Зигзаги судьбы. Жизнь продолжается (СИ) - Таирова Таша (книги без регистрации txt, fb2) 📗
Соня улыбнулась в ответ на его подмигивание и уверенно кивнула. Справится. Ещё как стравится. Иначе никак нельзя.
_____________________________________________________________
*Флексюля — внутривенный катетер для введения лекарственных средств
Глава 6
Машина медленно въехала во двор. Богдан открыл дверь и вдохнул морозный воздух. После затхлого помещения, в котором они побывали с Глебом Олеговичем некоторое время назад, хотелось сделать глоток свежего и ароматного эфира, которым он не мог надышаться. Шанин молча взял оранжевый чемоданчик с лекарствами, сунув под мышку документы, и вышел из машины. Снег приветливо скрипнул, будто радовался, что они вернулись домой.
— Ты особо не бери в голову, Богдан. — Назаров выпрыгнул из машины и посмотрел на тёмное небо. — Увы, это первый твой труп, но не последний. Да, понимаю, что страшно и обидно от того, что ты сделал всё, чему тебя учили, а помочь не сумел. Хочешь ты того или нет, но жизнь устроена так, что однажды при тебе умрёт человек, оставив тут на земле семью и целый свой мир, а ты не сможешь сделать ничего. Если ты не готов принять это и двигаться дальше, становясь лучше, тебе среди нас не место.
— Я не об этом думаю, Глеб Олегович.
— Давай без Олеговича, Богдан. Мы с тобой сегодня вроде как породнились, пока из этого дерьма человека вытащить пытались.
Шанин кивнул и тоже поднял глаза к небу. Серое, без единой звезды, значит, будет снег.
— Я, Глеб, думаю о том, что заставляет людей шагнуть на этот путь. Ведь нам из каждого утюга вещают, чем это всё заканчивается, а меньше таких не становится.
— Не скажи, сейчас стало чуть полегче, всё-таки навязывание нового стандарта «здорового образа жизни» даёт свои результаты. Но не так быстро, как нам бы хотелось.
— Но ведь парень этот из обеспеченной семьи, у него всё было — мама, папа, друзья… деньги, в конце концов.
Глеб усмехнулся и коротко заметил:
— Это у тебя мама с папой, куча знакомых и родных. Это ты вращаешься в среде счастливых, весёлых и самодостаточных людей. А он вырос в семье, где мама занималась только собой, а так сказать папа… Ладно, не будем о плохом. Ты только учти, не всегда красивая картинка на камеру в глянцевых журналах имеет под собой правдивую почву.
— Знаю. Такая история у Матвея в семье его мамы произошла. Нам родители с детства внушали, что надо сначала узнать человека, только потом выводы делать.
— У Матвея? А что такого у него могло случится, он же, как и ты, пацан совсем?
— Прости, но пусть он сам расскажет. Это всё-таки его семья. А теперь мы что сделать должны?
Назаров криво улыбнулся и нарочито бодро ответил:
— Бумаги писать будем, коллега. «Пять минут больного лечим — пять часов бумагу пишем». Это про нас, потому что работа у нас не волк, Богдан, наша работа — это жопа. И никак из этих четырёх букв слово «счастье» не составить. Пошли, холодно.
Они вошли в помещение подстанции, Глеб сразу же пошёл в диспетчерскую писать отчёт, а Богдан сел рядом с Матвеем, который что-то быстро писал в блокнот. Он легко толкнул друга локтем и заглянул в записи друга.
— Это что ещё за «ПЛАКСА»?
Матвей широко улыбнулся и тихо ответил:
— Алиса очередной шедевр выдала! Схема оказания помощи при отёке Квинке — «Плакса»: преднизолон, лазикс, адреналин, контрикал, сальбутамол, аминокапроновая кислота. Можно проще — схема под названием «ГАД» — глюкокортикоиды, антигистаминные, десенсибилизирующие. Блин, бро, я иногда задумываюсь — откуда в её голове столько всего? Она меня сегодня рассмешила, её-богу! Ты вот, к примеру, знаешь, что такое «очко»? Правильно, три карты: тройка, семерка, туз. А теперь представь эти цифры на часах и перенеси их на геморроидальные узлы! Ты представляешь это «геморроидальное очко»? Но ведь верно подмечено — именно так узлы воспаляются, а, следовательно, так их и оперируют. Она супер, просто супер. Понимаешь, когда она сказала, что многому меня научит, я не думал, что она пойдёт по такому пути. Ну, думал, ещё один ментор с классической школой, а она вон как всё повернула — в стихах и с юмором. Только она уже несколько раз говорила о том, что она может уйти куда-то. А ты чего такой? Что случилось?
Богдан откинулся на спинку дивана, закинул голову назад и тихо ответил:
— Не успели. Передоз. Наш с тобой ровесник. Бля, Мэт, там такой гадюшник! Все вповалку, на полу, грязь, вонь, там колются, тут этот парень умирает, в углу двое трахались, не приходя в сознание. Менты их в машины таскают, а они даже не понимают, что происходит. А в больницу его родители приехали. Нормальные родители, понимаешь! Как наши. А вместо сына им труп показали… А мать его даже в лице не изменилась… Отец только кулаки сжал и вышел. Скажи, зачем они это делают? Чего в жизни не хватает? Ведь не бедствуют, не сироты, горя не знают. Зачем?
Матвей сжал ему руку и понимающе кивнул. Смерть шагает рука об руку с жизнью, терять не только родных и близких очень тяжело, но это их жизнь, их профессия.
— Что, студенты, сопли потекли после первого трупа? — раздался насмешливый голос со стороны. — Что так? Мальчики столкнулись со страшилками и теперь думают, как бы свалить по-тихому?
Молодые люди медленно повернули головы и молча посмотрели на усмехающуюся Эллочку Подгорную.
— Эллочка, вы диспетчер, кажется? Пойдите и займитесь общественно полезным делом. А если нет вызовов, то рот свой прополощите, может тогда яду в вас уменьшится. Или у вас ещё есть к нам вопросы? — спокойно спросил Шанин и вопросительно поднял брови.
С лица Подгорной медленно сползла улыбка, она скривила губы и неожиданно выплюнула:
— Весь в свою мамашу!
Богдан встал, не сводя взгляда с женского лица, и прошептал:
— А ну повтори, что ты о маме сказала, креветка. Запомни: не дай бог ты мою семью тронешь — я тебя уничтожу и не посмотрю, что ты женщина, поняла?
Матвей поднялся вслед за другом и положил ладонь на плечо:
— Не тронь дерьмо, Богдан, вонять не будет.
— Что вы себе позволяете, сосунки? Без году неделя работают, а уже угрожают! — неожиданно закричала Подгорная.
— Вообще приматы повышают голос, когда хотят закрепить свой статус в иерархии стаи. Поэтому если кто-то слишком громко орёт или таким образом пытается доказать свою правоту, просто дайте этой макаке проораться, — уверенно заметил стоящий позади Подгорной Глеб Назаров. — А вы, коллеги, запомните: каждый раз, когда видите перед собой наглого, высокомерного, грубого человека, знайте — у него масса комплексов. Он своим хамством самоутверждается за ваш счёт.
Подгорная покраснела до самых ушей и прошипела в адрес врача:
— Ты забываешься, Назаров. Смотри, как бы не пожалеть! Сам-то скольких похоронил? Друга своего не забыл?
Лицо Глеба на секунду окаменело, а затем он странно усмехнулся и подошёл к стоящим рядом друзьям:
— Неужели вы, Эллочка, разглядели в моём глазу соринку? Вот что я вам скажу — не забудьте сколотить плот из ваших глазных брёвен и убраться на нём нахер вместе со своими моралями и гнусными вопросами. А в следующий раз я тебя, людоедка, в туалете на ночь закрою! И поверь, вся смена вздохнёт с облегчением. Пошли, парни, там Алиса стол накрыла, оладьи у неё высший класс.
Они прошли по длинному коридору и попали в тёплую комнату отдыха, где уже собрались несколько свободных экипажей. Все молча пили чай, изредка бросали взгляды на Богдана и Матвея.
— Если я съем ещё парочку твоих оладий, Алиса Дмитриевна, то мои силы усохнут и я буду этой ночью делать то, что совершенно нельзя делать на сутках, — закатив глаза, заметил один из дежурных врачей Саша Андреев.
— Делить на ноль, что ли? — удивлённо уточнила Почаева.
— Ага, прям разбежался! Усну я, коллега, просто усну. От обжорства.
Глеб Назаров усмехнулся и сделал глоток чая:
— Я, Саня, вообще не представляю, когда ты жить успеваешь. Ночные дежурства у нас, днём работа в реанимации в клинике. Ты спишь хоть когда-нибудь?
