Шопоголик и бэби - Кинселла Софи (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Я уже готова бежать через улицу, но Люк удерживает меня за руку:
– Бекки, сначала выслушай меня.
– Ну что еще? – Я пытаюсь высвободить руку, рвусь, как пес с поводка. – Что такое?
– Давай вести себя сдержанно, ладно? Просто попридержим восторг, и все. Первое правило любой сделки гласит: выглядеть надо так, будто ты в любой момент можешь уйти не оглядываясь.
– А-а… – Я перестаю вырываться. – Хорошо.
Сдержанность. Это по мне, это я умею.
Но когда мы приближаемся к парадной двери, мое сердце дико колотится. Это наш дом, я сразу его узнала!
– Суперская дверь! – восклицаю я, нажимая на кнопку звонка. – Такая лакированная!
– Бекки… не забывай: никаких эмоций, – предостерегает Люк. – Делай вид, будто ты и не такое видала.
– Ах да, точно.
Едва я успеваю напустить на себя бесстрастный вид, как дверь открывается.
За дверью, на полу, выложенном черно-белой мраморной плиткой, стоит тоненькая женщина лет сорока. На ней белые джинсы «Дольче и Габбана» и топик в повседневном стиле, который – я-то знаю! – обошелся ей не меньше чем в пятьсот фунтов. И кольцо с большущим бриллиантом – непонятно, как она вообще поднимает руку с такой тяжестью.
– Привет, – произносит она томно, но с акцентом под простецкий. – Вы по поводу дома?
– Да! – Эх, слишком поторопилась с ответом. – То есть… вообще-то да. – Я старательно подражаю невозмутимой незнакомке. – Пожалуй, мы не прочь его осмотреть.
– Я Фабиа Паскали.
Рукопожатие у хозяйки влажное и какое-то ватное.
– Бекки Брэндон. А это мой муж Люк.
– Прошу, проходите.
Мы следуем за ней, нас провожает гулкое эхо шагов, а я оглядываюсь по сторонам и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ахнуть. Холл необозримый. Изогнутая лестница похожа на голливудскую декорацию. Живо представляю, как медленно шествую по ней в потрясающем вечернем туалете, а восхищенный Люк ждет меня у подножия.
– Здесь проводили фотосессии, – говорит Фабиа, указывая на лестницу. – Мрамор привезен из Италии, люстра – антикварное муранское стекло. Входит в стоимость дома.
Вижу, Фабиа ждет моей реакции.
– Недурно, – замечает Люк. – А как тебе, Бекки?
Поменьше эмоций. Надо вести себя сдержанно.
– Да, ничего, – соглашаюсь я, зевая. – Можно посмотреть кухню?
Кухня изумительна, как и все остальное. Широченная барная стойка, стеклянная крыша, вся-вся техника, известная человечеству. Из последних сил стараюсь удержать отвисающую челюсть, а Фабиа перечисляет экспонаты:
– Печь индукционная с духовкой… встроенная варочная панель… вращающиеся многоярусные разделочные поверхности…
– Неплохо. – Небрежно, со скучающим видом я провожу ладонью по гранитной столешнице. – А встроенной электроформовки для суши нет?
– Есть, конечно, – отвечает Фабиа таким тоном, будто без этой штуковины и жить нельзя.
Даже электроформовка для суши у них есть!
Господи, это не кухня, а выставочный образец. И терраса, летняя кухня в пристройке и помещение для барбекю тоже. И гостиная со стеллажами от Дэвида Линли. Мы поднимаемся вслед за Фабией на второй этаж, а мне уже почти невмоготу держать в себе восторги.
– Вот гардеробная… – Фабиа приглашает нас в небольшую комнату, вдоль стен которой выстроились ореховые шкафы. – А этот стенной шкаф для обуви мне делали на заказ… – Она распахивает дверь, и мы входим в него. Ой, не могу больше. Куда ни глянь, всюду бесконечные ряды туфель, расставленных на чистеньких, обтянутых замшей полочках. «Лубутены»… «бланики»…
– Фантастика! – выпаливаю я. – И размер у меня такой же, и вообще! Значит, здесь и… (Люк осаживает меня предостерегающим взглядом.) То есть я хотела сказать… да, – я равнодушно пожимаю плечами. – Смотрится неплохо, пожалуй.
– У вас есть дети? – Мы выходим из гардеробной, Фабиа смотрит на мой живот.
– В декабре ждем первенца.
– А мои учатся в пансионе. – Фабиа срывает с руки пластырь «Никоретте», хмурится и бросает его в мусорное ведро. Затем достает из кармана джинсов пачку легких «Мальборо». – Теперь у них другие комнаты, но детские в прежнем виде. Можете осмотреть их, если хотите, – она щелкает зажигалкой и выпускает облачко дыма.
– Детские? – переспрашивает Люк и смотрит на меня. – Их несколько?
– Да, у каждого своя. У нас мальчик и девочка. Так и не собрались сделать ремонт. Вот это комната моего сына. – И она распахивает белую дверь.
Я застываю с разинутым ртом. Как будто в сказку попала. Стены сплошь покрыты росписью: зеленые холмы, голубое небо, лес и плюшевые мишки, устроившие пикник на опушке. В глубине комнаты – кроватка в форме крепости, рядом – красный деревянный поезд на рельсах. В вагоны можно забраться, на скамейках в них рассажены игрушки.
Меня охватывает нестерпимое желание. Хочу мальчика. Как я хочу мальчика!
– А рядом комната моей дочери, – продолжает Фабиа.
С трудом вытаскиваю себя из мальчишеской детской, иду за Фабией через лестничную площадку, переступаю порог – и невольно ахаю.
Впервые вижу такую красоту. Мечта любой девочки! Здесь стены расписаны эльфами и феями, воздушные белые занавески подхвачены пышными бантами из лиловой тафты. А колыбелька вся в оборочках, вышитых английской гладью, как у маленькой принцессы.
Боже. Теперь мне хочется девочку.
И мальчика тоже. Почему нельзя родить сразу двоих?
– Что скажете? – поворачивается ко мне Фабиа.
Повисает пауза. У меня ком в горле, как я хочу эти детские. Никогда в жизни ни о чем так не мечтала! Весь дом хочу. Чтобы жить здесь, встречать первое семейное Рождество, украшать высокую елку на черно-белом мраморном полу в холле, вывешивать чулочки для подарков над камином…
– Очень мило, – наконец выговариваю я, слегка пожав плечами. – По-моему, да.
– Ну что ж, – Фабиа затягивается сигаретой, – пойдем осмотрим остальное.
Переходя из комнаты в комнату, я не чую под собой ног. Мы нашли свой дом. Наконец-то нашли.
– Давай же! – шепчу я Люку, пока мы изучаем водонагреватель. – Скажи ей, что мы согласны!
– Бекки, сбавь обороты. – Он посмеивается. – Так переговоры не ведут. Мы еще не все осмотрели.
Но я же вижу: ему здесь тоже очень нравится. У Люка разгорелись глаза, в холле он начинает расспрашивать про здешних соседей.
– Ну что ж, спасибо, – наконец произносит он, пожимая Фабии руку. – Мы свяжемся с вами через агентство.
Он что, железный? Почему до сих пор не схватился за чековую книжку?
– Большое вам спасибо, – добавляю я и уже собираюсь обменяться рукопожатием с Фабией, как в замке парадной двери лязгает ключ. Входит загорелый мужчина лет пятидесяти, в джинсах, кожаном пиджаке и со стильной папкой вроде тех, какие носят дизайнеры.
– Привет, – говорит он и обводит нас взглядом, как будто не может решить, знаком с нами или нет. – Как жизнь?
– Дорогой, это супруги Брэндон, – объясняет Фабиа. – Они осматривали дом.
Он хмурится.
– А-а. От Хэмптонов? Если бы я знал, что они придут, позвонил бы. Десять минут назад я уже принял предложение. От другого агента.
Меня пронзает ужас. Что-что он сделал?
– Мы тоже согласны! – вырывается у меня. – Цена нас устраивает!
Хозяин пожимает плечами и снимает пиджак.
– Сожалею, но дом уже продан. Тем американцам, которые приходили утром, – поясняет он Фабии.
Нет. Нет. Мы никому не отдадим дом нашей мечты!
– Люк, сделай же что-нибудь! – Я изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие. – Предложи купить дом! Скорее!
– Так он вам нравится? – удивляется Фабиа. – Мне казалось, вы остались недовольны.
– Мы просто притворялись! – чуть не плачу я, плюнув на сдержанность. – Люк, я так и знала: надо было хоть что-нибудь сказать! Мы в восторге от дома! Я без ума от детских! Мы хотим заключить сделку!
– И готовы заплатить сверх указанной стоимости, – подхватывает Люк, выступая вперед. – Мы можем заключить сделку с максимальной быстротой: завтра же наш юрист свяжется с вашим…
– Послушайте, я же сказал – дом продан, – в изнеможении закатывая глаза, перебивает муж Фабии. – Мне надо выпить. Удачи вам в поисках. – Он удаляется в кухню и хлопает там дверцей холодильника.