Соблазни меня - Уоррен Нэнси (книга регистрации .txt) 📗
Увидев прессу в лице репортера местной газеты Дэша Трембли, Алекс поняла, что чувствует кинозвезда, застигнутая врасплох бандой папарацци.
— Думаю, разумнее нам выйти через служебный вход… — пробормотала она, отступая на безопасное расстояние от стеклянных дверей. — Я бы не возражала пообедать в кафе напротив (там хорошо готовят), но нам едва ли дадут поговорить без помех.
Судя по выражению лица Дункана Форбса, он был с ней вполне согласен. Она призадумалась.
— Что вы предпочитаете: просто перекусить или съесть настоящий, солидный обед?
— Конечно, обед.
— Тогда ну их, эти забегаловки! За границами города, на шоссе, есть ресторан, где готовят потрясающие бифштексы. Может, они еще не в курсе насчет убийства.
— Отлично. Но моя машина осталась на стоянке в гостинице. Хотелось прогуляться.
— Ничего, я при машине.
Алекс пошла к служебному входу, нащупывая в сумочке ключи. Ею владело одно всеобъемлющее желание — впиться зубами в истекающий соком бифштекс. Если правда, что жевательный процесс успокаивает…
До синего «форда» удалось добраться без приключений, но выруливая с муниципальной стоянки, Алекс ощутила, что за ними наблюдают. В окне торчала Милдред Вилкинсон с удивленно приоткрытым ртом. Взгляд ее метался между Алекс и Дунканом.
— Превосходно, просто превосходно! — заметила Алекс себе под нос. — Через час весь город будет в курсе.
Дункан осведомился:
— А вас такое обстоятельство очень волнует?
Она повернула с городской улицы на проезжее шоссе, набрала скорость и уточнила:
— В каком смысле?
— В смысле, есть у вас законный супруг или, скажем, близкий друг — кто-то, кому наш совместный обед может не понравиться?
— Тогда бы я не приняла приглашения.
Какой тонкий подход! Если он желает знать ее семейное положение, пусть так прямо и спросит.
— Короче, вы да или нет?
— Что?! — опешила Алекс.
— Не прикидывайтесь глупенькой. Вы замужем?
— Нет.
— Серьезные отношения?
Алекс помедлила. Все развивалось как-то уж очень стремительно.
— Н-нет.
Промелькнули «Макдоналдс», «У Венди», «У Эрби» и несколько подобных заведений фаст-фуд, в одинаково кричащих тонах, с одинаковым набором семейных фургонов на стоянках.
— А почему, собственно, нет?
Против воли Алекс засмеялась, и чем дольше она смеялась, тем легче становилось на душе. Смех разметал осадок, оставленный утренними событиями.
— Вы задали нескромный вопрос!
— Нескромные вопросы куда занимательнее скромных.
Машина мчалась все дальше от города. Внезапно густой лес отступил от шоссе и впереди открылся указатель «Стейк-хаус Делани, 200 м».
— Ну так все же — почему?
Не отвечая, Алекс повернула с шоссе на стоянку, припарковала машину и выключила мотор. Медленно, с легкой опаской она перевела взгляд на лицо спутника. И вздрогнула, впервые по-настоящему оценив, до чего он привлекателен. В тесном, замкнутом пространстве машины взгляд синих глаз манил своей глубиной и пытливой мягкостью. Загорелая, обветренная кожа его лица наводила на мысль о нехоженых тропах, неоткрытых островах, никем не виданных горизонтах. Судя по глубоким складкам морщин вокруг рта, улыбка посещала его часто. Сами же губы шли вразрез с крепкой линией подбородка, с хищными очертаниями носа. Губы человека, который знает толк в живой беседе, экзотических блюдах, выдержанных винах и долгих поцелуях.
Сразу стало ясно, что вопросы заданы не из праздного любопытства. Нужно, пока не поздно, закрыть опасную тему. Дать понять, что ее это не интересует.
— Мистер Форбс…
— Ради Бога, Алекс! Не далее как сегодня утром мы вместе склонялись над трупом — если уж такое событие не дает право называть друг друга по имени, то не знаю, что бы давало. Зовите меня просто Дункан.
— Хорошо, Дункан. Мы знакомы чуть больше суток, за которые вам удалось произвести на меня не самое благоприятное впечатление.
Если Алекс ждала, что он ударится в протесты или заверения, она обманулась. Он молча смотрел на нее, как бы предлагая все-таки ответить на поставленный вопрос. Уголки ее губ приподнялись сами собой.
— Для начала давайте войдем в ресторан.
Как она и надеялась, в ресторане практически не наблюдалось посетителей. Стоило устроиться в одной из одинаковых кабинок на обитых искусственной красной кожей сиденьях, как напряжение окончательно оставило Алекс.
Подошел Гарольд, владелец и по совместительству метрдотель, поздоровался и положил перед каждым меню. На тисненых страницах никогда ничего не менялось. В списке блюд значились кое-какие закуски, десерт, гарниры, но основу и суть здешней кухни составляли великолепно приготовленные бифштексы, и как раз ради них все сюда и ездили.
— Мне, пожалуйста, стейк-сандвич, — заказала Алекс, не потрудившись заглянуть в меню. — Мясо средне прожаренное, тесто чуть недопеченное, заливка к салату сырная.
— Звучит аппетитно, — заметил Дункан. — Мне, пожалуй, то же самое. Что будете пить?
— Воду перье с лимоном.
Он покачал головой, открыл карту вин и после недолгого раздумья заказал французское дорогое вино.
— Всю бутылку, сэр? — почтительно осведомился Гарольд.
— Разумеется. И два бокала.
Алекс держала на губах натянутую улыбку, пока метрдотель (судя по всему, он слыхом не слыхивал о зловещих событиях в Свифт-каренте) не удалился, унося меню.
— Обычно за обедом я не пью.
— Я тоже, но, согласитесь, день не обычный. Думаю, немного хорошего вина будет кстати нам обоим. — Дункан устало помассировал шею пониже волос. — По крайней мере, мне точно.
Алекс расценила его слова как завуалированное признание того, что он столь же потрясен утренними событиями, сколь и она, и не протестовала, когда Гарольд поставил перед ней бокал.
— Славный денек сегодня, не правда ли? — заметил он, приступая к священнодействию над пробкой.
Ничего более неуместного он произнести не мог, и хотя Алекс удержалась от хихиканья, оно так рвалось из горла. «Славный денек» — надо же так сказать! Что славного в мертвых телах с дырой в груди, завываниях полицейских сирен, в мыслях о том, как много ночей подряд будет сниться лицо, искаженное предсмертной гримасой, с невидящими глазами.
Следователь спросил, знала ли она убитого. Дункан тоже задал ей этот вопрос.
Как человек, помешанный на строгих фактах, безоглядно преданный истине и уверенный, что упорные изыскания непременно принесут результат, Алекс долго и тщательно разглядывала мертвое лицо. Убитого она видела впервые.
— У вас сегодня выходной? — полюбопытствовал Гарольд, разливая вино.
— Мы припозднились с обедом, — уклончиво ответила она. В бокалах вино заискрилось оттенком темного граната.
Алекс подумала: в самом деле, что плохого в бокале вина за обедом? Может, даже нужно поступать так чаще. Она пригубила. Приподняла бровь и сделала глоток побольше.
— Вкус у него… дорогой. Вы что, знаток вин?
— Знаток — слишком сильно сказано, но от вина в картонных коробках отказался уже давно.
Края бокалов соприкоснулись, хрусталь издал долгую певучую ноту.
— Пейте! — Дункан подождал, пока вина в бокале Алекс сильно поубавится. — Я все еще жду ответа на простой вопрос. Есть у вас в жизни мужчина?
«Никого у меня нет с самой дедушкиной смерти», — с болью подумала Алекс и спросила себя, научится ли она когда-нибудь спокойно вспоминать о человеке, который во многих отношениях заменил ей отца, дал нормальный дом, познакомил с миром искусства и античной истории. Они приходились друг другу не просто родственниками, а родственными душами. Их можно было назвать друзьями и порой коллегами. Но какое дело Дункану Форбсу до восьмидесятидвухлетнего старика, да еще и покойного?
— В моей жизни нет мужчины, и, чтобы между нами оставалось все ясно, я не намерена его заводить.
Взгляд синих глаз стал еще пытливее. Алекс испытала мощную потребность призывно облизнуть губы. Господи, что за потрясающий мужик! Между бровями у него пролегала глубокая морщинка, говорящая о том, что он подолгу и глубоко размышляет над научными проблемами.
