ямочки.
– Да.
– Ты представить себе не можешь, что это значит для меня, Тереза. – Он кладет руку на мою и слегка сжимает.
Мы заезжаем на нужную улицу. Я ликую. Мы действительно это делаем, мы съезжаемся. Я и Хардин. Вместе. Навсегда. В собственной квартире. На собственной кровати. Все наше. Мне ужасно страшно, но моя радость сильнее волнения, сейчас по крайней мере.
– Не называй меня Терезой, а то передумаю, – капризно говорю я.
– Ты сказала, что только друзья и близкие могу звать тебя так. Я думаю, что заслужил…
Он об этом помнит? Я сказала это, кажется, когда познакомилась с ним.
– Точно. Зови меня, как хочешь.
– О, детка, я бы на твоем месте так не говорил. У меня целый список извращенских прозвищ, которыми бы я хотел тебя называть.
Он улыбается. Чувствую, что хочу слышать от него эти непристойности, но я удерживаюсь от просьбы и свожу ноги. Он, видимо, замечает это, потому что его улыбка становится шире.
Я уже собираюсь спросить, как же он хотел меня назвать, но слова застревают у меня в горле. Подъезжаем к дому и видим, что на улице полно машин, а двор заполнен людьми.
– Черт, я не знал, что у них вечеринка! Сегодня ж, блин, вторник, вот дерьмо.
– Ничего. Мы сразу пойдем к тебе в комнату, – прерываю я, стараясь унять его раздражение.
