Отражения - Робертс Нора (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗
— Готова?
— Да, мисс Данн.
Линдси заметила, что теперь в девушке не осталось ни капли стеснительности, и увидела блеск в ее глазах.
— Четвертая позиция, пируэт, пятая. — Упражнения выполнялись чисто, линии были идеальны. — Четвертая, пируэт, аттитюд. — Довольная увиденным, Линдси начала медленно обходить Рут кругом. — Арабеск. Снова. Аттитюд, держать. Плие.
Линдси видела, что у Рут есть талант, но еще важнее были выносливость и напористость. Природа одарила Рут телосложением и лицом классической балерины. В каждом ее движении чувствовалась любовь к искусству, и Линдси радовала такая увлеченность. Отчасти Линдси чувствовала боль из-за тех жертв и самоотречений, которые еще предстоят Рут, но ее радость все перекрывала. Перед ней была балерина, которая преодолеет все преграды. Линдси охватило радостное возбуждение. «Я собираюсь помочь ей. Девочке еще многому предстоит научиться. Она еще не знает, как нужно использовать руки и кисти. Ей нужно научиться показывать больше эмоций и телом, и лицом. Но она хороша, очень хороша…»
Прошло почти сорок пять минут.
— Расслабься, — спокойно сказала Линдси, затем подошла к музыкальному центру, чтобы выключить музыку. — Твои учителя проделали отличную работу. — Повернувшись, она увидела, как в глаза Рут возвращается неуверенность. Инстинктивно она подошла к девушке и положила руки ей на плечи. Рут ничего не сказала, но Линдси почувствовала ее отстраненность и убрала руки. — Мне нет нужды говорить тебе, что у тебя большой талант. Ты не глупа и должна сама это понимать.
Она наблюдала, как до Рут доходит смысл сказанной фразы. Напряжение в ее теле тут же исчезло.
— Эти слова, сказанные вами, очень многое для меня значат.
Линдси удивленно подняла брови.
— Почему?
— Потому что вы самая прекрасная балерина из всех, что я видела. И я знаю, что если бы вы не ушли, то стали бы самой знаменитой балериной страны. Еще я читала статьи, в которых говорилось, что вы были самой многообещающей американской балериной десятилетия. Давыдов выбрал вас своей партнершей, и он говорил, что вы были лучшей Джульеттой из всех, с которыми он танцевал, и…
Она внезапно замолчала, прервав нехарактерную для нее длинную речь. Ее щеки залились румянцем.
Хотя Линдси была несомненно тронута сказанным, она старалась говорить легко, чтобы ослабить смущение.
— Я очень польщена. Мне здесь не часто приходится слышать подобные слова. — Она замолчала, сопротивляясь инстинкту снова тронуть девушку за плечо. — Другие девочки расскажут тебе, что я могу быть очень трудным учителем, очень требовательным и строгим в отношении моих старших учениц. Тебе придется усердно работать.
— Я не против.
Нетерпеливый блеск в ее глазах вернулся.
— Скажи мне, Рут, чего ты хочешь?
— Танцевать. Быть знаменитой, — тут же ответила она. — Как вы.
Линдси быстро улыбнулась и покачала головой.
— Я хотела лишь танцевать, — сказала она Рут. На какое-то мгновение веселье исчезло из ее голоса. — Моя мама хотела, чтобы я была знаменитой. Ступай, переобуйся, — быстро добавила она. — Сейчас я хочу поговорить с твоим дядей. Занятия продвинутой группы по субботам в час, с пуантами — в два тридцать. — Повернувшись, она обратилась к Сету. — Мистер Баннион… пройдемте в мой кабинет.
Не дожидаясь его ответа, Линдси направилась в соседнюю комнату.
Глава 4
Линдси хотелось с самого начала показать кто здесь главный, поэтому она сразу прошла за свой стол. Она чувствовала себя ловкой и компетентной, будто первая встреча с Сетом произошла много лет назад. Линдси села, жестом пригласив его располагаться поудобнее, но Сет проигнорировал приглашение и остался стоять, изучая фотографии на стене. Линдси заметила, что он остановил взгляд на той, где она и Ник Давыдов запечатлены во время финального акта Ромео и Джульетты.
— Несколько лет назад мне удалось заполучить постер этого балета, и я послал его Рут. Он до сих пор висит у нее в комнате. — Он повернулся, но с места не двинулся. — Она невероятно восхищается вами.
Хотя его голос был ровным, Линдси понимала, что, по его мнению, восхищение налагает некоторую ответственность. Она нахмурилась, но не потому, что ей не хотелось брать на себя ответственность, а потому что он заставлял ее это сделать.
— Я считаю, — начала она, обходя стороной его слова, — что вы, как опекун Рут, должны знать, чем она здесь будет заниматься, что от нее потребуется, расписание ее занятий и так далее.
— Думаю, в этой области вы эксперт, мисс Данн.
Голос Сета был спокойным, но Линдси была совсем не уверена, что он действительно думает то, что сказал. В который раз он осмотрел ее лицо дюйм за дюймом. И как только его манеры и тон могут оставаться такими формальными, когда взгляд был настолько личным? Она повернулась, почувствовав себя не совсем комфортно.
— Как ее опекун…
— Как ее опекун, — прервал ее Сет, — я понимаю, что заниматься балетом для Рут так же жизненно необходимо, как дышать. — Теперь он подошел ближе, так что ей пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза. — Еще я понимаю, что должен доверять вам… в определенной степени.
Линдси любопытно приподняла бровь.
— И до какой же степени?
— Буду знать через пару недель. Прежде чем принимать решение, я предпочитаю иметь как можно больше информации. — Глаза, так внимательно наблюдавшие за ней, сощурились. — Вас я пока не знаю.
Она кивнула, почувствовав раздражение, взявшееся неизвестно откуда.
— Как и я — вас.
— Это верно, — тут же согласился он, не меняя тона. — Полагаю, эта проблема со временем исчезнет. Мне достаточно трудно поверить, что та Линдси Данн, которую я видел в роли Жизель, настолько неуклюжа, чтобы свалиться в лужу.
У Линдси перехватило дыхание, и она возмущенно уставилась на Сета.
— Вы чуть не наехали на меня! — Вся ее тренированная сдержанность мгновенно испарилась. — Надо арестовывать любого, кто так гоняет по улицам в дождь.
— Я бы не назвал пятнадцать миль в час большой скоростью, — возразил он. — Если бы я превысил скоростной лимит, то сбил бы вас. Вы сами не смотрели куда идете.
— Большинство людей заботятся о том, чтобы изучить улицы в новом для них городе, — возразила Линдси.
— Большинство людей не гуляют под дождем во время грозы, — ответил Сет. — У меня назначена встреча, — быстро продолжил он, прежде чем Линдси смогла что-то ответить. — Должен ли я сразу выписать чек за занятия Рут?
— Я пришлю вам счет, — холодно произнесла она, пройдя мимо него, чтобы открыть дверь.
Сет отправился следом, затем остановился, догнав Линдси в дверном проеме, и снова посмотрел на нее. Касание их тел было легким, но сопровождалось кратким мощным разрядом. В голове у Линдси тут же не осталось ни одной связной мысли. Наклонив голову, она уставилась на него удивленным вопрошающим взглядом, тело же ее реагировало, повинуясь естественным инстинктам.
Сет застыл на мгновение, его глаза снова медленно прошлись по ее лицу, затем он повернулся и направился к Рут.
На протяжении всего дня мысли Линдси время от времени возвращались к Сету Банниону. Что же он за человек? На первый взгляд он казался достаточно обыкновенным. Но в нем было нечто большее. Не просто вспышка крутого нрава, свидетелем которой она стала при их первой встрече. Она видела что-то в его глазах, чувствовала что-то при соприкосновении с его телом. Это была не просто физическая энергия. Линдси знала, что с виду вулкан обычно спокоен и тих, но внутри всегда скрывается что-то опасное.
Она говорила себе, что это не ее дело, но мысли возвращались к Сету Банниону чаще, чем ей этого хотелось. Он интересовал ее. Как и его племянница.
Оба занятия Линдси наблюдала за Рут, стараясь найти нечто большее, чем технику и движения. Ей хотелось узнать ее личное отношение, обнаружить индивидуальность. Линдси было сложно понять смысл той защиты, которую девушка выстроила вокруг себя. Она не пыталась сблизиться с кем-либо из своих новых одногрупниц. И не принимала подобной инициативы с другой стороны. Ее нельзя было назвать недружелюбной или невежливой. Она просто отстраненная. Линдси знала, что Рут будут называть снобом. Но это не снобизм, а лишь повышенная осторожность. Линдси вспомнила, как Рут напряглась, когда она дотронулась до ее плеч. А еще вспомнила, как девушка цеплялась за руку Сета перед утренним занятием. Сейчас он ее якорь. Интересно, знает ли он об этом? Как много он знает о ее сомнениях, страхах и об их причине? Насколько это его заботит?
