Я. Ты. Мы. Они (СИ) - Евстигнеева Алиса (прочитать книгу TXT) 📗
Медленно иду до троицы, все еще стоящей возле школьных ворот. Рома карикатурно изображает из себя мученика, разве что, только на забор не залез, что б исполнить на нем акт повешения. Инка тоже приняла позу поэффектней, правда, цель у нее совершенно противоположная — продемонстрировать радость от случившейся встречи. Сашка вроде бы тоже выглядит заинтересованным, только не могу понять чем, разговором или прелестями Уссольцевой. Ну, последнее допустим вряд ли, не в конец же он охренел, чтобы заглядываться на другую бабу в ста метрах от меня. Хотя, ах да, он всего лишь таскает их в нашу квартиру, в которой я, блять, шторы меняю.
В общем, пока я иду до них, завожу себя знатно.
При моем появлении сын заметно оживляется, чуть ли не пританцовывая в такте хава нагила. В следующий раз, когда будет изображать из себя безэмоциональное бревно, я ему это припомню. Саша тоже с интересом поглядывает на меня, по сравнению с утром он выглядит вполне адекватным.
— День добрый, — здороваюсь я, останавливаясь за спиной у Уссольцевой. Та не ожидая чужого появления, вздрагивает и нервно оборачивается на меня. Но сразу же успокаивается, поняв, что это всего лишь я. Даже вслух произносит:
— А это ты.
Шикарно просто. Да, это я.
Инна быстро сориентировалась в ситуации, подмигнув мне. Мол, подыграй мне, и быстро залепетала очередную ложь, адресованную Чернову.
— Александр Дмитриевич, познакомьтесь, это моя коллега Быстрицкая Александра Сергеевна. Саш, — это она уже обращается ко мне. — Мы тут обсуждаем успехи Романа в английском языке, ты должна помнить, я тебе про него рассказывала.
Рома в этот момент, пока Инна и Саша его не видят, складывает пистолет из пальцев и подставляет его к своему виску, изображая пиф-паф.
— Ситуация такая, что у Ромы есть все данные для освоения языка, но к сожалению, имеются огромные пробелы в знаниях. Уж не знаю, куда смотрели московские учителя, — Инна продолжает свою речь, при этом не забывая неистово улыбаться. Как у нее щеки не болят после всего этого? — Я рекомендую, Александру Дмитриевичу срочно найти репетитора для Ромы. Лучше всего, если это будет кто-то из учителей, так как тут необходимы академические знания, а не все эти новомодные методики.
Уссольцева явно намекает на себя. Еще чуть-чуть, и пустит у себя на лбу бегущую строку: «Возьмите меня». При чем, возьмите во всех смыслах.
— Саш, ты как моя коллега, должна подтвердить мои слова.
Рома за спиной Инны старательно изображает, как он ее будет душить. Я б, наверное, присоединилась.
— Так, что вы думаете по этому поводу, Быстрицкая Александра Сергеевна? — Саша особенно старательно выговаривает мою девичью фамилию. По пляшущим чертикам в его глазах, понимаю, что будь его воля, он бы мне сейчас шею за это свернул.
— Думаю, что Роману бы хорошая взбучка не помешала. Можно даже ремнем, — говорю я это вроде как взрослым, но сама строгим взглядом кошусь на сына, который продолжает свой цирк за чужими спинами.
Услышав про ремень, он замирает, потом кривится, а затем стучит пальцем по лбу. «Мать, ну ты думай ваще, что говоришь», — перевожу я его послание.
Инна смотрит на меня с непониманием и морщит свой дивный тонкий носик, намекая на то, что я говорю совсем не то, что от меня требуется.
— Надеюсь, что мы пока без ремня обойдемся, — с непонятным мне нажимом изрекает Саша. Зато Рома, в этот момент шлет ему в затылок воздушные поцелуи. Вот кого надо было не театральное отправлять. — Взбучку мы оставим на потом… для тех, у кого проблемы фамильного характера. Ого-го, кажется, кто-то обиделся из-за Быстрицкой.
Уссольцева переводит взгляд с Саши на меня и наоборот. Вроде как и понимает, что что-то тут происходит, но вот информации для полноты картины не хватает.
— Саш, ну что ты тут такое говоришь, — машет она на меня, изображая свое негодование. — Мы же знаем, что насильственные методы — это не наш путь.
По-моему она сейчас говорит, лишь бы что-то говорить. Ее цель — как можно сильнее запасть Саше в память.
— Думаю, что мы все-таки остановимся на варианте с репетитором, — с приторной улыбкой на лице продолжает Чернов. Уссольцева в этот момент уже успевает возликовать, а Рома выкатить глаза. Но Саша всех обламывает. — Александра Сергеевна, вы не могли взять этот вопрос в свои руки и посвятить НАМ несколько вечеров?
— О, боюсь, что даже мой неземной педагогический талант не способен компенсировать все ВАШИ черные дыры.
Это даже весело, игра в слова принимает новую форму. Чтобы еще такое ему сказать, что б понял?
Но придумать что-то новое, у нас не получается, так как в этот момент рядом появляются Стас и Дам, да еще и в сопровождении Бакса, который тут же летит к моим ногам.
— Что творим? — интересуется Стас.
— Не поверишь, в ролевые игры играем, — в своем стиле сдает нас Рома.
— Рома! — восклицаем мы с Черновым хором, из-за чего тут же с неприязнью смотрим друг на друга.
Зато вот Уссольцева начинает по ходу дела паниковать, ее взгляд хаотично мечется между нашей семейкой.
— А что такого я сказал? — продолжает издеваться Ромка. — Ролевые игры — это же неплохо, позволяет внести некий новый колорит в…
Куда вносится колорит, мы так и не узнаем, так как Саша в этот момент дает Роме не сильный, но вполне ощутимый пинок под пятую точку.
— Ай, папа! — возмущается ребенок. — Джинсы же чистые!
— За языком следить не будешь, я тебе сам по ушам надаю, — включает старшего брата Стас.
— А по-моему круто прозвучало, — занимает позицию посредника Дамир.
— Вот-вот, а как я еще могу назвать это безобразие? Они тут стоят, делают вид, что друг друга впервые видят. А я еще и виноват! А если у меня травма будет психологическая? — начинает Рома свой спектакль по новой. — Так и буду до конца своих дней писаться в кроватку, заикаться и путать, кто тут мама, а кто папа.
— Ром, если сейчас не успокоишься, я тебе гарантирую психологическую травму, — утихомириваю я свое чудовище.
— Ну мааааам…
— Не мамкай, — поддерживает меня Сашка.
Рома изображает вселенскую обиду, зато Стас и Дам, откровенно ржут над происходящим.
Уссольцева нервно ойкает. Еще раз проходится по нам всем своим своими растерянными глазами и напоследок задерживает свой взгляд на меня. Видимо пытаясь осудить меня за весь этот театр. А потом извиняется (перед Сашей) и быстренько удаляется в закат.
— Ну и что это все было? — интересуюсь я у своих мужиков.
— Обычный день в семействе Черновых, — пожимает плечами Стас.
Парни уходят с Сашей в неизвестном мне направлении, прихватив с собой Бакса. Я через магазины бреду домой. Настроение у меня не попадает ни под одну известную категорию. Есть раздрай, вызванный нашим утренним разговором с Сашей, и какое-то облегчение после него. Есть раздражение на Инку, посягнувшая на мое, которое моим уже не является. Тут же есть и смущение перед ней, зато пала жертвой нашего семейного сумасбродства. Есть легкое офигивание от того, что творится в школе, от тем, которыми дышит юное поколение. И здесь же я сама себя одергиваю, вспоминая себя и свои пятнадцать, я же Стаса не от непорочного зачатия родила. Есть ревность относительно моих мужчин, даже к сыновьям, за то, что непонятные мне существа посягают на них. И тут же гордость, от того что мой муж (почти бывший) оказывается «шикарный мужик», и сын … «сасный». Короче, много всего в моей голове, кто бы еще разобрал весь этот хлам.
Дома встречают дочери и папа.
— Ты чего сама такие тяжести таскаешь? Александр и каланчи твои тебе на что?! — ворчит папа, забирая у меня пакеты.
— Да мне не тяжело… А они заняты, — пытаюсь я замести следы преступления. Папа же до сих пор не в курсе, что я от Чернова ушла.
— Заняты они! Мои девочки должны быть самым главным… — категорически заявляет отец, прижимая к себе внучек, целуя каждую из них в макушку. А те и рады стараться.
Пока я раскладываю покупки по местам, девчонки успевают выдать дедушке буквально все.
