Жестокий роман (СИ) - Ангелос Валерия (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Я одета в одно из платьев, которые подбирала Замира. Довольно скромное, полностью закрытое. Элегантное и строгое.
Но я чувствую себя голой перед ним. И то, как он дотрагивается сейчас, вроде бы ничего особенного не происходит, однако впечатление, точно трахает у всех на глазах. Прямо тут. В здании оперного театра. Совершает очередной жуткий ритуал.
— Красивые слова, — холодно произносит Марат. — На деле другой расклад. Побеждает грубая сила. Зубы. Кулаки. Железо. А остальное — треп. Пользы ноль.
— Давай уедем, — выдаю сдавленно. — Вернемся домой.
— Нет уж, — склоняется надо мной. — Досмотрим твое «Фиделио».
Дрожь сотрясает изнутри. Позвонки выкручивает. Прокатывается ледяной волной от груди к животу, до пят обрушивается.
Ох. Даже слов не найду.
Как горячо рядом с этим невозможным мужчиной. Будто в самое пекло падаю. Сгораю и возрождаюсь.
— Вика, — кто-то окликает меня.
Оборачиваюсь. Сталкиваюсь вплотную с лицом из прошлого, из другой жизни, из счастливого и беззаботного периода, когда я и не подозревала, какие чудовищные сюрпризы готовит для меня судьба.
Мой коллега из университета. Ближайший друг ректора.
— Виктория, — повторяет он, и его глубоко посаженные, вечно бегающие глазки вдруг цепко впиваются в меня. — Какая неожиданность.
Застываю, даже двух слов связать не могу. Просто перевожу взгляд на лоснящуюся лысину, стараюсь избежать зрительного контакта.
— Вы так стремительно покинули нас, — продолжает мужчина. — Признаюсь, не ожидал, что сразу после свадьбы уволитесь.
Да. Я и сама не ожидала. Даже не подозревала о собственном увольнении. Значит, вот как все устроилось? Из университета меня «убрали». Матери сообщили часть правды. Быстро и просто, без особых выдумок.
— А это, — прочищает горло. — Вероятно, ваш близкий друг?
Мне не удается разлепить губы. Как ни стараюсь, ничего не выходит. Стою точно истукан, молчу, не могу совладать с враз накрывшим меня оцепенением.
— Полагаю, господин Стрелецкий тоже неподалеку? — не желает затыкаться мой старый знакомый. — Я был бы рад его поприветствовать.
С какой радости? Он видел Олега только мельком. Никогда не общался с ним, толком не сталкивался.
— Тебе пора, — голос Марата звучит как удар грома.
— Простите? — недоуменно спрашивает бывший коллега.
— Место стынет, — чеканит ледяным тоном.
И почему это звучит так, будто он говорит, что стынет могила?
— А вы собственно… — начинает и практически сразу замолкает, забыв договорить фразу до конца. — Пожалуй, мне и правда пора.
Похоже, тяжелый взгляд Марата отбивает всякую охоту болтать. Мужчина спешит удалиться из поля зрения. Мгновенно ретируется.
— Грохнуть его? — вопрос вынуждает вздрогнуть.
— В каком смысле? — выдаю пораженно.
— Он тебя расстроил, — произносит ровно.
— Нет… просто, — запинаюсь.
Меня расстраивает мое положение. Контраст. Прежде я была уверенной в себе женщиной. Независимой. Абсолютно самостоятельной. Никогда не лезла за словом в карман, на все могла ответить. А теперь я рабыня. Пустое место. Никто.
— Мне наплевать, — судорожно выдыхаю. — Он напомнил о прошлом. О том, что было и чего никогда не будет.
— Тоскуешь по Стрелецкому? — спрашивает вкрадчиво.
— Что? — усмехаюсь. — Нет, конечно.
Я тоскую по себе. Но этого уже не исправить. Некоторые вещи нереально изменить, время нельзя обернуть вспять.
— Мужики по тебе сохнут, — говорит Марат. — Этот слюнями захлебнулся.
— Кто? — сперва не понимаю о чем речь. — Ох, глупость. Мы давно знакомы, работали вместе над проектом, и я чуть не пришибла его за тупость. Ректору он в доверие втерся, но сам ничего не соображает, только за счет других и выезжает.
Затихаю, закрываю рот ладонью.
В черных глазах вспыхивают опасные искры. Полные губы растягиваются в плотоядном оскале.
— Ох, нет, — судорожно бормочу я. — Не надо никого пришибать. Пожалуйста. Это у меня случайно вырвалось.
Марат молча ведет меня обратно в зал.
Второе действие проходит как в тумане. Горячие пальцы переплетаются с моими заледеневшими, напрочь отнимая остатки самообладания. Никогда и ни с кем я не ощущала ничего подобного.
Вместо музыки — тугие удары крови по вискам. Вместо картинки — самые грязные и порочные фантазии, развратные сцены, всплывающие в памяти постоянно.
Что он будет делать со мной? Потом. После оперы. Как себя поведет? Грубо. Жестко. Даже жестоко. Или вдруг нежность проявит?
Я не знаю, чего от него ожидать. Просчитывать, планировать, анализировать. Зачем? Бесполезно. Предугадать темные желания не выйдет.
Гремят аплодисменты.
Марат разрывает наш контакт, чтобы присоединиться к бурным овациям. Возможно, его хоть немного проняло происходящее на сцене. Во всяком случае, он наблюдал за этим действом гораздо внимательнее меня.
Тоже хлопаю в ладоши. По инерции.
Безумие, однако кажется, будто все вокруг могут увидеть мое клеймо. Позорную печать принадлежности. Каждый человек здесь понимает, кому я досталась в собственность.
Спину жжет. Но я улыбаюсь. Губами. Не рискую портить внешний вид недовольной миной. Лучше уж порадоваться напоказ. Тогда больше шансов вновь вдохнуть воздух свободы. Вырваться на волю опять.
Боже. А я вообще сумею сбежать? Его люди повсюду. Наблюдают, отслеживают шаг за шагом. Никто не позволит ускользнуть.
Должен быть выход. Должен. Иначе ведь не бывает. Из любого положения можно выбраться. Наверное.
Господи. Мои последние надежды тают.
А вдруг я просто не хочу убегать? Потому и варианты не замечаю. Пропускаю все шансы. Жду чего-то. Однако на самом деле, не желаю бороться.
Неужели я сдалась? Так быстро. Легко. Неужели это все? Вот так и закончу свои дни. В вечном плену. В заточении. Под грудой налитых железом мускулов. Под громадным членом, что вбивается до матки.
— В ресторан хочешь? — спрашивает Марат.
— Д-да, — отвечаю, запнувшись.
Совсем не тянет ужинать, но подобный поворот станет отсрочкой, только поэтому и соглашаюсь. Не желаю возвращаться обратно, туда, где все напоминает о моей новой доле.
Мы отправляемся в один из лучших ресторанов города. Оказываемся в закрытой вип-комнате для особенных гостей. Стол уже полностью сервирован. Официант настолько оперативно доставляет заказ, что складывается впечатление, будто сегодня это элитное заведение работает исключительно для нас. Другие клиенты не в счет.
Я ни в чем себе не отказываю. Закуски. Основное блюдо. Салат. Десерт. Кусок в горло не лезет, потому заталкиваю насильно.
И улыбаюсь. Не перестаю улыбаться. Это уже что-то ненормальное. Истерическое. Мне кажется, смахивает на нервный срыв.
Марат мрачнеет. С каждой прошедшей секундой.
— Ты недоволен? — выпаливаю, не выдержав напряжения.
— А ты довольна? — парирует отрывисто.
— Нет, — говорю, не думая.
Не могу лгать. Ему — не могу. Не удается, не получается. Никак. Правду от этого мужчины не утаить.
— И что с тобой делать? — сверлит взглядом.
Отпустить.
Я не озвучиваю это вслух. Но он и без того все отлично понимает. Истина находится на поверхности.
Марат поднимается, обходит стол, останавливается за моей спиной. Склоняется надо мной, накрывает мои плечи здоровенными ладонями. Его губительный жар испепеляет, четко ощущается через ткань платья.
— Твоя мать спокойна за тебя, — произносит на ухо.
— Я не…
— Она сама сказала, — обрывает.
— Откуда ты… — еле дышу.
— Узнал, — буквально припечатывает. — Нужна точная цитата? «Серьезный мужчина. Такой никогда не причинит моей девочке вреда». Вот ее ответ моему человеку после просмотра наших фотографий.
Он узнавал? Отыскал того человека, который поведал маме часть истории про долг, и уточнил у него детали. Зачем? Ради чего? Просто решил успокоить меня?
Наверное, стоит сказать «спасибо». Но я не способна выдавить даже такую банальную благодарность.
