Поцелуй на рассвете - Браун Сандра (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Делая вид, что высказала все, что думает, Брин подошла ближе и тихо, с почтением спросила:
– Заказать вам такси? Или вы приехали на лимузине?
– Я… гм… я приехала на своей машине. Люблю, знаете ли, иногда сама сесть за руль… только иногда, для разнообразия.
– О да, разумеется, мисс Ханн. Позвольте проводить вас к выходу. Мы и так задержали вас слишком долго, а ваше время поистине бесценно. Это папка с вашими эскизами? Не забудьте. Какая жалость, что из-за некомпетентности этих недоумков зрители лишатся возможности увидеть ваши новые модели. Глупость и некомпетентность на всех уровнях общества – наша главная беда, не правда ли, мисс Ханн? Вероятно, в индустрии моды существует та же проблема.
Она деловито вышагивала рядом с Памелой Ханн, моля Бога, чтобы не сбиться с пути и свернуть куда нужно. Брин еще не освоилась с лабиринтом коридоров и могла только гадать, какой из них ведет к выходу из здания. Не хватало еще, чтобы в результате она привела Памелу Ханн в раздевалку для уборщиц. От волнения сердце Брин ухало, как молот. Даст ли ее блеф желаемый результат?
Она бесстрастно улыбнулась модельеру:
– Правда, что вы устраиваете в Сан-Франциско эксклюзивный показ мод? Кажется, я где-то об этом читала.
– Да, верно. Показ состоится завтра у Ньюмана.
– О, замечательно! Может быть, я сумею прийти, хотя не знаю, удастся ли. Но надеюсь, что кто-нибудь все-таки придет.
Памела Ханн остановилась так резко, что высокие каблучки остроносых европейских туфель едва не заскрипели по полу.
– Почему это они могут не прийти? Вы считаете, мои модели не привлекут зрителей?
– Ну… видите ли, мисс Ханн, у ток-шоу «Утро с Джоном Райли» очень широкая аудитория, даже если его выпускают некомпетентные люди. Но не беспокойтесь, – она дружески похлопала женщину по тонкой руке, – наверняка многие женщины видели рекламу вашего показа где-нибудь еще.
– Но…
– И конечно, я не верю слухам, которые распускали о Рэйчел Аамье, когда она отказалась участвовать в телепередаче одной местной студии.
Брин мягко подтолкнула Памелу Ханн к выходу, но та не двигалась с места.
– Аамье? Говорите, она отказалась участвовать… И какие пошли слухи?
– О, умоляю вас, не спрашивайте, – заговорщически прошептала Брин. – Вы вынуждаете меня выдать тайну.
– Я никому не скажу. – Тонкие ноздри Памелы затрепетали. – Что говорят о Рэйчел Аамье?
Брин оглянулась с таким видом, словно собиралась выдать шпиону государственную тайну.
– Пошли слухи, что модели из ее последней коллекции никуда не годятся и она отказалась демонстрировать их публике, пока не будут распроданы билеты на показ. – Еще раз оглянувшись, Брин поспешила добавить:
– Но как я уже говорила, я не верю, что она намеренно устроила сцену и отказалась появиться на экране. – «Только бы она не догадалась, что вся эта история – от начала до конца выдумка!» Брин снова подтолкнула ее к выходу. – Пойдемте, мы уже отняли у вас слишком много времени. Я еще раз прошу прощения за нашу ошибку и причиненные вам неудобства. Я прослежу, чтобы…
– Минуточку. – Памела Ханн нервно облизнула губы и прищурилась. – Милочка, вам действительно идет эта блузка.
– Благодарю вас.
– Пожалуй, в следующий раз я предложу эту модель в более ярких тонах, к примеру цвета фуксии.
– Правда? О, замечательно! – подобострастно воскликнула Брин.
– Я не расслышала, как вас зовут, дорогая.
– Брин. Брин Кэссиди.
– Так вот, Брин, вы такая душка, что я, так и быть, соглашусь на это несчастное интервью.
Брин театрально схватилась за сердце, которое в эту минуту готово было выпрыгнуть из груди от радости.
– О, мисс Ханн, у меня просто нет слов! Вы слишком великодушны!
Гостья подняла руку, как папа римский, благословляющий паству.
– Не стоит, дорогая, великодушие – свойство всех настоящих художников.
К тому времени, когда женщины входили в студию, Памела Ханн только что не мурлыкала от удовольствия.
– Уитни, дорогая, будь так любезна, принеси мисс Ханн чашечку кофе. Вам со сливками или черный? С сахаром или без?
– Без сливок и без сахара. Нам, женщинам, нужно заботиться о фигуре.
Мисс Ханн и Брин дружно рассмеялись. Члены съемочной группы остолбенели.
– Мисс Ханн, присядьте, пожалуйста, на диван. Простите, что предлагаю вам сесть на такую дешевку. – Брин повернулась к девице со жвачкой. – Когда будете прикалывать микрофон, попрошу быть поаккуратнее. Блузка мисс Ханн из натурального шелка. – Гостья не видела, что Брин лукаво подмигнула девушке.
У Брин было такое ощущение, словно она работает в новой должности не полчаса, а по меньшей мере лет сто. Однако результат налицо: Памела Ханн с приколотым к блузке микрофоном сидит в студии и жеманно принимает знаки ее восхищения. Нельзя сказать, чтобы Брин получала удовольствие, потрафляя раздутому самолюбию гостьи, но если это необходимо, чтобы записать интервью, – что ж, пусть будет так.
– Как вам удалось ее умаслить? – благоговейно спросила Уитни, когда провожала Брин в гримерную Райли. – Она обзывала меня неотесанной деревенщиной.
– Что ж, по крайней мере она выражалась цензурно. – Уитни посмотрела с недоумением, и Брин продолжила:
– Я польстила ее самолюбию.
Во взгляде Уитни появилось нескрываемое восхищение.
– Здорово! Вы молодец.
– Спасибо. Кстати, о самолюбии. Давайте-ка посмотрим, в каком настроении пребывает мистер Райли.
Брин постучала в дверь, но не стала дожидаться ответа и решительно вошла в гримерную.
– На площадке все готово, ждем только вас.
Райли стоял перед зеркалом, держа в руках губку и коробочку с гримом, на груди у него висело полотенце, засунутое одним углом за воротник рубашки. На туалетном столике стояли рядом чашка кофе и блюдечко с водой.
– Вот что, мисс… как вас там?
– Кэссиди.
– Да, Кэссиди, давайте уточним кое-что с самого начала. – Он отвернулся от зеркала и пристально посмотрел на Брин. – Программой руковожу я. Только я, и никто другой. Если сегодня я терпел ваши своевольные выходки, то лишь потому, что попал в цейтнот. Не рассчитывайте, что вам удастся командовать мной так же, как всеми остальными на площадке. Я ясно выразился?
Не сводя с Брин ледяного взгляда, он намочил губку, окунул в баночку с тональным кремом и стал размазывать крем по лицу начиная с кончика носа, чтобы лицо не блестело в свете софитов.
Ни этот взгляд, ни угроза в голосе не смутили Брин. Она спокойно сообщила:
– Мистер Райли, запись передачи начинается через две минуты. Если к этому времени вас не будет в студии, считайте, что я уже подала официальную жалобу управляющему. И, кстати, вы только что макнули губку в кофе.
Прежде чем он успел открыть рот, Брин уже вышла в коридор.
Когда Райли через две минуты влетел в студию, он кипел от гнева. Однако надо отдать ему должное: как только заработали камеры, разъяренный мужчина исчез, уступив место профессиональному ведущему.
Джон Райли включил свое знаменитое обаяние на полную мощность. В голосе Райли звучала та самая доверительность, которая помогла ему завоевать сердца тысяч домохозяек и секретарш. Первые бросали домашние дела и в промежутке между стиркой и отжимом прилипали к экранам телевизоров, как только начиналось ток-шоу «Утро с Джоном Райли». Вторые каждый день собирались группками возле офисных кофеварок и делились последними сплетнями о своем кумире.
Вряд ли он на самом деле жадно вслушивался в каждое слово, произнесенное Памелой Ханн, или проявлял глубочайший интерес к эскизам новых моделей, но он был великим актером.
Как только шоу было отснято на пленку, а Памела Ханн благополучно усажена в машину, Брин созвала производственное совещание для всех, кто имеет отношение к ток-шоу «Утро с Джоном Райли». От первоначальной враждебности сотрудников по отношению к Брин не осталось и следа. Ловкость, с которой она разрешила утренний кризис, снискала ей если не любовь, то по крайней мере уважение съемочной группы. Брин изложила свои требования и предписания, твердо подчеркнув, что рассчитывает на их выполнение.
