Не целуйтесь с незнакомцем - Сойер Мерил (бесплатные полные книги .TXT) 📗
– Подержите его в приемной пятнадцать минут, а потом пригласите.
Настороженно относясь к любому представителю кранделловского лагеря, Тони взвесил ситуацию. С самого рождения Джанны он пристально следил за ней. Он недоумевал, почему Пифани позволила ей выйти за такого пустобреха, как этот Коллис. Потом он вспомнил про длительную связь Керта и Ронды. Он не сумел проконтролировать собственного сына! Мысль о том, что Пифани столкнулась с аналогичными трудностями, принесла ему удовлетворение.
Измена Коллиса Пемброка, а также то, что Реджинальд отказал приемной дочери в наследстве, сыграло Пифани на руку. Теперь Джанна находилась у нее под боком; скоро она снова выйдет замуж и нарожает сыновей, которые, окончив Оксфорд, высадятся на Мальте, потрясая дипломами и заявляя о своей принадлежности к британской аристократии.
– Очень о вас наслышан, мистер Бредфорд. – Дождавшись секретарского приглашения, Коллис Пемброк протянул Тони руку. – Я часто привожу «Бредфорд энтерпрайсиз» в качестве примера успешного возведения деловой империи. Весьма впечатляющие результаты!
– Вы так считаете? – Тони выдавил довольную улыбку, хотя за версту чуял дешевую лесть.
– Еще бы! Первоклассная компания! Можете поверить специалисту.
Тони изучал посетителя. Красавчик, несмотря на подбитый глаз. Совсем как Керт, разве что блондин. Впрочем, Джанна могла бы сделать лучший выбор. Перед его мысленным взором вдруг предстал непрошеный образ – Ник Дженсен. Тони едва не выругался вслух.
– Чем могу быть вам полезен?
– Мне известно о ваших затруднениях с Пифани Кранделл. Полиция обвиняет вашу семью в покушениях на убийство ради владения акциями ее компании.
– В этом нет ни слова правды, – сказал Тони, дождавшись, пока Пемброк сделает паузу. – Мой сын связался с психически неуравновешенной женщиной, которая... Что тут сказать? Она взяла дело в свои руки. Записка, которую она оставила, прежде чем покончить жизнь самоубийством, снимает с нашей семьи все подозрения.
– Тем не менее Атертоны и Пифани Кранделл причинили вам немало хлопот.
Тони пожал плечами, никак не выдавая своих чувств. Он намеренно не отклонялся от версии, которую собирался сунуть в зубы прессе.
– Главной проблемой была Ронда Сиббет. Ненормальная женщина... Какая трагедия!
Коллис Пемброк улыбнулся наиболее самодовольной улыбкой из тех, что доводилось видеть Тони. Тот почувствовал облегчение, разлившееся по телу, как тепло от добротного коньяка. У Пифани, похоже, своя проблема, свое проклятье – Коллис Коддингтон Пемброк.
– Как бы там ни было, Тони, – Коллис подался вперед с таким видом, словно беседует с закадычным другом, – я подумал, что вас могут заинтересовать кое-какие подробности об их семье, неизвестные широкой публике.
Держи карман шире! Тони было известно буквально все, достойное интереса, о Пифани Кранделл и ее родне.
– Какие именно?
– Детали завещания Реджинальда Атертона. Оставшиеся в тени обстоятельства его смерти.
Тони улыбнулся, изображая легкую заинтересованность, хотя в папке, лежавшей на столе рядом с Колли-сом, были собраны мельчайшие подробности на ту и другую тему.
– Графа легко можно обвинить в преступном нарушении закона.
Тони было совершенно все равно, какое обвинение грозит Уоррену Атертону. Мальту отделяло от Лондона меньше трех часов лету, но они отстояли друг от друга на многие световые годы. Арест графа Лифорта отзовется на Мальте едва заметно, если отзовется вообще.
– Есть и другие подробности, но...
– Сколько? – спросил Тони, внезапно сообразив, что ему самой судьбой предоставляется отличная возможность спасти мечту всей жизни и положение в обществе.
– Миллион фунтов.
– За сплетни? Не слишком ли вы размахнулись?
– Я располагаю любопытными сведениями о рождении Джаниы. Пифани Кранделл не захочется, чтобы они выплыли наружу.
Тони изо всех сил изображал удивление и любопытство. На самом деле ему было с точностью до минуты известно, когда Джанна появилась на свет. Наглец не мог сообщить ему ничего нового. Самое большее, на что он был способен, – это доставить Пифани некоторое огорчение. Но эта женщина была гораздо сильнее духом, чем мог себе представить Коллис.
– Полмиллиона. – Цена пошла вниз.
Тони сложил руки на груди и стал шевелить пальцами, притворяясь, будто взвешивает предложение. Коллис целую минуту терзался противоречивыми ожиданиями.
– У вас есть доказательства? Документы, еще что-нибудь?
– Фотокопии завещания Атертона, свидетельство о его смерти, свидетельство о рождении Джанны, документы о ее удочерении.
– Гм-м... – Тони усердно изображал любопытство. Свидетельство о рождении Джанны содержало вымышленные сведения, та же чепуха перекочевала в документы об удочерении. Только два человека на свете знали правду – Пифани и Тони. Или Пифани все-таки сказала Джанне? Тони тут же отмел эту мысль: он слишком хорошо знал Пифани.
– Четверть миллиона фунтов? – с надеждой спросил Коллис.
– Ладно, – согласился Тони, немного поколебавшись. – Мне пригодятся копии, которые я смог бы подбросить прессе. – Пемброк с энтузиазмом закивал, и Тони добавил: – Плюс одно маленькое письменное заявление от вас.
Коллис мгновенно насторожился.
– Ничего страшного, – заверил его Тони, – просто подпишите бумагу, согласно которой я плачу вам за передачу фотокопий личных документов Атертонов и Пифани Кранделл. Можете напустить туману. Должен же я обезопасить себя на случай, если эти документы окажутся подделкой.
Коллис нехотя согласился, и Тони велел секретарю подготовить необходимые бумаги. Подписавшись, Коллис отбыл, пообещав доставить из Англии фотокопии.
Тони проводил его взглядом, после чего, покосившись на его подпись, едва удержался от улыбки. Коллис Коддингтон Пемброк, сукин сын и редкий дурень! Оказывается, Керт – не единственный олух на свете.
Керт валялся поперек кровати в роскошном номере «Пуэнто-Романо», свесив голову. Неподалеку, в соседней гостиной, переговаривались и посмеивались братья Мифсуд. Они смотрели телевизор. Керт рассеянно рассматривал мраморный пол. Рисунок на нем был похож на облака, а мысль об облаках напомнила ему о Ронде, о том, как они часами лежали нагишом на безлюдном пляже, провожая взглядом проплывающие по небу облака. Ощущение навсегда утраченной любви наполнило его душу горечью. Несмотря на выпитую бутылку водки, душевная боль не проходила.
– Ненавижу его! – сказал Керт, глядя в пол. – Большой Тони вообразил, что может помыкать всем миром. Убивать Ронду было совершенно необязательно. Никто не смог бы... – Он потерял мысль и с трудом вернулся к ней вновь, закончив рассуждение: – Никто не сумел бы ничего доказать.
Он попытался представить себе мир без Ронды, но это оказалось невозможно. Он видел лишь гири на ногах и цепь, приковавшую его к отцу. Керт не сомневался, что Большой Тони вновь вынашивает планы женить его. Уж он подберет ему партию по своему вкусу!..
– Не могу, не могу! – шептал Керт, едва не касаясь кончиком носа пола. Потом он переменил позу. Сейчас он снимет трубку и пошлет отца к черту. У него закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Он упал на спину, стараясь остановить вращение стен, не дать им обрушиться на него.
В голове у Керта зазвучал отцовский голос. Он замер, жалея, что у него нет под рукой ножа, который он с наслаждением вонзил бы Большому Тони прямо в сердце. Что чувствовала Ронда в последние секунды жизни, когда ее заставили приставить дуло к голове и спустить курок? Он содрогнулся, представив себе ее предсмертный ужас. Не пожалела ли она, что любила его? Он молился, чтобы этого не произошло, но не мог избавиться от сомнений.
Потолок крутился у него над головой, усугубляя страдания. Его горечь была неизлечима. Ни одна женщина не заменит Ронду. Возвратиться на Мальту значило предать ее память, наплевать на жертву, которую она принесла ради любви к нему.
Он прислушался: за стеной братья Мифсуд покатывались со смеху, пытаясь понять испанский перевод американской комедийной программы. Они считают, что он напился и уснул, и еще долго не заглянут в спальню. Он выбрался на балкон, перевалился через перила, упал на песок. Встав, он, ни о чем не думая, бросился бежать по пляжу, мимо роскошных бунгало «Клуба Марбелья».
