Сладкие воспоминания (ЛП) - Глайнс Эбби (мир книг .txt) 📗

— Думаю, они всё ещё регулярно трахаются, — ответила Шей.

Чантел ахнула.

— Правда?

— Ага.

— Тогда я думаю, позвать его на свидание это плохая идея. — Она кажется разочарованной.

Шей пожала плечами.

— Не моё дело.

Мы все сидим в тишине несколько минут. В моих мыслях только Стоун. Чантел думает о Марти, но я не уверена, о ком думает Шей. Я отпила ещё, и с каждым глотком жизнь становится проще. Будто я плыву на облаке счастья.

— Я занимаюсь сексом с Маком, — выпалила Шей.

Не могу сказать, что меня это удивило.

— Ладно. — Мой ответ был сочувствующим, хотя мог и не прозвучать таковым.

— Все и так это знают, — ответила Чантел.

— Чёрт, — пробурчала Шей.

Я начала хихикать. Чантел присоединилась ко мне, и Шей рассмеялась в голос вместе с нами. Наш смех становится громче, будто мир внезапно стал уморительным. Чем дольше мы слышим смех друг друга, тем смешнее он кажется. От смеха у меня заболел бок. Слёзы катятся по лицу, и я в порядке, по крайней мере, в этот момент. Позже боль снова придёт. Но сегодня ночью смех ощущается так прекрасно в свете всего произошедшего.

Глава Седьмая

Я проснулась из-за мучений, но не из-за тех, которых ожидала. Мои руки обхватили края унитаза, когда меня вывернуло в третий раз. Моё тело покрылось холодным потом. Закончив, я опустилась на колени и уронила голову на руки. Никогда больше не буду пить алкоголь.

Даже смех, раздающийся из-за двери, не может привлечь моё внимание. Не хочу шевелиться. Моя голова так гудит, что если я пошевелюсь, то снова окажусь с головой над унитазом.

— Ты худая, тебе надо больше есть. — Слишком бодрый голос Шей раздражает. Почему она не сидит над унитазом? Она выпила больше нас троих. Я бы спросила её, если бы могла говорить, при этом не вызвав рвоту. Но это трудно сделать. — Вот, — передо мной появилась холодная влажная тряпка для мытья посуды, — используй её и ложись на холодный мраморный пол. Я принесу тебе воды.

Я взяла тряпку и накрыла ею своё лицо, сворачиваясь на полу, как она и посоветовала. Ощущения как от ужасного кишечного вируса. Однако я сама в этом виновата. По крайней мере, в случае с вирусом, ты невинная жертва. Невозможно себя жалеть, когда сама являешься причиной своего отвратительного состояния.

Не могу вспомнить, как выглядела гостиная Стоуна после нас или сколько алкоголя мы выпили. Когда снова смогу шевелиться, мне нужно прибраться и заполнить бар. Мой отъезд неизбежен, но я не могу уехать, не убедившись, что всё останется, как было. Боль в моей груди всё ещё со мной, сразу под ужасной тошнотой. Теперь она стала ещё хуже. Меня тошнит, и я разбита. Чувствовать себя разбитой — несомненно легче.

— О, ты выглядишь хуже, чем я, — сказала Чантел. — А я-то думала, что это я в плохой форме. — Я попыталась откинуть свою голову назад, чтобы посмотреть на неё, но даже это слишком для меня. Вместо этого я проворчала.

— Было весело. Стоит боли. Так может не показаться сейчас, но ты оценишь, когда снова сможешь подняться и нормально существовать. Мне нужно идти на тренировку. Увидимся позже.

Я попыталась кивнуть и прислушиваюсь к тому, как её шаги затихают. Мысль о её утренней тренировке заставила меня снова захотеть очистить желудок. Как она может физически что-то делать после вчерашней ночи. Должно быть, я выпила больше, чем она.

Послышались шаги. Шей окликнула Чантел, и они начали говорить о мусоре.

— Садись и выпей это. — Шей присела около меня и протянула мне стакан воды.

— Я не могу, — простонала я.

— Тебе нужна вода, чтобы почувствовать себя лучше. Давай, ты сможешь.

Не согласна. Но знаю, что не могу оставаться на полу ванной весь день. Я должна встать и двигаться дальше со своей жизнью. Это единственное, с чем мы все согласились прошлой ночью. Это также первая и последняя вещь, которую я ясно помню. Нет, последнее, что я помню, это нас, танцующих на балконе. С громким стоном я поднялась на четвереньки и сумела себя усадить.

— Ты напоминаешь мне зомби из «Ходячих мертвецов» [3], — сказала Шей, смеясь.

Я и чувствую себя как зомби. Взяв в руки стакан с водой, я сделала небольшой глоток. Потом ещё один. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы облегчить пульсацию в моей голове.

— Зачем? — спросила я. — Зачем я это сделала?

— Потому что это весело. И на небольшой период времени ты забылась. Ты танцевала и смеялась. Мы разобрались с твоими планами на будущее. Хотя я ещё обдумываю идею о переезде в Испанию, чтобы стать сиделкой для богатого вдовца. Это звучало хорошо, когда мы пили, но не теперь. Языковой барьер может стать первой проблемой.

Я забыла про этот разговор.

— Почему Испания? — спросила я, морщась от звука собственного голоса.

— Думаю, ты сказала, что там мужчины выглядят лучше, чем во Франции. Я предложила Францию.

— О. — Вчера это имело смысл, теперь уже нет.

— Я могу показать тебе здание, в котором жила год. Ты можешь его себе позволить, и там безопасно. — Я смутно помню, как Шей упоминала свою предыдущую квартиру прошлой ночью.

— Мне нужно прибраться здесь и заполнить бар. Ты можешь показать мне здание позже, если будешь свободна. — Я отпила больше, в попытке привести себя в чувства. Похмелье до конца дня — не вариант для меня.

— Наша арена для вечеринки уже вычищена. Мы можем купить выпитый алкоголь, пока будем в городе.

— Хорошо, — я кивнула. — Спасибо, что прибрались.

Она пожала плечами.

— Это была моя идея есть и пить здесь. Я иду в свою квартиру принять душ и переодеться. Если захочешь есть, я оставила закуски на кухне. Мы ничего не ели прошлой ночью. Съешь что-нибудь, почувствуешь себя лучше.

Не совсем верю, но киваю. Подождите. Хейди. Я забыла. Я должна принести ей блинчики сегодня. Из-за своего похмелья я уже опаздываю. И у меня нет времени.

— Мне нужно приготовить блинчики для моей сестры. Мне надо сделать это в первую очередь. — Это потребовало от меня всех силы, но я всё-таки сумела встать. У меня много дел, и мне нужно за них приняться как можно скорее.

— В кухне осталось ещё куча выпечки и прочего дерьма. Не хочешь взять их сестре?

Я не приняла её предложение.

— Нет. Она хочет особенные блинчики. Мне нужно их приготовить. — Я зашаркала из ванны в кухню, где силой затолкаю в себя сэндвич с надеждой, что он волшебным образом излечит меня.

Прежде чем я дошла до кухни, дверь в квартиру открылась, и я застыла. Знала ещё до того, как оглянуться, что это он. Не ожидала, что он вернётся так быстро. Неловкость между нами, да ещё и с Шей в качестве свидетеля, последнее, с чем я хочу столкнуться с утра.

Когда я наконец развернулась, наши глаза встретились. Один его вид причиняет боль, но он также дарит мне тепло, когда всё, что я чувствую, холод. При его виде мне стало легче дышать.

— Ты больна? — Он внимательно меня изучает.

— Неа. Похмелье благодаря мне. — Шей провальсировала по коридору к нему.

Стоун едва ли взглянул на Шей, прежде чем вернуть своё внимание ко мне.

— Куда вы ходили?

— Расслабься. Господи, — растягивала слова Шей. — Я не отводила её на вечеринку. Мы пили прямо здесь в твоём скромном жилище. Должна заметить, что мы её заставили. Мне пришлось вызвать Чантел в помощники, чтобы уговорить её. Она бы даже не садилась на твою чёртову мебель, чтобы поесть, пока её не развело до того состояния, когда она уже ничего не помнила.

Стоун выглядел испытывающим облегчение, а не злым.

— Я оставлю вас наедине. Кажется, у вас есть много дерьма, которое нужно сказать друг другу. — Шей встала перед ним и положила одну руку на бедро. — Думаю, ты ублюдок. Просто чтобы ты знал.

Я побелела. Мне не нравилось, что она так его называла, но я и представить не могла, что она скажет это ему в лицо.

— И я должна тебе бутылку Makers Mark и Goose. — На этой ноте она вышла из квартиры.