Колесо судьбы - Стил Даниэла (читать книги полностью TXT) 📗
— Алло?
Тана почувствовала, как сердце у нее останавливается, и сидела целую вечность, уставившись в ночь, затем опомнилась и торопливо положила трубку. Сердце билось толчками, кружилась голова, она потеряла чувство места и времени, ощущая какое-то странное неудобство. Тана не верила в то, что услышала. Может быть, это был не тот номер, говорила она себе, но пока она собиралась с духом, чтобы набрать номер снова, телефон зазвонил, она услышала голос Дрю и внезапно все поняла. Он, должно быть, догадался, что звонила она, и теперь запаниковал. У нее было чувство, что жизнь кончилась.
— Кто это был? — истерически закричала она, он тоже явно нервничал.
— Что?
— Женщина, которая ответила мне по телефону. — Она пыталась сосредоточиться, но голос не повиновался ей.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Дрю!.. Ответь мне… пожалуйста… — Она и плакала и кричала на него.
— Нам надо поговорить.
— О господи, черт побери, что ты со мной сделал?
— Ради бога, не разыгрывай мелодраму… Тана пронзительным криком оборвала его:
— Мелодрама? Я звоню тебе в одиннадцать вечера, и женщина отвечает мне по твоему телефону, а ты говоришь, что я мелодраматична? А как бы тебе понравилось, если бы мужчина ответил на твой звонок мне?
— Прекрати, Тэн. Это была Эйлин.
— Очевидно, — инстинктивно она сама поняла это. — А где девочки? — Она сама не знала, почему спрашивает о них.
— В Малибу.
— В Малибу? Значит, вы с ней вдвоем?
— Нам надо было поговорить, — это прозвучало ужасно поспешно.
— Наедине? В такое время? Что, черт возьми, это все значит? Она все подписала?
— Да нет… послушай, мне надо поговорить с тобой.
— О, теперь тебе надо поговорить со мной… — Тана была жестока с ним, и теперь уже оба были в истерике. — Какая гнусность происходит там?
Наступило долгое молчание, которое ему нечем было заполнить. Тана бросила трубку и проплакала всю ночь. Он появился в Сан-Франциско на следующий день. Была суббота, он нашел ее дома, да она знала, что так и будет. Дрю воспользовался своим ключом, вошел и обнаружил ее мрачно сидящей на столе и уставившейся на залив. Она даже не обернулась, услышав, что он вошел, но заговорила, сидя к нему спиной:
— Зачем ты утруждал себя приездом сюда?
Он опустился перед ней на колени и прикоснулся к ее шее кончиками пальцев.
— Потому что я люблю тебя, Тэн.
— Нет, не любишь, — она покачала головой. — Ты любишь ее. И всегда любил.
— Это не правда… — Но они оба знали, что это правда, фактически все трое. — Правда в том, что я люблю вас обеих. Ужасно так говорить, но это правда. Я не знаю, как мне перестать любить ее, и в то же время я влюблен в тебя.
— Это как болезнь. — Она упорно смотрела на залив, предоставив ему решать, а он потянул ее за волосы, чтобы заставить взглянуть на него, а когда она обернулась, увидел ее залитое слезами лицо. Это разбило ему сердце.
— Я ничего не могу поделать со своими чувствами. И не знаю, что делать со всем тем, что произошло. Элизабет чуть не исключили из школы, она так подавлена из-за нас, Эйлин и меня. У Джулии ночные кошмары. Эйлин ушла со своей работы, отказалась от посольского поста, на который они пытались ее уговорить, и вернулась домой с девочками…
— Они живут с тобой? — Тана посмотрела на него так, будто он только что вогнал ей в сердце кол, а он лишь кивнул. Больше не мог ей лгать. — Когда все произошло?
— Мы очень много говорили об этом в Вашингтоне в пасхальную неделю… Но я не хотел расстраивать тебя, когда у тебя была такая сложная работа, Тэн… — Ей захотелось дать ему пинка за то, что он это сказал. Как он мог не рассказать ей о таком важном для нее? — И тогда еще ничего определенного не было. Она все проделала, не советуясь со мной, и просто объявилась на прошлой неделе. И что ты предлагаешь мне теперь сделать? Вышвырнуть их вон?
— Да. Тебе не следовало принимать их обратно.
— Она моя жена, а они мои дети, — похоже, он вот-вот расплачется. И тут Тана встала.
— Полагаю, тогда решены все проблемы, не так ли? — Она медленно подошла к двери и посмотрела на него. — До свидания, Дрю.
— Так я не уйду отсюда. Я люблю тебя, Тэн.
— Тогда избавься от жены. Это так просто.
— Да нет же, не просто, черт побери! — теперь он орал. Она отказывалась понимать, через что ему довелось пройти. — Ты не знаешь, каково это… что я чувствую… вину… агонию… — Он заплакал, и она испытала приступ тошноты, глядя на него.
Тана отвернулась и проговорила, борясь со слезами в голосе:
— Пожалуйста, уходи…
— Я не уйду. — Он притянул ее к себе.
Она попыталась его оттолкнуть, но он не поддавайся, и вдруг, не желая того, она уступила, и они занялись любовью, плача, умоляя, с криками и проклятиями самим себе и судьбе, а когда все было кончено и Они, опустошенные, лежали в объятиях друг друга, Тана посмотрела на него.
— Что же мы будем делать?
— Я не знаю. Дай мне время. Она обреченно вздохнула:
— Я поклялась, что никогда не сделаю ничего подобного… — Но одна только мысль потерять его была невыносима, так же, как и он ни за что не мог отказаться от нее.
Они плакали, лежа в объятиях друг друга следующие два дня, а когда он улетал обратно в Лос-Анджелес, ничего не было решено. Оба знали только, что на этом все не кончалось. Тана согласилась подождать еще немного, а он обещал, что все уладит. На протяжении следующих шести месяцев они изводили друг друга обещаниями и угрозами, ультиматумами и истериками. Тана звонила тысячу раз и все нарывалась на Эйлин. Она сразу бросала трубку. Дрю умолял ее не решать и не делать ничего в спешке. Даже дети понимали, в каком ужасном состоянии он находился. А Тана начала избегать всех, прежде всего Гарри и Аверил. Ей невыносимо было читать вопросы в его глазах, ощущать милую заботливость его жены, видеть детей, которые напоминали ей о детях Дрю. Ситуация была невыносимой для всех, и даже Эйлин знала об этом, но она заявила, что больше от него не уйдет. Она будет ждать, пока он все как-то уладит, но не собиралась никуда уезжать, а Тана уже была на грани помешательства. Как и предполагала, в одиночестве она отметила день рождения, и Четвертое июля, и День труда, и День Благодарения.
