К тебе (ЛП) - Макгвайр Джейми (читать книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
— Они начнут прибывать толпами с минуты на минуту. Давай начнём с основ.
Тильда проявляла терпение, показывая мне компьютерную программу: как заселять и выписывать гостей, как программировать ключи, устанавливать будильник, как размещать бронь. Как определить внешний входящий звонок или внутренний звонок от постояльца, как перевести звонок на нужный номер.
Двойные стеклянные двери открылись и вошла небольшая группа мужчин со спортивными сумками и рюкзаками, пересмеиваясь и в шутку толкая друг друга. Их внимание привлёк сидящий у бара мужчина. Подойдя к нему, ребята сбили бейсболку с его головы, по очереди пытаясь спихнуть его со стула.
— Зачем парни так поступают? — спросила я. — Они так жестоки друг с другом.
— Жестоки? Нет, золотце, так они проявляют дружеское расположение. Мужчины с такой работой… полицейские, солдаты и им подобные. Они все так делают.
— Кто-то должен им сказать, что так расположение не проявляют, — нахмурилась я.
Пожарные были исхудавшими, с резко обрисованными скулами и ввалившимися глазами. Они казались счастливыми, подтрунивая друг над другом и смеясь, словно бывшие одноклассники, собравшиеся в кои-то веки.
— А вот и он, — с улыбкой сказала Тильда.
— Мэддокс? — спросила я, стараясь говорить так же тихо.
— Тэйлор Мэддокс! — произнесла она, когда он подошёл ближе. — Как приятно снова видеть тебя. Как семейство?
— Отец в порядке. Братья тоже, — ответил Тэйлор, опустив голову и доставая бумажник из заднего кармана. Он кинул на стойку своё удостоверение и кредитную карту, уткнувшись в телефон и быстро набирая кому-то сообщение. Затем он убрал телефон и, подняв голову, встретился со мной взглядом. — Ох.
— Добрый день, — поприветствовала я.
— Тебя всё устраивает в твоём номере? — спросила Тильда.
Он проигнорировал вопрос Тильды, обращаясь ко мне:
— Мы столкнулись в коридоре.
— Я помню, — сказала я.
— Ну так… твой первый день, да? И как успехи?
— Отлично, — ответила я, давая ему понять как вербально, так и не вербально, что я не заинтересована.
— Большую кровать. Двухместный номер, Тильда. И два ключа.
— Остался только один двухместный номер. Тебе везёт, — сказала Тильда, щелкая кнопками. — Мне нужно ещё раз внести твою кредитную карточку.
Тэйлор сверкнул идеальной улыбкой, задержавшись на мне взглядом, прежде чем передать мне свою кредитку.
Я передала её Тильде, пытавшейся строить ему глазки. Её вгоняли в краску любые слова Тэйлора. Да, он был привлекательным и обаятельным, и добрым и почтительным с виду. Я гадала, в чём причина моей подозрительности к нему — было ли это из-за того, что я выстроила стену вокруг себя, или же было в этом парне что-то знакомое, притом не с приятной стороны. Кликнув мышкой, Тильда выбрала номер и вбила имя Тэйлора и его данные. Она запрограммировала два ключа-карты и передала их ему. Плёвое дело.
— Готово, — объявила Тильда.
Тэйлор подписал счёт и Тильда вернула ему кредитку. Вставив ключи в маленький конверт, она протянула его Тэйлору через стойку.
— Ну, вот. С возвращением. Снова.
— Спасибо, Тильда. А твоё имя я не припоминаю.
— Дарби, — ответила Тильда за меня. — Мы ещё не выдали ей бейджик.
— Ого. Впервые слышу. Занятная, должно быть, история.
— Наискучнейшая, — возразила я.
— В любом случае, не откажусь как-нибудь её послушать, — сказал он, направляясь к лифту.
— Ого. Уже влипла, — промурлыкала Тильда.
— Не-а, — помотала я головой. — Свидания мне не интересны. И уж тем более, с такими как он. Никаких пожарных, боевых расчётов, сотрудников правоохранительных органов, солдат…
— Ты права, — хихикнула она. — Для такой работы требуется определённый тип личности, верно?
Зазвонил телефон, Тильда поспешно ответила на звонок, прижимая трубку плечом к подбородку.
— Стойка регистрации. Чем могу быть полезна, мистер Трекслер? Ой. Мне очень жаль. Да, немедленно направлю к вам кого-нибудь. — Тильда нажала пальцем на отбой. — Чёрт побери.
Она сняла трубку и набрала другой номер. Подождала. Вздохнула. Закатила глаза и повесила трубку.
— Дарби, где-то в коридоре должна быть тележка горничной. Возьми четыре банных полотенца, четыре полотенца для рук и четыре тряпки, отнеси всё это Скотти Трекслеру в двести первый.
— Тележка дальше по этому коридору? — я ткнула в противоположный конец лобби.
Тильда кивнула в ответ.
Трудно было перемещаться по лобби среди лабиринта исхудавших перепачканных мужчин и парочки женщин. Я завернула за угол и прошла дальше по коридору, интерьер которого нарушали примерно двадцать бежевых дверей. Посреди коридора стояла тележка горничной, переполненная стаканами, полотенцами, тряпками, мылом и маленькими бутылочками шампуня и кондиционера. Я схватила полотенца и тряпки и прошла обратно через лобби.
Пожарные сгрудились перед баром, расступаясь передо мной словно Красное море, смолкая ненадолго, чтобы я могла пройти мимо них с руками, переполненными отбеленным хлопком. Лифт задрожал, добравшись до второго этажа, а затем дёрнулся. Двери открылись в пустой коридор. Напротив меня висело большое ромбовидное зеркало. Отражавшаяся в нём женщина была не похожа на обливающуюся слезами, загнанную в ловушку невесту из крошечной церквушки в Форт Худе. Теперь в моих глазах сияла надежда. Независимость.
Номер двести один находился всего в трёх метрах от лифта. Я постучала костяшками пальцев по двери.
— Горничная, — произнесла я, не зная, правильно ли поступаю.
— Секунду! — прокричал мужчина. Следом раздался какой-то шум внутри номера. — Чёрт! Подождите!
Дверь распахнулась и мои глаза прошлись по пяти футам белого махрового халата, груди, шее, а затем остановились на паре светло-голубых глаз. Открывший дверь мужчина часто дышал. Но когда она встретился со мной глазами, он задержал дыхание. Он не сразу смог собраться с мыслями, чтобы выдать одно-единственное слово.
— Привет.
— Привет, — улыбнулась я. — Полотенца? — спросила я, протягивая их перед собой.
— Э-э…
— Простите, вы что-то…
— Да! Да, — спохватился он, забирая у меня полотенца. — Извините. Я споткнулся о чёртов… Неважно. Спасибо. — Он усмехнулся. Совсем не похоже на ту улыбку, которую хищник вроде Шона использовал, чтобы завлечь меня. — Я Трекс.
— Дарби, — сказала я. Казалось, его заворожил сам звук моего имени. Он никак не мог перестать разглядывать меня, и я не могла отвести взгляда.
— Ох. Чёрт возьми. Извините. — Трекс достал из кармана двадцатидолларовую банкноту и вложил её мне в руку. — Ещё раз спасибо.
— Это совсем необязательно, — сказала я, уставившись на потрёпанную бумажку.
— Я настаиваю.
Я вернула ему деньги, заставив себя произнести слова, пришедшие в голову.
— Нет, спасибо.
Я развернулась и, улыбаясь до самого лифта, оставила Трекса стоять в коридоре. От того, что я сказала кому-то «нет» впервые за долгое время — может, вообще впервые — я испытывала чувство, которое сложно описать тому, кто не был размазнёй большую часть жизни. Я испытывала одновременно ужас и будоражащую энергию. Не помню, чтобы когда-либо чувствовала себя столь счастливой.
— Дарби, — позвал Трекс из своего номера.
Я замерла, глада на него через плечо. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы я забыла парализующий страх, накатывающий на меня, когда мужской голос произносит моё имя?
— Не хочешь как-нибудь поужинать со мной?
— Нет, спасибо, — нелепая улыбка не сходила с моего лица.
— А как насчёт обеда?
— Нет, спасибо. — Вряд ли моя улыбка была естественной, но я не могла ничего с этим поделать.
— Тебе просто нравится меня отшивать или я и вправду столь омерзителен?
— Да, — ответила я. Как только двери лифта закрылись, я изобразила победный танец.
Раньше я была неспособна на конфронтацию и отказ. Даже под страхом жуткой смерти я бы пошла за незнакомцем, игнорируя тревожные звоночки в голове, скорее пожертвовав чувством самосохранения, чем рискуя задеть чувства незнакомца. С самого начала меня приучили быть вежливой, послушной и спокойной. Обнять того незнакомца, поцеловать ту тётю, всем улыбаться, даже если что-то подсказывало мне, что они опасны. Именно по этой причине однажды поздним вечером я оказалась на коленях у отца подруги, у которой осталась ночевать, чувствуя его руки у себя в штанах. По этой причине моему дедушке удавалось заставить меня тереть его в тех местах, которые мне даже видеть не хотелось, не то что трогать.
