Прошлые обиды - Спенсер Лавирль (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Она снова пожала плечами.
– Спасибо, что пригласила. Я подумаю.
Лиза ушла, и мысли Майкла вернулись к Бесс.
После той субботы он обходил телефон так, как грешник обходит исповедальню. Ему страшно хотелось набрать ее номер, сказать, что просит извинить его, ему просто необходимо было понять ее. Но позвонить ей значило снова подставить под удар себя и свою гордость, и он подавлял в себе это искушение.
На другой день тем не менее Майкл позвонил в одиннадцать часов утра, рассчитывая, что ответит Рэнди.
К его удивлению, к телефону подошла Бесс.
– Бесс! – воскликнул он, чувствуя, как вспыхнуло его лицо. – Что ты делаешь дома?
– Хватаю бутерброд и каталоги, которые я забыла, они нужны мне для встречи в двенадцать.
– Я не думал, что застану тебя, я позвонил Рэнди.
– К сожалению, его нет дома.
– Я хотел его поздравить. Я слышал, что его берут в оркестр.
– Да, действительно.
– И наверное, он очень рад.
– Не то слово. Он бросил работу на складе и барабанит целый день – утром дома, после обеда с оркестром. Сегодня он поехал искать подержанный фургончик. Он нужен ему, чтобы перевозить барабаны.
– У него есть деньги?
– Думаю, что нет, но я не решилась предложить.
– Как ты думаешь, я могу это сделать?
– Как знаешь.
– Я прошу у тебя совета. Он наш сын, я хочу сделать как лучше.
– Я думаю, что будет лучше, если он сам сумеет с этим справиться. Если он хочет работать в оркестре – а он очень хочет, – сумеет добыть фургончик сам.
– Ну, тогда я не буду ему предлагать деньги.
Наступила пауза. Сюжет был исчерпан, надо было переходить к другой теме.
Майкл взял со стола степлер, переложил его на другой конец письменного стола, затем вернул на прежнее место.
– Бесс, я о той субботе…
Она молчала. Он нажал на степлер четыре раза, но недостаточно сильно, чтобы выскочили скрепки.
– Я думал об этом все время. Мне, наверное, нужно было сразу позвонить тебе и извиниться.
Оба они долго молчали. Майкл тер пальцем степлер, словно стирая с него несуществующую пыль.
– Я думаю, ты была права, Бесс. Наверное, нам не стоило этого делать.
– Не стоило. Все только усложнилось.
– Нам, видимо, не следует больше видеться?
Никакого ответа.
– Мы только зря тешим Лизины надежды. Я хочу сказать, что нас это никуда не лриведет.
Его сердце так колотилось, что, казалось, разрез на кармане может лопнуть. Господи, так было, только когда они были молоды, говорили в колледже по телефону, всеми силами желая быть вместе, собирая всю волю, чтобы делать то, что надо, и всегда терпели поражение.
Когда он снова заговорил, то мог лишь прошептать:
– Бесс, ты тут?
Ее голос тоже был напряжен:
– Черт побери. Правда как раз в том, что так здорово мне не было ни с кем и никогда со времени нашей женитьбы. Я только и думаю об этом после субботы, о том, что потребовалось столько лет, чтобы это понять. Как легко и здорово с тобой. Ты чувствуешь то же самое?
– Да, – хрипло прошептал он, чувствуя, как напрягается все его мужское естество.
– А ведь это важно. Правда?
– Конечно.
– Важно, но недостаточно. Пусть подростки считают, что в этом все дело, но мы-то уже не подростки.
– Что ты хочешь сказать, Бесс?
– Хочу сказать, что боюсь. Хочу сказать, что только об этом и думаю. Я боюсь новой боли, Майкл.
– Я, ты думаешь, не боюсь?
– Думаю, что у мужчин это иначе.
– Брось, Бесс. Не верь, что мужчины и женщины чувствуют по-разному. Со мной происходит то же самое.
– Майкл, когда я пошла в ванную за щеткой, я наткнулась на целую коробку презервативов. Целую коробку!
– А, вот почему ты так стремительно от меня вылетела!
– А что бы ты на моем месте сделал? – ответила она сердито.
– А ты не заметила, сколько оттуда взято?
Бесс не ответила.
– Один. Вернись и пересчитай их. Один я положил в карман перед твоим приходом. Бесс, я не…
– О, какое слово.
– Хорошо, я не хожу по бабам. И ты это знаешь.
– Откуда? Ведь шесть, нет, семь лет назад это была одна из главных причин, которые разбили наш брак.
– Мне казалось, что мы покончили с этими разговорами и договорились, что жизнь наша свободна. И вот снова-здорово Мы встречаемся, занимаемся любовью, и ты придумываешь мне новое обвинение. Я не могу бороться с этим всю оставшуюся жизнь.
– Никто тебя и не просит.
Через какое-то время, подавив гнев, Майкл сказал:
– Ладно, все ясно. Скажи Рэнди, что я звонил. Скажешь? Я позвоню ему позже.
– Скажу.
Он повесил трубку, не попрощавшись.
– Черт! – Майкл несколько раз ударил кулаком по столу. – Черт, черт, черт!
Он стукнул еще три раза, расплющив наконец степлер, уставился на него, нахмурившись. Губы его были сжаты.
– Черт побери! – произнес он снова, уже спокойнее, прижав сложенные ладони к глазам.
Чего она от него хочет? Почему он чувствует себя виноватым, хотя она сама хотела того же? Он не сделал ничего плохого! Ничего! Он соблазнил свою бывшую жену с полного ее на то согласия, а теперь, видите ли, он виноват. Черт бы побрал этих женщин! А эту особенно.
Он поехал на следующий уик-энд в свой охотничий домик. Был искусан москитами. Сезон, к сожалению, еще не открылся. Был искусан еще и слепнями. Тоска смертная. Хоть бы с кем-то поехал. Еще на него напали клещи. Телефона там не было, а то бы он позвонил Бесс и сказал ей, что он думает по поводу ее обвинений.
Майкл вернулся в город все еще на взводе, поднял трубку телефона и тут же бросил ее.
Во вторник вечером у него была еще одна встреча с «Обеспокоенными гражданами», по тому же вопросу. Он ушел с нее еще более злым, потому что они потребовали, чтобы он посадил вдоль Гранд-авеню двадцать четыре взрослых дерева, по тысяче долларов каждое (включая железобетонные работы). Это не имело никакого отношения к зданию, которое он собирался построить, но ему поставили ультиматум: двадцать четыре тысячи долларов за деревья – и вопрос закрыт.
Майкл еще четыре раза пытался дозвониться Рэнди и поздравить его, но безуспешно, и это его раздражало.
Каждый раз, когда он проходил в галерее мимо постамента без скульптуры, он злился на Бесс, что она не завершила работу.
