Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП) - Хан Дженни (читать книги полностью без сокращений txt) 📗

Питер был первым парнем, подарившим мне поцелуй. Так странно думать об этом сейчас. Словно с тех пор прошла целая вечность, хотя это было всего лишь четыре года назад.

***

Примерно через минуту появляется Джош. Я пишу смс Крис, что все-таки не доберусь до торгового центра, и встаю.

– Ты так долго!

– Ты мне сказала 8109! А это – 8901!

Я уверенно отвечаю:

– Нет, я точно называла 8901.

– Да нет же, ты определенно сказала 8901. И почему ты не отвечала на звонки? – Джош выходит из машины. Когда он видит помятый бок моего автомобиля, у него отвисает челюсть. – Святые угодники! Ты уже позвонила в «Тройное А»?

– Нет. А можно это сделаешь ты?

Джош соглашается, а потом мы садимся в его машину и ждем, прохлаждаясь под кондиционером. Я чуть не забралась на заднее сиденье, когда вспомнила, что Марго здесь больше нет. Я так много ездила в машине Джоша, даже не думала, что мне хоть раз удастся посидеть спереди. На месте Марго.

– М-м-м… знаешь, Марго ведь убьет тебя, верно?

Я так быстро поворачиваю голову, что волосы хлещут по щекам.

– Марго не должна знать, поэтому не говори ей ни слова!

– Стал бы я вообще с нею разговаривать? Мы расстались, помнишь?

Я хмуро смотрю на него.

– Ненавижу, когда люди так говорят. Ты просишь их держать что-либо в тайне, а вместо того, чтобы ответить «да» или «нет», они говорят: «А кому мне рассказывать?»!

– Я не говорил «а кому мне рассказывать?»!

– Просто ответь «да» или «нет» и все! Не надо условных выражений.

– Я ничего не расскажу Марго, – произносит он. – Это останется только между нами. Обещаю. Так пойдет?

– Пойдет, – отвечаю я. А потом салон погружается в тишину, мы оба молчим, слышно только жужжание работающего кондиционера.

Меня начинает подташнивать при мысли о том, что мне придется сообщить об аварии папе. Может быть, мне следует преподнести ему эту новость со слезами на глазах, чтобы он меня пожалел. Или я могла бы сказать что-нибудь типа: «У меня есть две новости: хорошая и плохая. Хорошая – со мной все в порядке, на мне нет ни царапины. Плохая – машина разбита». Возможно, «разбита» не совсем верное слово.

Я мысленно подбираю правильное слово, когда Джош говорит:

– Итак, лишь потому, что мы с Марго расстались, ты не собираешься разговаривать со мной, как раньше? – Джош произносит это шутливо-горько или горько шутя, если есть такое сочетание.

Я изумленно на него смотрю.

– Не глупи! Конечно же, я все равно буду с тобой разговаривать. Просто не на публике. – Эту роль я часто с ним разыгрываю, роль вредной маленькой сестры. Как будто я такая же, как и Китти. Словно между нами не год разницы. Джош не улыбается, он выглядит угрюмым, поэтому я прислоняюсь своим лбом к его. – Это была шутка, дурачок!

– Она говорила тебе, что собиралась это сделать? Я имею в виду, это всегда входило в ее план? – Когда я в нерешительности медлю с ответом, он добавляет: – Ну же. Я знаю, она все тебе рассказывает.

– Не совсем. Не в этот раз, во всяком случае. Джош, честно. Я ничего об этом не знала. Клянусь тебе. – Я кладу руку на сердце.

Он переваривает сказанное, пожевывая нижнюю губу, а затем спрашивает:

– Может быть, она передумает. Такое возможно, правда?

Не знаю, будет ли с моей стороны более бессердечно ответить «да» или «нет», поскольку ему в любом случае будет больно. И хотя я на девяносто девять целых и девять десятых процента уверена, что она к нему вернется, все же есть крошечный шанс, что этого не произойдет, мне не хочется вселять в него надежду. Поэтому я ничего не говорю.

Он сглатывает, его кадык дергается вверх-вниз.

– Нет, ты права. Если Марго приняла решение, она от него не отступится.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только не плач», – мысленно молю я.

Кладу голову ему на плечо и говорю:

– Никогда не знаешь, что случится в следующую секунду, Джоши.

Джош смотрит прямо перед собой. Белка снует по большому дубу во дворе. Верх и вниз, и снова вверх. Мы оба наблюдаем за ней.

– Когда она приземляется?

– Через несколько часов.

– Она… она приедет домой на День Благодарения?

– Нет. Они не отдыхают на День Благодарения. Джош, это же Шотландия. Алло, они не отмечают американские праздники! – вновь подразниваю я, хотя мое сердце сейчас к этому не расположено.

– Верно, – отвечает он.

– Она будет дома на Рождество, – говорю я, и мы оба вздыхаем.

– Могу ли я тусоваться с вами? – спрашивает меня Джош.

– Со мной и Китти?

– И с твоим папой тоже.

– Мы от тебя никуда не денемся, – заверяю я его.

Джош расслабляется.

– Хорошо. Было бы невыносимо потерять и вас тоже.

Как только он это произносит, мое сердце замирает, и я забываю, что нужно дышать. И всего на одну секунду у меня голова идет кругом. А затем так же быстро, как и появилось – чувство, странный трепет в груди – все исчезает.

Прибывает эвакуатор.

Когда мы подъезжаем к моему дому, Джош спрашивает:

– Хочешь, чтобы я был с тобой, когда будешь сообщать отцу?

Я оживляюсь, но потом вспоминаю слова Марго о том, что теперь я главная. Уверена, умение отвечать за свои ошибки – и есть часть того, чего хотела от меня сестра.

9

В итоге папа не так уж и сильно на меня злится. Я выбалтываю ему все хорошие/плохие новости за раз, на что он просто вздыхает и говорит:

– Ну, хотя бы с тобой все в порядке.

После аварии для машины требуется специальная деталь, которую должны доставить из Индианы или Айдахо, точно не помню. А пока мне придется делить автомобиль с папой, ездить в школу на автобусе или попросить Джоша меня подвозить, что я и собираюсь сделать.

Позже вечером, когда мы с Китти смотрим телевизор, звонит Марго. Я зову папу. Мы сидим на диване и передаем телефон по кругу, каждый говорит с нею по очереди.

– Марго, угадай, что сегодня приключилось! – выкрикивает Китти.

Я яростно мотаю головой. «Не рассказывай ей о машине», – произношу я одними губами и одариваю ее предупреждающим взглядом.

– Лара Джин… – Китти дразняще замолкает, – поругалась с папой. Да, она вредничала, и папа заставил ее быть со мной милой. Вот так они и поссорились.

Я выхватываю телефон из ее рук.

– Гоу-гоу, мы не поругались. Китти просто издевается.

– Что у вас, ребят, на ужин? Вы приготовили курицу, которую я вчера вечером разморозила? – спрашивает Марго. Ее голос звучит так отдаленно.

Я прибавляю громкость на телефоне.

– Да, не беспокойся об этом. Ты уже заселилась в комнату? Она большая? Какая у тебя соседка?

– Соседка милая. Она из Лондона, и у нее очень причудливый акцент. Ее зовут Пенелопа Сент Джорж-Диксон.

– Боже, у нее даже имя причудливое, – говорю я. – А что насчет твоей комнаты?

– Комната примерно такая же, как и в общежитии, которое мы видели в университете Виржинии. Но древнее.

– Сколько там сейчас времени?

– Уже почти полночь. У нас разница во времени на пять часов вперед, помнишь?

«У нас разница во времени на пять часов вперед». Словно она уже считает Шотландию своим домом, а ее не было всего лишь день, да и то не весь.

– Мы уже по тебе соскучились, – говорю я ей.

– Я тоже по вам.

После ужина я пишу Крис, интересуясь, хочет ли она заглянуть ко мне, но подруга не отвечает. Возможно, она гуляет с одним из тех парней, с которыми регулярно знакомится. Это мне даже на руку. Мне нужно заняться альбомом для фотографий.

Я надеялась доделать альбом для Марго прежде, чем она уедет в колледж. Но любой, кто когда-либо занимался скрапбукингом [3], знает, что Рим не один день строился. Можно потратить год или более, работая над одним альбомом.

В комнате играет музыка девчачьей группы Мотаун. Возле меня полукругом разложены все мои принадлежности: дырокол в виде сердца, листы бумаги и страницы из альбома, картинки, вырезанные из журналов, клеевой пистолет, держатель для клейкой ленты со всеми разноцветными ленточками васи [4]. Сувениры вроде театральной программки с бродвейского мюзикла «Злодейка», квитанций, фотографий, лент, пуговиц, наклеек, брелоков – все здесь. У качественного альбома должна быть текстура. Он плотный, толстый и полностью не закрывается.