Просроченное завтра (СИ) - Горышина Ольга (мир книг TXT) 📗
— А когда ты разгуливаешь под ручку со Стасом, ты об этом не думаешь? Неудачный выпад она легко отбила:
— Стас не женат.
— И что? Если ты видишь рядом с мужчиной женщину, ты автоматом укладываешь ее ему в постель?
— А разве это не так?
Она смотрела на него с вызовом, но Александр только улыбался в ответ.
— Леночка, тех, кто трахает все, что движется, единицы. А тех, кто находит в противоположном поле интересного собеседника, намного больше. Целоваться с тобой на людях я не собираюсь, так что мы идем в театр. Когда еще подвернется такой случай! Перед рабочей неделей мне нужен заряд здорового смеха. Тем более в Буфе, по словам матери, шутки все ниже пояса, так что даже такому дураку, как мне, они будут понятны.
Поздним вечером он перенес шутки в постель, автоматом продлив контракт на еще одну ночь. Сопротивляться ему оказалось выше ее сил. Он сковывал ее волю одним прикосновением. Даже если оно было через одежду.
В воскресенье Александр позволил себе сон аж до десяти. За два часа бодрствования Алена вся извелась. Ей хотелось распахнуть окно и продубить квартиру, чтобы избавиться от клубничного запаха резины, который, казалось, въелся в ноздри навечно. Постель следовало перестелить. Выстиранное покрывало со следами их первого секса уже почти высохло. Алену колотило. Она хотела уйти как можно раньше, оставив квартиру в первозданном виде. Особенно кухонный стол. Мозг требовал выплеснуть нервы слезами, а тело назло ему распалялось желанием от одной только мысли о случившемся. Если бы она была уверена, что такое возможно повторить с другим, что это просто Серега не мог сотворить с ее телом чудо, она бы так не злилась на судьбу и кольцо на пальце Александра. Все закончилось — он уйдет к Оксане и не вспомнит о ней. А ей останется только грызть ногти в бабушкиной комнате за то, что она на свое проклятье попробовала на вкус поцелуи господина Светлова.
Александр проснулся, но вставать и не думал, выбрав в меню завтрак по- французски, приготовленный из ее тела. Только свою часть она пересолила невыплаканными слезами.
— Теперь уж точно в последний раз, — пробурчал он, уткнувшись носом ей в шею, а она не знала, как повежливее попросить его убрать с волос локоть.
Настоящий завтрак прошел в молчании.
— Лена, думаю, тебе не стоит сегодня встречаться с Эльвирой. Скажу, что отпустил тебя. Сейчас наведем порядок, и я отвезу тебя. Мне надо до вокзала закинуть сумку и костюмы домой. Чтобы никто ни о чем не догадался, верно?
Алена кивнула.
— Я предложу матери устроить тебе завтра выходной. Понедельник день тяжелый. Тебе надо чуть прийти в себя. У тебя совершенно дикий вид. Ты растеряла все навыки по скрыванию от родителей своей сексуальной жизни. Вспомни их, пожалуйста. Мы залезли в постель, чтобы доставить друг другу удовольствие, а не усложнить друг другу жизнь. Веди себя по-взрослому и не смотри на меня голодными глазами. Съесть меня у тебя не получится. Все закончилось, красотка.
Ее передернуло от его слов, но она проглотила их вместе с завтраком, даже не почувствовав вкуса. И боли тоже не было. Только апатия. С этой апатией она и предстала перед тетей Машей.
— Почему ты пускаешь к себе в комнату неизвестно кого?
Алена выдохнула:
— Даня — это не неизвестно кто, а друг. И я уверена, что он вел себя тихо.
— Очень тихо. Особенно ночью с этой дрянью. Ты сама это брату скажешь или мне вашей матери позвонить?
Руки в боки. Испепеляющий взгляд. Смешно.
— Вам хочется звонить, звоните. Макс все знает.
Она уже краем глаза заметила, что дверь не заперта. Даня о ней позаботился. Теперь не надо просить у тети Маши запасной ключ. На столе записка. Она бросила на пол мешок с грязной одеждой и взяла нотный листок. Даня… Она положила его обратно и вышла к телефону, чтобы позвонить Стасу. И плевать, если ее подслушивают.
— Извини. Я забыла пейджер дома.
— Надо было позвонить твоей маме, но я побоялся тебя скомпрометировать. Зря, конечно.
Алена прикрыла глаза — а ведь он действительно мог позвонить. Мог!
— Завтра ужинаем? — спросил Стас как ни в чем не бывало.
Алена секунд десять молчала. И наконец сказала то, от чего ее воротило:
— Стас, мама запретила мне с тобой общаться. Это глупо, я знаю. Но она очень нервничает. Прости меня.
Да, именно прости. Прости за то, что не смогла остаться равнодушной и покорно играть роль сестры. Но простить ему Сашу невозможно. То, что произошло между ними, произошло из-за безразличия Стаса. Прими он ее любовь в августе, она бы сегодня глядела ему в глаза верной собачкой. А теперь Саша навеки встал между ними. Уйти, уйти… Найти бы в себе силы уйти и не вспоминать, что эти двое живут в одном с ней мегаполисе.
— Ленка, не дури! Ну, хочешь я с ней поговорю?
— Не смей! — забыв про всякую осторожность, закричала Алена.
— Хорошо, хорошо. Девочка моя, чего ты так нервничаешь? Можно ведь просто не рассказывать про нас больше. Будем как тот мед — мы есть, и нас вроде бы и нет. Лен, это же такая безобидная ложь!
— Не бывает безобидной лжи!
Она говорила это со знанием дела. Саша прав — теперь она будет лгать, всем и вся, вечно!
— Ленусь, что ты обещала мне тогда у реки? Забыла?
Голос его оставался ровным. Ее же дрожал, как последний мертвый лист на дереве, и она ответила односложно «Забыла!» Теперь его голос понизился на октаву.
— А теперь ты скажешь мне правду. Что у тебя стряслось?
— Ничего.
Но Стас не принял такой ответ. Тогда она закрыла глаза, погружая себя в темноту, кромешную, в которой не осталось ничего от прежней Алены Смысловой.
— Стас, я… — Нет, она не скажет ему правду. Не поставит под удар его бизнес. — У меня… В общем… Я соврала про маму. Я не была дома, — В трубке стояла мертвая тишина. — У меня появился молодой человек. После работы я хочу быть с ним, — В трубке оставалось по-прежнему тихо. — Не веришь, спроси Сашу. Он нас видел вместе, когда забирал меня утром. Его Даня зовут.
— Почему я должен спрашивать Сашу? — наконец послышалось с того конца провода. — Думаешь, я тебе не верю? Я верю и рад за тебя. Хотя, чего там скрывать, мне будет тебя не хватать…
— Стас, я больше не могу говорить. Я не одна.
— Спасибо, что позвонила. Удачи тебе. Во всем!
Алена бросила трубку и чуть не шарахнула дверью, но вовремя спохватилась и повернула ключ изнутри. В комнате есть и кровать, и диван, но она опустилась прямо на пол и разревелась, едва сдерживаясь, чтобы не забарабанить руками и ногами. Два козла! Во что они превратили ее жизнь? За что?!
Она вскочила и хотела скомкать нотный лист, но испугалась гнева Макса. Даня тоже джентльмен — написал записку карандашом. Можно стереть! Но ластика под рукой не оказалось. Тогда она открыла бутылку с шипучкой и начала пить большими глотками, пока не заработала икоту. Зато слезы отступили. Дане надо позвонить и сказать, что благодарить ее не надо. В театр она не хочет. Находилась! Со Стасом, Сашей и Эльвирой! Эльвирой…
Сказать Эльвире, что она уходит во вторник не получилось, хотя весь понедельник она репетировала прощальную речь. Только утром по дороге от метро вся решимость растаяла. Не сегодня, завтра. Сегодня Эльвира слишком сильно благодарила ее за кота. Благодарность звучала искренне, печаль на лице была вызвана чем-то другим.
— Я никогда не скучала по Москве, — сказала Эльвира вдруг, отодвинув учебник на полуслове. — После отъезда Кристины сестра предлагала мне вернуться. Но куда там. Вся моя сознательная жизнь прошла здесь. А сейчас что-то защемило, точно я вижу Москву в последний раз. Когда уезжаешь молодой, этого не чувствуешь. Ужасное состояние. Я проревела весь поезд. Спасибо, что подарила мне понедельник. Саша оказался прав — мне необходимо было успокоиться. Но мы наверстаем эти дни, верно?
Алена кивнула — Саша всегда прав. Для всех. Никто не усомнится в чистоте его мотивов! И в ее тоже… Такая же лгунья! Надо срочно хоть с кем-то побыть честной. Она не позвонила брату Дани в понедельник. Не смогла и во вторник, но в среду собралась и набрала номер.
