Крылья - Стил Даниэла (лучшие книги TXT) 📗
— Когда он это планирует?
— Не раньше чем через год. Он хочет тщательно все подготовить.
— Вот это мне нравится. Ну, значит, обдумай все как следует и скажи мне, что ты решишь. Маме я пока ничего не буду говорить.
Кэсси кивнула. Через некоторое время они погасили свет и легли спать. Кэсси испытывала огромное облегчение после разговора с отцом. Как хорошо, что он не рассердился, не пришел в ярость! Похоже, он наконец понял, что она собой представляет и чем занимается. И принял это как должное. Да, как много изменилось с тех пор, когда он запрещал ей летать и даже брать уроки пилотажа. Вспомнив об этом, Кэсси против воли улыбнулась.
На следующий день она решила поговорить с Билли. Когда она предложила ему лететь вместе с ней в качестве напарника, он не поверил своим ушам:
— Ты предлагаешь это мне?! Ура-а-а! — Билли схватил ее в объятия и расцеловал.
— Так ты согласен?
— Она еще спрашивает! Когда мы вылетаем? Я пошел укладывать вещи.
Кэсси засмеялась:
— Успокойся. Мы полетим не раньше чем через год. Точнее, второго июля 1941 года. Десмонд хочет совершить это в годовщину исчезновения Амелии Эрхарт. Я согласна, что это пижонство, но ему так хочется. — Во всем, что касалось паблисити, она целиком полагалась на своего босса.
— Почему так нескоро?
— Он хочет тщательно все подготовить и спланировать, выбрать самый подходящий самолет, испытать его. Пока Уильямс остановился на «старлифтере» — за его выносливость и способность летать на далекие расстояния. Хочет сделать ему рекламу.
Да, на самом деле ради этого все в основном и затевается.
Однако и для них в случае успеха после перелета все в жизни изменится. Кроме того, Кэсси уже знала, что Билли за участие предназначается пятьдесят тысяч долларов, и сказала ему об этом.
— Ну, с такими деньгами можно неплохо пожить, правда? — улыбнулся он.
Однако Билли, так же как и Кэсси, интересовали не столько деньги, сколько сама возможность совершить нечто подобное.
Так же, кстати говоря, как и Десмонда Уильямса, и даже ее отца. Кэсси заметила, как искорка возбуждения промелькнула в глазах Пэта во время их разговора накануне. Оба они — и отец, и Десмонд — закончили одними и теми же словами: «Скажи мне, что ты решишь». И наверняка и тот, и другой подозревали, что Кэсси уже приняла решение, и даже знали какое.
Они правы, она приняла решение, а сейчас как бы проверяла его, примеряла на себя: то ли это, чего она действительно хочет? Согласиться еще год работать на Десмонда — одно дело, на это решиться ничего не стоит. А вот дать согласие на кругосветный перелет — совсем иное, и она это прекрасно понимала.
Кэсси представляла себе и весь риск, и все выгоды в случае успеха. Подумать только, кем стала бы Амелия Эрхарт, если бы тот перелет закончился удачно. Конечно, трудно вообразить себе еще большую славу — Амелия и так была одной из самых больших знаменитостей, — и все же, соверши она перелет благополучно, ее слава стала бы не сравнимой ни с чем… Если бы только.
После полудня Билли улетел ненадолго в Кливленд. Отец все еще оставался дома. Поэтому Кэсси решила побывать в аэропорту, посмотреть, что там делается, узнать, не нужна ли ее помощь. Сначала она зашла в офис и привела в порядок кое-какие бумаги. Потом надела старый, хорошо знакомый комбинезон и пошла заправлять самолеты горючим. Ей больше нечем здесь заняться, а у Билли утром все-таки будет поменьше работы.
Кэсси как раз покончила с последним самолетом и стала убирать инструменты, когда на главную посадочную полосу приземлился маленький самолет. Похоже, летчик здесь все хорошо знал. Быстро пройдя посадочную полосу, он без промедлений начал выруливать к дальнему ангару. Наверное, кто-то из постоянных клиентов, подумала Кэсси. Иначе не объяснить то, что пилот так хорошо здесь ориентируется. С минуту она наблюдала за ним. Солнце слишком слепило глаза… Наконец она его разглядела. Нет.., не может быть! И все-таки это он… Ник! Он все же прилетел домой, узнав о несчастье. Слезы брызнули у Кэсси из глаз, она побежала к нему навстречу, кинулась на шею. Он сжал ее в объятиях, стараясь не задеть обожженную руку.
Кэсси внезапно ощутила, что все вернулось — острая боль после гибели Криса, ее отчаяние. И все это смешалось с радостью оттого, что она снова видит Ника. Он целовал ее долго и яростно. Наконец она успокоилась. Ник здесь, он дома, он вернулся. Теперь все будет хорошо.
— Меня отпустили сразу же, как только пришла телеграмма, но добраться до Нью-Йорка оказалось чертовски трудно. Пришлось лететь через Лиссабон. В Нью-Йорк я прилетел ночью, и только сегодня утром мне удалось зафрахтовать этот самолетик. Я уже не надеялся, что долечу. Проклятая керосинка едва не свалилась в Нью-Джерси.
— Я так счастлива, что ты здесь! — Кэсси теснее прижалась к нему, испытывая невероятное облегчение от одного его присутствия.
А какой он стал красивый! Военная форма ему очень вдет.
— Как отец?
— Не очень. Он будет рад тебя видеть. Сейчас поедем. Ты можешь остановиться у нас. — Слова застряли у нее в горле. — Можешь занять комнату Криса.., или мою… Я буду спать на кушетке.
Дело в том, что в доме Ника теперь жил Билли. И потом, зачем ему ехать так далеко на эти несколько дней?
— Я могу спать и на полу, это не проблема. У англичан не такие уж комфортабельные бараки, так что я привык. Не помню, чтобы с прошлого сентября удалось нормально выспаться.
— Когда ты собираешься вернуться домой? — спросила Кэсси в машине.
— Когда все закончится.
Но Кэсси знала, что конец наступит не скоро. Три недели назад Гитлер захватил Францию, и теперь большая часть Европы оказалась в его руках. Англичане же пытались, кроме всего прочего, захватить то, что осталось от французского флота в Северной Африке. В общем, конца войны пока не предвиделось.
Ник заботливо спросил, как ее рука, и Кэсси призналась, что еще болит, но уже совсем не так сильно.
Они подъехали к дому. Пэт сидел на стуле на крыльце, печально глядя перед собой.
— Найдется у тебя раскладушка для солдата, Ас?
Ник подошел к старому другу и крепко обнял его. Оба не выдержали и разрыдались. Кэсси оставила их наедине и отправилась готовить еду. Мать лежала в постели: она все еще не могла оправиться от потрясения, потеряв своего ребенка, самого младшего из всех, такого молодого.
