Девушка, которую ты покинул - Мойес Джоджо (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗

Пол методично перебирает содержимое каждой коробки, перелистывает каждую книгу, просматривает каждую папку с бумагами. Он перетряхивает каждую картонку, а потом аккуратно кладет все на место. Древний стереофонический проигрыватель, две коробки старых книг, шляпная картонка с сувенирами. Вот уже одиннадцать часов дня, двенадцать, половина первого. Пол смотрит на часы, понимая, что дело абсолютно безнадежное. Ловить здесь нечего.

Он тяжело вздыхает, вытирает пыльные руки о штаны, горя желанием поскорее покинуть душное замкнутое пространство. И неожиданно для себя понимает, что тоскует по безупречной белизне дома Лив с его воздушностью и строгостью линий.

Ну вот и все. Он опустошил весь чулан. Но где бы ни таилась правда, она явно лежала не здесь, в захламленном чулане, к северу от шоссе А-40. И неожиданно в самом низу Пол замечает рассохшийся, раздвоившийся, как тонкий кусок вяленого мяса, ремень от старого кожаного ранца.

Тогда он шарит рукой под стеллажом и вытаскивает ранец на свет божий.

Он дважды чихает, трет глаза и наконец поднимает клапан. Внутри четыре тетради формата А-4 в твердом переплете. Пол открывает первую и сразу же видит надпись, сделанную каллиграфическим почерком. И сразу обращает внимание на дату: 1944 год. Пол судорожно роется в тетрадях, в ажиотаже бросая их одна за другой на пол, — и вот пожалуйста, предпоследняя тетрадь датирована 1945 годом.

Пол на заплетающихся ногах выходит в коридор и дрожащими руками перелистывает тетрадь в свете неоновой лампы.

Потом Пол читает еще несколько строчек и громко, от души матерится. Он стоит неподвижно, с каждой секундой все лучше понимая значение своей находки. Перелистывает страницы и снова матерится.

Его мозг лихорадочно работает. Конечно, можно засунуть все обратно в дальний угол чулана, вернуться прямо сейчас к Марианне Эндрюс и сказать, что поиски не увенчались успехом. А затем можно легко выиграть дело, получив приличный бонус. Можно отдать Софи Лефевр законным владельцам.

Или…

Перед его глазами возникает Лив — страдающая от несправедливости общественного мнения, терпящая поношения от совершенно незнакомых ей людей, стоящая на краю финансовой пропасти. Он видит, как она идет, понурившись, в зал заседаний, ее конский хвост выбился из-под резинки.

Он видит ее счастливую улыбку после их первого поцелуя.

«Если ты это сделаешь, обратной дороги не будет».

Пол Маккаферти бросает тетрадь и ранец рядом со своим пиджаком и начинает затаскивать коробки обратно в чулан.

Она появляется на пороге, когда он, весь потный и грязный, заканчивает с последними коробками. В руках у нее, точь-в-точь как у продвинутых девиц 20-х годов прошлого века, длинный мундштук с сигаретой.

— Боже мой, а я уж начала беспокоиться, куда это ты подевался.

— Смотрите-ка, что я нашел, — распрямляет спину Пол, протягивая ей зеленовато-голубую сумочку с золотой застежкой.

— Надо же! Ой, вот молодец! — Она хлопает в ладоши, берет сумочку и любовно разглаживает ее. — А я уж, грешным делом, решила, что где-то потеряла ее. Я такая растеряха. Спасибо. Спасибо большое. Бог знает, как ты сумел отыскать ее в таком бардаке.

— Я еще кое-что нашел, — говорит Пол и, поймав ее рассеянный взгляд, спрашивает: — Не возражаете, если я на время это у вас одолжу? — И он показывает ей ранец с тетрадями.

— Неужели все-таки нашел? И что там сказано?

— Там сказано… — собирается с духом Пол, — что ваша мать действительно получила картину в подарок.

— А что я вам всем говорила! Я же говорила, что моя мать не была воровкой! Всю дорогу твердила! — восклицает Марианна Эндрюс и, не дождавшись ответа от Пола, медленно произносит: — Значит, вы отдадите их миссис Халстон.

— Не уверен, что это самое правильное решение. При наличии дневников мы с треском проиграем дело.

— Как прикажешь тебя понимать?! — хмурится Марианна Эндрюс. — Ты что, не отдашь ей дневники?

— Да, вы все правильно поняли, — говорит Пол и лезет в карман за авторучкой. — Но если я оставлю их здесь, не вижу препятствий, чтобы вы сами отдали ей дневники. — Он что-то пишет на бумажке и протягивает ее мисс Эндрюс: — Вот номер ее сотового.

Они с минуту молча смотрят друг на друга. Марианна Эндрюс вся сияет, словно только что произвела переоценку ценностей.

— Я сделаю это, мистер Маккаферти.

— Мисс Эндрюс?

— Я тебя умоляю, зови меня просто Марианна!

— Марианна, думаю, лучше держать язык за зубами. Не уверен, что в некоторых кругах нас правильно поймут.

— Вас здесь не было, молодой человек, — энергично кивает она и на секунду задумывается. — А вы уверены, что не хотите, чтобы я рассказала миссис Халстон? Что именно вы…

Пол мотает головой и засовывает ручку обратно в карман:

— Пусть все идет, как идет. Мне достаточно того, что она выиграет. — Он наклоняется и целует ее в щеку: — Самая важная тетрадь за апрель сорок пятого. Дневник с загнутым уголком.

— Апрель сорок пятого.

От понимания чудовищности того, что он сделал, Полу становится нехорошо. КРВ, Лефевры теперь проиграют дело. Должны проиграть, судя по тому, что он прочел. «Интересно, предательство ради благой цели считается таковым или нет?» Ему срочно нужно выпить. Ему срочно нужно глотнуть свежего воздуха. Словом, что-то срочно нужно сделать. «А не сошел ли я с ума?» Но пред глазами вновь стоит лицо Лив, на котором написано облегчение. Ему хочется снова увидеть ее слегка растерянную, широкую, застенчивую улыбку.

Пол надевает пиджак, протягивает Марианне связку ключей. Но та неожиданно трогает его за плечо.

— Знаешь, я скажу тебе, каково это — пять раз побывать замужем. Вернее, пять раз побывать замужем и остаться друзьями с ныне здравствующими бывшими мужьями, — говорит она и, загибая узловатые пальцы, уточняет: — Выходит, с тремя. Такое не проходит зря. Ты узнаешь все про любовь, — важно кивает она, и Пол расплывется в ухмылке. Но, похоже, она еще не закончила. Ее рука, лежащая у него на плече, оказывается на удивление сильной. — Но самое главное, мистер Маккаферти, чему я научилась, так это пониманию того, что жизнь состоит не из одних только побед.

31

Генри встречает ее у заднего входа в здание суда. Он говорит с набитым ртом сквозь облако крошек от шоколадного круассана. Лицо его, как всегда, румяно, а речь нечленораздельна.

— Она не хочет это отдавать никому другому.

— Что? Кто не хочет?

— Она. Она у главного входа. Пошли! Пошли!

И, не дав ей опомниться, Генри тащит ее за руку через лабиринт коридоров, заставляет преодолеть несколько пролетов каменной лестницы и приводит в центральный вестибюль за постом охраны. Марианна Эндрюс, в фиолетовом пальто, с широкой клетчатой повязкой на голове, уже ждет у ограждения. При виде Лив она издает громкий вздох облегчения.

— Господи, с вами просто невозможно связаться! — выговаривает она Лив, протягивая ей пахнущий плесенью старый ранец. — Я вам звоню, звоню, и все без толку.

— Простите, — удивленно моргает Лив. — Я больше не подхожу к телефону.

— Все тут, — показывает Марианна на дневник. — Все, что вам нужно. Апрель сорок пятого.

Лив изумленно смотрит на потрепанную тетрадь у нее в руках. И не может поверить своим глазам.

— Все, что мне нужно?

— Картина, — сердито отвечает Марианна. — Я тебя умоляю, девочка! Ну не рецепт же гумбо с креветками!

И завертелось. Генри бежит к судье с просьбой сделать перерыв в заседании. С дневников снимаются копии, нужные места подчеркиваются, их содержание предоставляется адвокатам Лефевра для ознакомления, согласно норме о предоставлении информации. Лив с Генри сидят в уголке кабинета, изучая отмеченные закладками места в тетрадях, а Марианна трещит без остановки, она, дескать, всегда знала, что ее мама не воровка, и этот чертов мистер Дженкс может теперь сварить свою голову и съесть ее на завтрак.