Беда на высоких каблуках - Додд Кристина (книги без сокращений .txt) 📗
Таксист повернулся, всматриваясь в окружающие вечерние тени.
– Что?
– О, мне показалось, что я видела собаку, – сказала Брэнди. Это была неправда. Но шофер по крайней мере посмотрел вперед.
– Гм… собака? – Он резко вильнул в сторону. Своим предупреждением Брэнди только усугубила его и без того ужасное вождение. – Здешним богатеям ничего не стоит лишить вас лицензии за наезд на собаку. Можете себе вообразить?
Да, она могла себе это вообразить. Очень легко. Чтобы отвлечься, Брэнди достала телефон и задумчиво посмотрела на него.
Она все еще не звонила отцу. А должна была. Но если сделать это сейчас, подумала Брэнди, отец, вероятно, не ответит, поскольку в это время обычно обедает. Но с другой стороны, если он, по несчастью, ответит, то времени для разговора у нее будет ровно столько, чтобы доехать до места.
План любого звонка отцу неизменно включал обдумывание причин для прекращения разговора. И тогда у нее всегда находилась удобная возможность оставить сообщение на автоответчике.
– Вам не холодно? – Рука таксиста медленно подкралась к выключателю печки.
– Немного мерзну, – сказала Брэнди, кутаясь в пальто. Печка работала только в двух режимах – подачи теплого воздуха на полную мощность и отключения. Когда таксист отключал печку, стекла замерзали так быстро, что сквозь них ничего не было видно.
Но таксиста, похоже, это нисколько не беспокоило.
Брэнди на миг прикрыла глаза и, сделав несколько успокаивающих вдохов, ткнула в кнопку с номером отца. Он ответил.
Не повезло.
– Отец, это Брэнди. – Она старатась говорить бодрым теплым голосом, резко контрастирующим с холодным свербящим ощущением внутри.
– Ах, это ты. Что тебе нужно, Брэнди?
Без сомнения, она застала отца за каким-то делом. У него был такой тон, который означал: «Я сейчас слишком занят, чтобы меня беспокоить».
– Мне ничего не нужно, отец. Я звоню поздравить тебя с днем рождения и пожелать счастья.
– Угу. Спасибо.
«Продолжай раскручивать беседу, Брэнди», – велела она себе.
– Как ты собираешься праздновать?
– Я работаю.
– О, хорошо. – «Какой сюрприз», – подумала Брэнди, хорошо помня свое детство. Ее отец гораздо чаще пропускал дни рождения – ее и Тиффани, а также свои, нежели участвовал в их праздновании. – Отец, я благополучно перебралась в Чикаго.
– Гм… в самом деле? – В трубке было слышно, как отец шуршит бумагами. – И как идет работа?
– Я к ней еще не приступала, – сказала Брэнди. – Я выхожу на работу в понедельник.
– Это будет интересно, – пробурчал отец. – Держу пари, у «Макграта и Линдобсрта» до сих пор еще никогда не работала балерина.
– Отец, я не брала уроков балета с тех пор, как мне исполнилось тринадцать, – сказала Брэнди.
– Но ты ведь занималась танцами во время учебы в колледже. В самом деле, лучше бы ты посвятила это время спорту. Спорт закалил бы твой характер… А танцы – это глупость.
– Танцы – не глупость, отец.
Конечно же, под глупостью отец подразумевал отнюдь не танцы. Он считал глупой свою дочь и не упускал случая сказать об этом. Брэнди не понимала, почему ее это волнует. Ведь она прекрасно знала, что это неправда. Однако разговаривая таким холодным тоном, отец всегда возвращал ее к тому моменту, когда он ушел от них. И все те страдания, которые Брэнди испытывала четырнадцать лет назад, тоже возвращались. Она содрогнулась с прежней болью покинутого ребенка.
– Ну ладно. А как там мистер Макграт?
– Мы с дядей Чарлзом увидимся этим вечером. Я сейчас как раз еду к нему. Могу я передать от тебя привет?
– Конечно. Правда, старый дурень меня не любит. Ну да черт ним! Всегда полезно поддерживать связи. – Брэнди слышала, как рядом с отцом кто-то заговорил. Женщина. Возможно, его секретарша. Или последняя из любовниц. А может быть, то и другое. – Послушай, Брэнди, я сейчас занят. Позвони мне, когда приступишь к работе. Дай мне знать, пригодилась ли тебе твоя корочка, твой адвокатский диплом. Он дорого мне обошелся, черт бы его побрал!
Временами у Брэнди возникало желание свернуть отцу его толстую шею.
– Отец, ты же сам убедил меня одолжить у тебя деньги на учебу. Ты был против студенческого кредита и говорил, что так будет разумнее, потому что ты не станешь брать с меня проценты под ссуду.
– Но я не говорил, что не желаю получить плату обратно, – не замедлил с ответом отец.
– Я тебе все выплачу, – кротко сказала Брэнди.
– Надеюсь на это.
– Эй, послушайте, здесь, что ли, сворачивать? – спросил таксист и сделал такой резкий вираж, что Брэнди ударилась плечом о дверцу.
– Дай Бог! Все надежды только на него. – Никогда еще Брэнди не возносила столь искренних упований к Всевышнему. Она ужасно хотела побыстрее выйти из такси. Но еще ей хотелось прекратить телефонный разговор. – Падно, папа, мне пора выходить. Поговорим позже.
Но отец уже положил трубку.
Через распахнутые железные ворота такси выскочило на длинную, с мягкой подсветкой подъездную аллею дяди Чарлза на скорости тридцать миль в час.
Брэнди в ярости бросила телефон в сумку, чувствуя, как у нее горят щеки от злости на отца. Черт бы его побрал! Он всегда выставлял ее каким-то ленивым бестолковым паразитом. Она вовсе не собиралась брать у него деньги в долг на свое образование. А взяв, понимала, что совершает глупость, потому что отец предлагает ей деньги только потому, что таким образом он сохраняет возможность манипулировать ею. А она, как простофиля, попалась на удочку, надеясь, что на этот раз предложение отца было вызвано заботой о ней. Наивная дурочка.
Таксист ударил по тормозам, и автомобиль на десять футов проскочил мимо широкой витой лестницы, ведущей к парадной двери.
– Тридцать семь двадцать пять, – сказал он, показывая на счетчик.
– Подайте машину назад, к двери, – тоном, не терпящим возражений, велела Брэнди. У нее не было настроения робеть от страха перед всеми мужчинами, включая таксиста, пытавшегося ее обжулить, – сначала он выбрал неверный маршрут, а потом всю дорогу несся как сумасшедший.
Таксист начал было возражать, но на всякий случай все-таки взглянул в зеркало заднего вида. Должно быть, он заметил, что Брэнди едва сдерживала ярость. Он резко дал задний ход и подъехал к нужному месту.
Брэнди уже ждал мужчина в длинном черном кителе и темной шляпе, украшенной орнаментом и гербом. Неужели… ливрейный лакей?
Да, это был ливрейный лакей.
Он открыл двери машины.
Порыв холодного ветра ударил Брэнди в лицо.
Мужчина протянул ей руку в перчатке.
– Добро пожаловать, мисс?..
– Мисс Майклз. Мисс Брэнди Майклз.
Лакей притронулся перчаткой к своей шляпе.
– Мисс Майклз, мистер Макграт просил меня проявить к вам особое внимание. Он ждет вашего приезда и будет рад вас видеть.
– Спасибо. – Тиффани это определенно понравилось бы, подумала Брэнди. О да!
Брэнди протянула мужчине свой новехонький рюкзачок от Луиса Вьютонна и сунула таксисту две двадцатидолларовые купюры.
– Сдачу оставьте себе.
– Эй, но здесь всего три бакса чаевых, – сказал шофер. – А я доставил вас так быстро!
– Вообще-то я хотела опоздать, – сухо ответила ему Брэнди. Она приняла руку лакея и вышла из такси.
В туфлях на каблуках рост Брэнди превышал шесть футов, что было на пять дюймов больше, чем у лакея, и на два – чем у Алана. Не то чтобы она придавала этому большое значение, но все-таки. Впервые за четыре года ей не нужно было подыгрывать некоторым самонадеянным персонам.
Она подняла глаза на красиво подсвеченный фасад, выдержанный в стиле английского ренессанса эпохи Тюдоров.
Дом дяди Чарлза, вольготно простираясь в обоих направлениях, заканчивался флигелями с коническими башнями шестой в четыре этажа. Выложенный причудливыми узорами камень перемежался здесь с деревянно-кирпичной кладкой. Крыши с фронтонами то стремительно падали вниз, то взмывали в небо, вызывая невольное восхищение.
Брэнди знала историю жизни дяди Чарлза. Он купил этот дом для своей жены. Оба восторгались затейливой конструкцией и отделкой здания. Чарлз искренне скорбел, оплакивая смерть жены, случившейся более десяти лет назад. Время от времени он заглядывал к Тиффани, чтобы поговорить с ней, поскольку чувствовал, что она одна понимает его горе. Брэнди полагала, что в действительности так и было. В конце концов, смерть близкого человека тоже своего рода уход из семьи.
