Гнездо там, где ты (СИ) - Том 1 - Краснова А. (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
- Любопытно, всех ушастых в Морнаосе приручали к скрупулёзности в делах? – попытался я представить пыхтящих от натуги эльфийских отпрысков, старательно выводящих закорючки на пергаментных свитках. Получилось довольно комично! Однако, если вообразить за таким занятием юного Алистара худо-бедно я мог, то образ послушной Лайнеф был столь нелепым, что видение само преобразовалось в более приемлемую взору картину, когда в окружении молчаливых папенькиных советников и мудрецов перепачканная в чернилах остроухая девчонка с остервенением ломает перья, извергая потоки отборной солдафонской брани. Злорадствуя при мысли, каким огромным чирьем моя детка была на заднице своего венценосного ублюдка отца, я откинулся в кресле и ухмыльнулся:
- О, да! Терпенье не является твоей добродетелью, ведь так, принцесса? Великолепно! Ты его уже почти исчерпала. Но отдам должное, упрямство в тебе сравни ослиному.
С тех пор, как мерзавка нарушила нашу договорённость и посмела выдвинуть мне, вождю самого могущественного клана Каледонии, ничтожный ультиматум, прошли две недели без каких-либо слов промеж нами. Четырнадцать огненных лун пронеслись, будто опалённые скакуны сквозь объятое пламенем житное поле. Шантажируя скандальным отказом, дочь Валагунда ещё раз подтвердила бытующее на протяжении многих веков мнение, что их презренному роду доверия не может быть. Теперь же сучка справедливо получает по заслугам! Сама не подозревая о реальности происходящего, каждую ночь гордячка, взращённая среди роскоши и почёта, как портовая шлюха с готовностью отдаётся безродному демону, рождённому среди покрытых безжизненным пеплом мёртвых степей.
Чушь собачья! Всё не верно! Всё! Пусть по человеческим законам Лайнеф будущая жена вождя, для тёмных её удел рабство. Рабыни же бесправны, им не дозволено отдаваться. Отдаваться – значит делать выбор, что могут позволить себе только свободные самки, такие, как выбирающие с кем и когда данноттарки. Удел рабыни - угождать прихотям и ублажать своего господина по ЕГО желанию. Но, твою ж мать! Сам сатана не разберёт, как такое возможно! Даже будучи под подавляющей волю магией, неизменно превращающей баб в похотливый, апатично послушный скот, с помутнённым рассудком, распластанная подо мной, каждым движением выдавая своё согласие, в темной не было ни капли положенного раболепия. Я вытворял с ней такие вещи, за которые, уверен, будучи в трезвом рассудке, Лайнеф многократно продырявила бы меня, и она безропотно подчинялась. Но... меня не покидало навязчивое ощущение, будто не покорность движет ею, а добровольное согласие на самые смелые сексуальные эксперименты. При этом щеки принцессы были пунцовыми, что выдавало осмысленность ею происходящего. С отрешённым взором она именно что отдавалась желаниям инкуба, но умудрялась при том проникнуть в саму мою черную душу. Жаркая, податливая, самозабвенно уступчивая, даже под чарами в ней я чувствовал присутствие моей несломленной дикарки, храбро признававшей своё влечение ко мне.
Но днём всё менялось, будто и не было ничего. Наблюдая, с каким упрямством ушастая занимается самообманом, малодушно пряча собственное признание за несуществующими сновидениями, я понимал, что допустил ошибку. Напрасно я стирал следы своих ночных посещений. Зализывал её раны, выбрасывал испорченные простыни и застилал новые. Глупец! Я получал её тело, а в результате щадил гордыню, когда надо было бы в корне рубить ко всем чертям!
- Нет, детка, так легко ты не отделаешься! - довольно усмехнулся я. - Твоё тело, как ножны и меч, идеально подходит к моему, и будь бы я обычным инкубом, не знавшим тебя, этого было бы довольно. Я бы выпил тебя сразу. Досуха. Выпил и выбросил иссохшую плоть. Но Фиену Мактавешу этого слишком мало. Больше я не совершу ошибки. Я хочу тебя всю! Всю! Не просто порочную суку и послушную дрянь. Намного, намного больше! Постепенно я проникну в твой разум, выведывая мечты и помыслы, залезу в душу, смакуя эмоции, завладею сердцем, чтобы манипулировать тобой. Ты чувствуешь, что принадлежишь мне, поэтому и бежишь...
- Фиен! – громоподобный голос разъяренного Далласа был слышен даже сквозь толстые стены палаты, служившей мне кабинетом.
- В чём дело? На Данноттар напали полчища скоттов? - рванул я из-за стола, подхватив стоящий подле меч.
Дверь с силой распахнулась, не выдержав удара о камень стены, раскололась, сорвалась с петель, и с грохотом рухнула наземь.
- Твою ж мать! Даллас! Что стряслось? Нападение? – тяжело дыша, передо мной предстал мой давнишний друг. Глаза его метали молнии.
- Нет.
- Так какого ляда? – кивнул я на сорванную дверь. - Четвертая за последнее время.
- Три из которых вышиб ты, - возразил демон и, источая яд, продолжил. - Но с тех пор, как эльфийская сука стала раздвигать перед тобой ноги, ты ходишь довольный, как шелудивый пёс. Чего не скажешь о всех нас!
Он заткнулся, гневно раздувая ноздри в то время, как я смотрел на него и надеялся, что ослышался. Среди демонов не редкость делиться бабой. Спать с ней по очереди и сообща было в рамках нормы, разумеется, если только на самке не стоит клеймо принадлежности. В этом случае никто не имел права прикасаться к избраннице своего собрата, как и к самке вождя клана. Пока вождь пользовал её, для остальных она была табу. Это непреложный закон! Но вот обсуждать тело, отпускать грубые шутки на счёт прелестниц, склонять имя – всё это вполне естественно вписывалось в нашу жизнь. Только не в отношении Лайнеф! Сам я мог поступать с ней, как считал нужным. И это моё право! Но стоило лишь Далласу заикнуться о принцессе, от гнева я терял голову:
- Что. За. Хрень. Ты назвал мою женщину сукой, а мои воины желают получить согласие вождя на то, чтобы оттрахать его будущую жену, я правильно понял? – тихо, до паскудства тихо спросил я. Даллас захлопал глазами, тут же отрицательно замотал головой, я же... Я не выяснял причин его удивления. До выяснений ли мне было, когда безжалостная тварь из преисподней, неотъемлемая часть меня самого, с налитыми кровью и пламенем глазницами, истекая слюной и омерзительно чавкая, уже втоптала ничтожные остатки человечности, требуя расправы над ублюдками, посмевшими посягнуть на МОЁ!? Цепи рухнули. В предвкушении возмездия с обнажённым мечом я пошёл на Далласа.
- Фиен, опомнись! Ты неверно истолковал мои слова! Ты- наш вождь! Всё, что принадлежит тебе, неприкасаемо! Я не буду с тобой драться! Дерьмо! Мактавеш, приди в себя! – взывая ко мне, закричал Даллас, отступая шаг за шагом, пока путь не преградила стена. Я не слышал, пока паника в его голосе отдалённой тревогой не достучалась до парализованного яростью сознания, и только теперь я понял насколько потерял контроль над собой. Демонический лик возобладал над человеческим, и алчущий крови хищник успел занести меч над шеей Далласа, чтобы снести голову из-за чёртовой сучки, не стоящей и мизинца собрата, преданного мне на протяжении многих веков. Отшвырнув меч, я саданул кулаком в стену. Удар оказался достаточным для того, чтобы слегка прояснить голову:
- Что это было, мать твою!? - не замечая, что озвучиваю свой вопрос вслух.
