История первой любви - Гербер Джина (книга бесплатный формат txt) 📗
Ее отец выстроил первый этаж лет пятьдесят назад, еще до того, как юная Джери Смит стала его женой. Верхняя половина из двух спален, разделенных небольшой ванной, была добавлена уже позднее, когда стали появляться дети: сначала Айрин, затем — Кэт, потом — Стеф, которой исполнилось всего три года, когда их мать, дав жизнь Виктории, умерла при родах.
Поднимаясь теперь по лестнице, Стеф с грустной улыбкой заметила, что пятая сверху ступенька по-прежнему скрипит, правда, совсем тихо и только если наступить на ее правый край. Сосновые перила за многие годы до блеска отполированы множеством прикосновений рук и юбочками катавшихся по ним девчонок.
Наверху Стеф остановилась и перевела дыхание, прежде чем шагнуть в небольшой холл, откуда одна из дверей вела в спальню, которую она в детстве делила со своей младшей сестрой.
Хотя Стеф в последний раз была здесь всего месяц назад, сейчас ей показалось, что прошли годы. Когда же она решилась наконец толкнуть дверь и увидела знакомые прозрачные шторы и желтые обои с белыми цветами, слезы застлали ей глаза, а сердце омыла теплая волна воспоминаний. Медленно она обводила взглядом комнату, не упуская из виду ни малейшей детали. И, как всегда, тихо засмеялась при виде разделительной линии из черной ленты, проходившей по потолку, полу и обеим стенам.
Отец в свое время немало попотел, пока прикрепил этот символ границы, разделивший комнату строго пополам, но только так ему удалось обеспечить бесконфликтное совместное проживание таких разных сестер: темноволосой мечтательницы Стеф, не выносившей ни малейшего беспорядка, и блондинки Вики, непоседы и авантюристки, способной перевернуть вверх дном все, к чему бы она ни прикоснулась.
Стеф улыбнулась, вспомнив, как Кэт дразнила обоих, называя их комнату "Разделенный континент», пока отец не объяснил ей, что такой выход дешевле, чем строительство перегородки. На самом же деле ему надо было просто перевести Вики в комнату Кэт.
Но, честно говоря, и теперь Стеф и Вики оставались совершенно непохожими друг на друга, действительно почти как два разных континента. И все же Стеф не могла не чувствовать, что в их семье она и Вики каким-то удивительным образом дополняют друг друга. Так же, как и их детской комнате черная доска для заметок и разноцветные туристические проспекты Вики мирно уживались с черно-белыми трафаретами изображения Фрэнка Синатры, сделанными руками Стеф.
Почему-то мысли Стеф вдруг из далекого детства перенеслись в сегодняшний день. Билл Уиндхем… «Я тебе позвоню», — сказал он. Она боялась поверить этим словам. Неужели, с замирающим сердцем спросила она себя, он помнит о таком же обещании, которое дал ей тринадцать лет назад?..
Стеф вообще неуверенно чувствовала себя с мужчинами. Она выросла в доме, где жили в основном женщины. Единственным мужчиной, которого она хорошо знала, был ее отец. Но при всей его доброте и заботливости по отношению к дочерям он ни с одной из них не был особо близок. Постоянно задумчивый и немного отрешенный, кроме тех случаев, когда приходилось журить кого-либо за проказы, отец редко разговаривал с дочерями. Много работая, он проводил большую часть времени вне дома, но, даже когда возвращался, казалось, что мысли его по-прежнему витают где-то далеко отсюда.
И так же, как в своем отце, Стеф находила в Билле нечто для нее совершенно непостижимое и немного пугающее. В школе она не могла заставить себя спокойно пройти мимо, а всегда спешила побыстрее проскочить у него за спиной. Если же это не удавалось, Стеф опускала голову, чтобы ненароком не встретиться с ним взглядом, поскольку боялась, как бы он по глазам не догадался о том, что она испытывала к нему. Едва ли кто мог предположить подобные чувства у примерной девочки, которой еще не исполнилось и шестнадцати, к такому хулигану, как Билл Уиндхем.
Стеф думала, что он не только не замечает ее, но даже и не подозревает о ее существовании. По крайней мере, она так считала до тех пор, пока Билл однажды не подошел к ней на школьном дворе.
Был прохладный февральский денек. Занятия уже закончились, и Стеф стояла у спортивной площадки вместе с одноклассниками, ожидая школьного автобуса. Она о чем-то задумалась, скрестив руки на груди, когда ее окликнули по имени:
— Стеф? Стеф Гринуэй?
Не только она, но и все находившиеся поблизости обернулись посмотреть, кто ее зовет. Стеф показалось, что с ней от волнения сейчас случится обморок, когда она встретилась глазами с Биллом и, на мгновение потеряв дар речи, даже не ответила ему. Словно окаменев, Стеф стояла неподвижно, глядя на то, как Билл приближается к ней под любопытными взглядами окружающих.
— Я хотел бы поговорить с тобой, — сказал он несколько неуверенно, и было заметно, что он смущен. — С глазу на глаз, о'кей?
Она попыталась непринужденно пожать плечами, показывая, что не видит в разговоре с ним ничего такого, отчего бы стоило нервничать. И все же дрожь в голосе выдала ее.
— Д-да, конечно, — словно со стороны услышала она свой ответ, произнесенный тоненьким, прерывающимся голоском, нет, даже не произнесенный, сказала себе Стеф, а прочириканный.
Ее лицо запылало, когда она подумала, что, наверное, выглядит со стороны как взъерошенный, испуганный воробей. Ну уж, по крайней мере, ответила она ему именно так.
Впрочем, что бы там Стеф о себе ни думала, Билл не обратил внимания ни на что, кроме ее согласия переговорить наедине. Она не имела ни малейшего понятия, о чем пойдет речь, однако не стала упираться, когда он взял ее за руку и увлек за собой в закуток между стеной и колонной, поддерживающей навес над широким школьным крыльцом. Внутри у Стеф все похолодело, когда Билл повернулся к ней и оперся рукой на колонну так близко от ее головы, что своей щекой она ощутила тепло, идущее от его ладони.
— Я заваливаю литературу, — решительно и без какого-либо вступления сообщил Билл так, будто они продолжали ранее начатый разговор.
Он внимательно смотрел на нее, словно ожидая пространного комментария. Чтобы не выглядеть слишком глупо, Стеф подняла брови, изобразив удивление.
— Да ну?
Впрочем, даже этих нечленораздельных междометий оказалось для Билла вполне достаточно, чтобы продолжить: — Да уж, вот так, — скривился он, при щелкнув языком.
Не в силах от волнения долго сохранить одну позу, он сменил положение, привалившись к колонне, на которую спиной опиралась Стеф. Их плечи соприкоснулись, отчего она вздрогнула, как от электрического разряда.
Словно в тумане, у нее промелькнула мысль о том, что школьные автобусы сейчас уедут, но она даже не попыталась пошевелиться, чувствуя, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Сквозь тонкую шерстяную кофту Стеф ощущала жаркое тепло Билла, чувствовала железную крепость его мускулов, видела прямо перед обой широко открытые блестящие синие глаза, и от всего этого голова у нее пошла кругом, а сердце словно проваливалось в бездонную пропасть. Краем уха Стеф услышала шум отъезжающих автобусов, но не тронулась с места.
— Понимаешь, если я не сдам это проклятое сочинение, — энергично продолжал Билл, — я не смогу закончить последний класс и потеряю год.
Озабоченность, сквозившая в его голосе, поразила Стеф до глубины души. Оказывается, ему совсем небезразлично, как он закончит школу!
— А может, тебе пойти в летний класс? — мягко предложила она.
— В том-то и дело, что я не могу этого сделать, — с горечью ответил он. — Ты знаешь, сколько это стоит?
Стеф отрицательно помотала головой.
— Слишком дорого, — его глаза погрустнели. — Впрочем, дело не только в деньгах. Для занятий требуется время, а мне нужно хорошо поработать этим летом.
Даже теперь Стеф помнила, как удивили ее тогда рассудительность и практичность Билла. Ранее он не производил на нее впечатления человека, озабоченного уровнем своего образования. Конечно, она понимала, что родители едва ли многого требовали от него. Стеф вспомнила, что он из бедной семьи, а его отец не имеет работы и много пьет.
