Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Макс Панфилов из штаба передал Ярику Борщову «универсальные ключи», несколько комплектов которых какое-то время назад заказал Дима Зубров. Сам Максим в рейд не смог пойти. Водителем вызвался побыть Юрий Тучин, для которого эта роль была не в новинку. На Снеговую Падь они ехали впятером — Юрий, Захар, Ярик, Маша Васильева, и… Герман, которого Гордеев уговорил переступить через свою «интровертность» и пойти с ними.
Тучин остался ждать их в машине, а четверо ребят, под завязку нагруженные газетами и листовками, вышли на морозный ночной воздух (на самом деле не совсем ночной, время было только около десяти часов вечера). «Ключи» ещё никто не успел протестировать, и пока было неясно, будут ли они полезны на деле, или придётся проникать в подъезды «по старинке». Но внешне комплект выглядел покруче, чем тот, который когда-то «спихнули» Захару, здесь были пластинки всеобразных цветов и форм. Выйдя из машины, Захар, да и остальные наверное, поняли, что всё-таки есть места в Майском порту, где живётся действительно хорошо. Здесь оказалось довольно тихо, между домами — прилично выглядящие детские площадки, к подъездам вились дорожки, расчищенные от снега. Проблема в том, что подобных кварталов в городе мало, и цены в них почти заоблачные для «простых смертных».
Ключи на этот раз действительно отвечали своему названию. Открывали почти любую дверь, исключение составлял один случай из десяти. В подъездах — настоящее раздолье, огромные секции почтовых ящиков, в некоторых даже по несколько секций, все целые, не поломанные. В каждый ребята кидали или новёхонькую красочную газету, или, на худой конец, хотя бы завалящую листовку. Так как работали вчетвером, дело шло очень быстрыми темпами. В основном они разбивались на две пары: один человек подаёт пачку из сумки, другой их разбрасывает по ячейкам. Один раз, когда в зоне ответственности Захара листовка от сквозняка вылетела на пол через отверстие с задней стороны почтового ящика, он не выдержал и загнул пару крепких словечек в адрес производителей, которые так поставили ящики.
— Ого! — сказала Маша, которая была с ним в паре. — Захар матерится? Никогда бы не подумала.
— Ты что, думала, я святоша? — спросил Захар.
— Ну ты, типа, такой правильный, — задумчиво сказала девушка.
— Это внешнее впечатление, — сказал Захар. — Я прикидываюсь, чтобы вызывать симпатию и привлекать сторонников к нашему движению. На самом деле, я совершал много неправильных и даже грязных поступков.
Вообще, оказалось, что им с Машей очень даже есть о чём поговорить. Она тоже слушала панк-рок группу «Телевизор», которую Захар очень уважал. Узнал он о ней пару лет назад, когда прочитал, что её лидер Михаил Борзыкин выступил с гастролями в Киеве, со сцены извинился за военную агрессию российского правительства и спел песню «Ты прости нас, Украина». А ещё Маша интересовалась идеологией веганства, как и Гордеев, и в скором времени планировала отказаться от мяса. Короче, при тесном общении она производила впечатление прогрессивного человека новой формации, а вовсе не легкомысленной дурнушки, какой могла показаться на первый взгляд.
А ещё, насколько Захар понял, у неё не было парня. И внезапно его осенило, что они очень даже подходят друг другу, только раньше он почему-то в упор не замечал этого, хотя Маша вроде даже оказывала ему знаки внимания. И всё в ней есть: красивая, умная, добрая. «На этот раз, — подумал Захар, — нужно действовать более решительно, чтобы не получилось, как со Златой. Нужно более открыто демонстрировать свои намерения, чтобы не проморгать её».
Правда, его могло смутить, что ей только 17 лет. Но с интимной близостью можно подождать и до 18-ти, в конце концов, отношения — это же не только секс, точнее, не столько секс. Захар, конечно, не святоша, но и не демон-совратитель.
Когда они выходили из очередного подъезда, Маша, так как была обута в «угги» со скользкой подошвой — подскользнулась, и, пролетев несколько ступенек, плюхнулась на кафельный пол прямо на пятую точку.
— Ты живая вообще? — спросил Захар, поспевая к ней.
— Уф!.. Да, — сказала девушка, поднимаясь. — Вот я неуклюжая! Посмотри, не запачкалась ли я сзади.
— Да, вот тут немного запачкалась, — сказал Захар, отряхивая ей попу.
Он, конечно, пошутил, и на попе у неё не прилипло ни пылинки, так как пол в подъезде был надраен. Захар, конечно, не демон-совратитель, но и пошутить любит.
— Спасибо, — сказала Маша. Когда они вышли наружу, девушка заговорщицки стрельнула глазами по сторонам, и принялась рисовать на снегу, скопившемся на капоте одного из автомобилей, слово «ФЕВРАЛЬНЫЙ». — Непрямая агитация, — объяснила она.
Хотя они «сбагрили» очень много газет, закончить их «рейд под покровом тьмы» пришлось немного раньше запланированного, потому что Яру вдруг стало плохо. Захар отвёл его в сторонку и спросил, что случилось. Дело точно не в холоде, потому что Ярик был уже в термобелье, которое ему раньше передавал Захар. Яр объяснил, что у него с детства проблемы со здоровьем, и сейчас случился новый приступ. Описать своё состояние он толком не мог, просто сокрушающая слабость по всему телу и сильная боль в суставах. Точных диагнозов ему никогда не ставили, так как на врачей не было денег. Захар сказал другу возвращаться в машину к Тучину, и, чтобы успокоить его, рассказал, что у него в детстве тоже было серьёзное заболевание, гайморит, и из-за вызванных осложнений ему даже пришлось перенести операцию.
После ухода Ярика оставшиеся ребята ещё немного походили, и тоже решили вернуться. Правда, чуть не заблудились, потому что отдалились они порядочно, а у Маши, как и у Захара, был географический кретинизм, Герман же не знал хорошо этот район, так что компасом для них на протяжении всей акции выступал как раз Ярик. В машине, когда Тучин развозил ребят по домам, Герман уже совсем раскрепостился, почувствовал себя среди своих, и вёл активную беседу с Юрием, а также Яриком, помогая тому отвлечься от болезненных ощущений. Захар спросил, не нужна ли Ярику скорая, или какие-нибудь лекарства, но Яр дал понять, что всё норм, надо только пару дней отлежаться. Хотя Захар всё-таки переживал за него, но мысленно убедил себя, что тот взрослый человек и знает, что говорит. Сам Гордеев был не в восторге, когда о нём проявляли излишнюю заботу, поэтому и другим людям старался оставлять «пространство для манёвра».
Конечно, несмотря на существенный результат поездки на Снеговую Падь, все газеты до понедельника раздать всё равно не успели. Поэтому Макс Панфилов, которого Дима таки принял на работу (а так как Алиса ушла, то на её место Зубров взял Митю Гуляева, тоже на полставки), намекнул Захару, мол, если есть желание, можно пораспространять оставшуюся агитку тайно. Захар был не против — во-первых, на войне все средства хороши, во-вторых, по-любому неделю до выдвижения Феврального заниматься было особо нечем. Поэтому Гордеев зашёл в штаб, чтобы взять у Димы вторую связку с универсальными ключами (первая осталась у Ярика).
— Взламываешь базу данных Пентагона? — беззлобно спросил он у Димы, который опять сидел за компьютером. Захар лично против Зуброва ничего не имел, и если остальные ребята согласны видеть его в качестве начальника, Гордеев будет общаться с ним нормально.
— Скорее уж, ФСБ, — ответил Дима. И выудил из ящика набор волшебных «отмычек». — Держи, только не потеряй.
— Спасибо, — поблагодарил Захар.
И, набив рюкзак газетами, к вечеру поехал на Столетье, вместе с Юрием Тучиным, который опять любезно согласился побыть водителем. На остановке они захватили Германа. Тот жил в этом районе с детства и хорошо его знал, так что должен был выступать проводником Захара. Сразу рядом с остановкой ходить по домам не имело смысла, так как в них уже давно и клеили ДМП, и бросали листовки по ящикам. Поэтому Тучин провёз их немного вглубь района, в трущобы, так сказать (Герман показывал дорогу). Когда они выходили, Юрий напутствовал:
— Да, ребята, вы же знаете, я надеюсь, что всё это незаконно? Ваша задача — не попасться, — он серьёзно посмотрел на них. Бывает же такое, и несерьёзные люди иногда говорят серьёзные вещи. — Чтобы не нанести урон кампании.
