Пожар страсти - Плейн Белва (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

– Ты не устала. Ты обеспокоена.

– Ничуть не обеспокоена. С какой стати мне беспокоиться?

Она не собиралась открывать дискуссию, которую, вероятно, хотела устроить мать.

– Не знаю, с какой стати тебе беспокоиться или не беспокоиться, Гиацинта. Это ты мне должна сказать, если пожелаешь. Если решишь, что я могу помочь.

– Только в том случае, если ты изменила мнение о нем.

Ей хотелось крикнуть: «Я боюсь! Мне нужно, чтобы кто-то сказал, что делать. Не знаю, то ли я должна спросить его первая, то ли подождать, пока он спросит меня. Здесь, за столом, он даже казался мне каким-то чужим. Я не знаю…»

– По-моему, Джеральд – очаровательный и умный молодой человек. Он хорошо говорит, держится любезно и, как я сказала с самого начала…

Джим крикнул из зала:

– Францина, иди сюда и предложи Джеральду остаться на ночь! Он считает, что доставит слишком много хлопот. Но дорога сейчас – сплошной лед. Только безумец сядет за руль в такую погоду!

– Никаких хлопот вы не доставите, если останетесь. У нас много комнат.

Джеральд колебался.

– Мне нужно позаниматься дома – в понедельник контрольная работа.

– Вы можете уехать отсюда завтра в полдень, – убеждал его Джим. – К тому времени лед на дорогах растает и у вас останется время для занятий.

– Вы очень любезны, но, право же, я ездил по скользким дорогам и раньше…

Гиацинта одиноко стояла в центре зала и молча ждала. «Зачем ты, отец, – подумала она, – просишь его остаться? Он не хочет. Разве не видишь?»

Но отец уже принял решение.

– Поднимись на второй этаж, Гиа, и покажи Джеральду комнату Поля.

Они пошли наверх.

– Ты не хотел оставаться, – сказала Гиацинта, – поэтому тебе не следовало этого делать.

– Ты сердишься на меня? – удивился Джеральд.

– Да. Точнее, не сержусь, а обижена. За столом ты говорил о таких планах, о которых никогда не рассказывал мне.

– Я собирался сделать это сегодня, но опасался испортить день.

– Испортить день? О чем ты?

– Сядь и позволь мне объяснить.

Гиацинта села на кровать и уставилась на него. Сейчас он скажет нечто такое, что ее потрясет. Она это знала.

– Я хотел сказать тебе это наедине. У меня уже есть предложения на должность ординатора, даже два. И в обоих случаях это первоклассные клиники. Но к сожалению, они обе в Техасе.

– Почему «к сожалению»?

– Ну, не так-то дешево и просто добираться до Техаса.

Слова, которые обычно так легко лились у Джеральда с языка, сейчас он произнес с запинкой. Улыбка его была вымученной.

– Продолжай, – попросила Гиацинта.

Джеральд развел руками.

– Я знаю об этом уже две недели, но не решался спросить. Будешь ли ты ждать меня? Я боюсь твоего ответа. И все-таки – будешь ли ты меня ждать?

– Ты хочешь сказать, что мы не увидимся целых три года? Но почему?

Джеральд обнял ее за плечи.

– Одно слово все объясняет. Деньги.

– Но ты говорил, что тебе платят.

– Ты забываешь, что у меня есть долги.

– Не может быть, чтобы ты имел в виду именно это, – прошептала Гиа.

– Дорогая, именно это я и имею в виду. У меня нет иного выхода.

– Ты всегда говоришь, что разлука на неделю – это очень долго.

– Так и есть.

– Да, должно быть, сегодня сам воздух пропитан дурными предчувствиями. Когда мы сидели за столом, я посмотрела на тебя – и вдруг ощутила боль. И я была зла, зла на весь свет. Не знаю почему. Как будто кто-то умер или навсегда уехал.

– Не навсегда, – возразил Джеральд.

– Это лишено смысла. Другие пары ведь как-то справляются. Неужели ты думаешь, что я перестану работать?

– Все не так просто. Как холостяк, я получу комнату практически бесплатно. Женившись, я не получу ее.

– Разве я сказала тебе что-либо о женитьбе?

– Ну а что нам еще остается делать?

– Просто быть вместе. Рядом.

– Нет. Я не поеду в клинику с таким неопределенным статусом. Либо поеду один, либо с законной женой, как другие.

– Значит, ты делаешь предложение?

– Это действительно предложение, но с оговоркой. Нам придется подождать.

Гиацинту охватили смятение и отчаяние.

– Вот смотри. – Джеральд вынул из кармана блокнот и ручку. – Позволь мне показать, как все это выглядит в долларах, и ты поймешь, о чем я толкую.

Она наблюдала за тем, как двигалась его рука с голубыми венами и красивыми овальными ногтями – рука, которая знала каждый изгиб ее тела. Гиацинтой овладела паника, она пыталась заглянуть дальше этих арифметических действий, этих сложений и вычитаний. «Отец, – лихорадочно подумала она, – поможет. Он не богач, но поможет».

– Должен же быть выход, – сказала Гиа. – Я попрошу отца.

– Попросишь у него деньги?

– Конечно.

– Я не могу пойти на это. Не стану просить деньги у него.

– Я и не жду, что ты будешь просить. Это сделаю я. И потом, почему ты говоришь: не стану просить деньги у него?

– Полагаю, ответ очевиден. Унижение…

– …испытаю я, а не ты.

– Тем не менее это из-за меня.

– Ты ведь не испытывал унижения, принимая деньги от медицинского института?

– Это не выдерживает сравнения. То был кредит.

– В таком случае пусть сейчас тоже будет кредит. Выплатишь его, когда начнешь практиковать.

– Мне не нравится эта идея.

– А мне нравится.

Джеральд улыбнулся.

– Теперь я понимаю, почему родители утверждают, что ты упрямая.

Гиацинта тоже улыбнулась.

– Я вдруг снова почувствовала себя нормально, узнав, что все упирается только в деньги. Я думала… О Боже, я думала, что ты изменил отношение ко мне.

Он рассмеялся.

– Ты сумасшедшая! Право, ты сумасшедшая! – Затем, уже серьезно, добавил: – Все это может оказаться не так просто, как тебе сейчас кажется. Не забывай про мнение твоей матери обо мне.

– То было месяцы назад! И потом, если отец захочет это сделать для нас, он непременно сделает независимо ни от чего.

– Ну что ж, в таком случае попроси. Я определенно не смогу этого сделать.

Этой весной Гиацинта часто размышляла о том, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, вспомнит это время, время осуществления желаний и надежд, когда было все – и поцелуи, и слезы, и шампанское, и добрые пожелания, и белоснежные платья, и украшенные цветами шляпки.

– Я очень счастлив, что могу сделать это для тебя, – сказал Джим в тот вечер. – Это сбережет твою энергию для работы. Ничто так не отвлекает человека от дела, как пустой кошелек.

– Стало быть, решено, – проговорила Францина. – Помолвка, торжественный день в институте, женитьба – и отъезд в Техас?

– Через две недели после окончания, – зардевшись от волнения, ответила Гиацинта.

Они находились в гостиной. Огонь в камине догорал, тихо играла музыка, которую Джим слушал до того, как молодые люди пришли к нему. «Реквием» Верди отныне навсегда будет ассоциироваться у нее с этим событием.

– Я хочу, чтобы вы оба знали, – вставил Джеральд. – Я так благодарен вам, что это не выразить словами. И помните: я не забираю Гиацинту от вас. Она рассказывала мне, как вы скучаете по своим сыновьям, поэтому обещаю, что, едва я завершу обучение, мы вернемся сюда и останемся здесь. Доктора не ездят с места на место. И еще, – добавил он, обращаясь к Францине, – я не буду называть Гиацинту именем «Гиа». Она говорит, что вы этого терпеть не можете.

– Верно, Джеральд, но ты должен называть ее так, как ей самой нравится.

На сей раз улыбка Францины была приятной, а объятия теплыми. Что у нее на уме, Гиацинта не знала, однако понимала, что все случившееся – полная неожиданность для матери. Весьма вероятно, что она изменила мнение о Джеральде. По крайней мере Францина наверняка заметила, как он старался ей угодить.

Последние недели перед торжественным днем Джеральд был не слишком перегружен, и это позволило ему принять более активное участие в жизни дома. Весна, которая пришла после суровой зимы, была затяжной и прохладной.