Десятый сосед - Хаан Ашира (читать книги .TXT, .FB2) 📗
– Дурацкие цветы. Не было их – и не ссорились. А ты еще спрашиваешь, почему я их не дарю.
– Не спрашиваю. – Я остывала очень медленно, но все-таки остывала. – И так понятно. Тебе просто насрать.
Теперь я точно знала, как работает моя примета насчет двери подъезда. Она все-таки должна хлопнуть! Иначе происходит что-то такое, как сейчас.
– Глупости. Давай, скажи мне, какие у тебя любимые цветы, я запишу. Длина, цвет, сорт… Только такие и буду дарить.
– Ой, да забей. Лучше купи что-нибудь вкусное. – Я с неохотой расплела сложенные на груди руки и обняла его за шею, сама потянулась губами – и поймала поцелуй.
– Давай сбегаю в магазин, – предложил он. – Что ты хочешь? Пива? Мороженого? Шоколадку? Салатик какой-нибудь готовый, чтобы на кухне сегодня не возиться?
– Я там вина купила! – вспомнила я. – И персики. Давай? Мне начальник сказал, что подумает о повышении. Это не точно, но уже половина дела, можно отпраздновать.
Мы вернулись на кухню.
Я не стала снова говорить о розах, просто отнесла их в ванную, набрала воды и отправила пока поплавать. С вазой разберемся как-нибудь потом. Олег уже разобрал сумку с продуктами и достал вино. Готовить никому не хотелось, решили обойтись фруктами и сыром. Нашли толстые белые свечи, я выключила свет и устроилась рядом с Олегом, положив голову ему на плечо. Он подливал мне вино, подкладывал полупрозрачные ломтики сыра, кормил истекающими соком персиками из своих рук, а потом мы долго целовались, обмениваясь терпким вкусом вина на губах.
К концу второй бутылки глаза у нас блестели, а дыхание срывалось, но Олег держался, помня о своем обещании не настаивать на сексе. Поэтому я первая перешла к активным действиям, устроившись на коленях перед ним и потянувшись к ширинке.
Соседские скандалы
Пить вино в четверг – очень плохая идея.
Утро пятницы не задалось. Стараясь не расплескать боль, налитую по самые края черепной коробки, я доползла до ванной в надежде, что после душа станет полегче, и с отвращением уставилась на плавающие там чертовы чайные розы.
Конечно, вчера нам было не до них.
Наклоняться, вылавливая сначала цветы, а потом листочки от них, было физически больно. Толстые стебли с воодушевлением кололи меня иголками, лепестки норовили опасть раньше времени прямо на пол, но было уже наплевать. Пусть валяются.
На кухне, разумеется, все осталось как было вечером – засохший сыр на блюде, заветрившиеся персики и стекший на скатерть парафин от свечей. У нас ведь нет маленьких гномиков, которые прибирались бы по ночам!
Потом я обнаружила, что Олег так до конца и не разобрал сумку. Творожные сырки, которыми я планировала позавтракать, расплющились под упаковкой яиц и заодно испачкали йогурты. Я отмыла одну баночку от липкой творожной массы, села на край дивана и съела с очень мрачным видом.
Больше всего бесило, что, пока я ковыляю по квартире, постанывая от отвращения к реальности, зараза Олег спокойно спит. Точнее, он проснулся, попросил принести водички и снова заснул. Ему в офис не надо, можно даже взять выходной и спокойно поработать, когда полегчает. Закажет небось сейчас остренький фо-бо с доставкой и будет страдать в комфорте. А у меня впереди метро…
Рабочий день тоже не задался.
Чертов принтер, из-за которого мне во время переезда вынули весь мозг, сломался, и я догадывалась, что не сам по себе. Не поделили два отдела этот ценный аппарат, как две женщины – младенца в известной притче о царе Соломоне, и приняли решение, достойное Александра Македонского, разрубив к чертям гордиев узел.
Заодно в процессе переезда пали смертью храбрых несколько столов, стульев и мониторов. Никто не мог вспомнить, куда в порыве улучшайзинга убрали запасы бумаги. Под шумок отделы наворовали друг у друга печенек, сахара и чая. Разнообразия им захотелось. Взрослые люди, мать их!
В обед я спряталась в бухгалтерии, где меня кормили шоколадкой от нервов и поили коньяком от похмелья.
По пути домой я даже на швы между плитками старалась не наступать и тщательно обходила люки. Если сегодня еще хоть что-нибудь пойдет не так, я просто взорвусь!
Хотелось просто прийти домой, поскулить в подушку от так и не прошедшей головной боли, поужинать, выпить чаю и лечь спать. Все! Все!
Я не в силах повлиять ни на коллег, ни на начальство, ни на выруливающую со двора машину, которая внаглую объезжает шлагбаум по тротуару и обливает меня водой из лужи. Все, что я могу, – заклинать этот мир своими ритуалами, замечать в нем тайные закономерности, которые делают его немного более предсказуемым, и просто не наступать на люки. И выбирать левый эскалатор. Использовать все обнаруженные секреты, чтобы сделать свою жизнь хоть чуточку проще.
Поэтому я открыла дверь подъезда как можно шире. Так она хотя бы на пару мгновений дольше держится перед тем, как захлопнуться, и дает мне больше времени проскочить и нажать кнопку лифта. Нечестная игра, но иногда можно.
Вчера прекрасный, но нервный сосед помешал примете сработать. В этот раз я специально оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не последует за мной и не испортит тем самым мой ритуал по заклинанию спокойствия и тишины в доме хотя бы на этот вечер.
Все чисто.
Я задержала дыхание, отпустила дверь, рванула по лестнице вверх, перепрыгивая через ступеньку, чтобы успеть нажать кнопку… и чуть не уткнулась прямо в чертова соседа!
На этот раз он был в классическом темно-синем пиджаке с белой рубашкой и джинсах. Не такой уютно-роскошный, как в прошлый раз, но этот стиль шел ему еще больше. В моем подъезде, где стены покрашены в самый унылый зеленый, который только можно вообразить, на полу лежит обколотая и замазанная цементом плитка двадцатилетней давности, на дверях лифта выцарапано: «Секаса хочу» и «Наташка – жопа», его элегантный образ в стиле «кежуэл» выглядел так, будто кто-то в фотошопе неумело налепил профессиональный снимок из каталога «Бриони» на фотку, сделанную мобильником.
Мне казалось, от него исходит сияние. А может, это просто плохо обтравленные края фотографии? Пиджак был застегнут на одну пуговицу, манжеты рубашки выглядывали из-под рукава, я уверена, ровно на полтора сантиметра, и даже джинсы идеального классического цвета индиго. Его присутствие подняло уровень элегантности всего нашего квартала раза в два, если не в три.
Вот этот неловкий момент, когда я чуть не врезалась в него – запыхавшаяся, с безумным взглядом, устремленная к вожделенной кнопке, – а потом изумленно затормозила, наконец-то заметив препятствие, наверное, запомнится мне теперь на всю жизнь. И всю жизнь я буду сжимать пальцы от неловкости и кусать губы, мысленно видя, как ползет вверх четко очерченная бровь, изгибается уголок рта, а взгляд его темных глаз из рассеянного становится изумленным.
Кнопку я, разумеется, не нажала, и услышала, как за спиной громко блямкнула дверь подъезда.
Блин!
Сосед сверху смотрел на меня с насмешкой, словно зная о моих глупых ритуалах. Казалось, что моя кровь закипает… Меня штормило, горячие волны то приливали к щекам, то откатывались, оставляя за собой изморозь озноба. Мне становилось то стыдно, то неловко, то вдруг невыразимо приятно от того, как внимательно его взгляд изучал меня.
Я все-таки потянулась к кнопке лифта, потому что никто из нас так его и не вызвал. Его пальцы постукивали по стене рядом с ней, и вдруг я увидела то, чего не замечала раньше.
У него обручальное кольцо.
Вот черт!
Давайте, расскажите мне, что мои ритуалы не работают, что приметы – просто суеверия и ничего не случится, если я разочек их нарушу!
Я же не дура, у меня аналитический ум и IQ выше среднего. Я бы не стала их соблюдать, если бы, черт возьми, эти приметы не сбывались!
Вчера скандал, сегодня кольцо.
Мне казалось, я бледнею просто на глазах. Кровь отлила от лица, и я чувствовала, как холод покалывает щеки.
