Одержимая страстью (СИ) - Блэк Элли (список книг TXT) 📗
— Тебе нужно что-то сделать с лицом, — быстро говорю ей и немедленно выхожу в двери.
Куда бы деться, куда бы пойти, где бы спрятаться от угрызений совести, что меня сейчас терзают внутри?
— Госпожа, — голос девушки раздается за спиной, и теперь я уже шарахаюсь от нее, отхожу на несколько шагов и только тогда поворачиваюсь.
Прям готова была расцеловать ее за то, что она щеку тряпицей закрыла и, главное, не смотрит на меня, взгляд прячет. Это к лучшему, потому что так она не может заметить, какая в моих глазах растерянность сейчас застыла, а я уверенна, что так оно и есть, потому что в голове были именно эти мысли, да еще и в груди пустота разливалась.
Девочка скользнула мимо, сторонясь меня, но винить в этом я ее не могла, сама бы, скорее всего, поступила так же. Кэра засеменила вперед, а я иду за ней след в след и головой верчу, во-первых, дорогу запоминаю, во-вторых, интересно все-таки посмотреть, что за место стало для меня новым домом. Усмехаюсь про себя. Как же странно и необычно то, что я всего лишь за какие-то сутки уже начинаю называть это «домом». Меня осеняет догадка, что это, наверное, из тела не выветрились чувства и привычки бывшей хозяйки, вот они-то и правят сейчас балом, но менять мне пока ничего не хочется, потому как надеюсь, что именно оставшаяся память сможет мне помочь пройти все испытания, которые меня ждут после ужина.
За внутренними рассуждениями путь показался достаточно быстрым. Шли мы по каким-то замысловатым коридорам, и с первого раза вряд ли удастся запомнить дорогу. Вслед за кэрой я зашла в маленькую комнату, которую можно было сравнить по размеру с кельей при храмах и монастырях.
— Н-да, — прицокнула я языком, проходя внутрь, не так уж и богато, как, казалось бы, должно быть, если смотреть на внешнее убранство святилища.
— Госпожа, Амин вам принесет ужин и поможет одеться.
Я оглянулась на служанку, которая одновременно говорила и доставала из-за плотной занавески белое полотно, отороченное золотой тесьмой.
— Хорошо, кэра, — я села на высокий пуф с мягкой обивкой.
Первое, что мелькнуло в голове — боли никакой не было, и это меня порадовало. А второе — что я забылась настолько, что уже и не вспоминала ни про Принца, ни про ангела, да и вообще они мне сном каким-то показались. Я тряхнула головой.
— Ида, с вами все в порядке?
Я глянула на девчонку. Та лишь украдкой бросила в мою сторону взгляд и быстро спрятала его в пол. Бедное дитя. Опять в груди защемило.
— Все нормально, кэра, уже можешь идти и принести поесть, сколько можно вопросов задавать? Ты хочешь, чтобы я с голоду опухла?
Я замолчала, а девушка вылетела пулей из комнаты, прикрыв за собой дверь. Вот правду говорят, лучшая защита — это нападение. Я закрыла глаза. Вдох-выдох. Все-таки совесть внутри продолжала грызть, и меня сейчас, откровенно сказать, это раздражало, потому что я понимала, откуда ноги растут. А растут все оттуда же — из глубин сознания, на задворках которого еще находится эта девчонка Ида.
Тихие шаги и легкое дуновение ветра оповестили о том, что у меня гости. Я открыла глаза и наткнулась на невообразимо синие глаза мальчишки, что ловко расставлял на раскладном столике тарелки, но при это смотрел на меня внимательно. Амин расправлял складки на платье и, видимо заметив боковым зрением, что мальчишка слишком пристально рассматривает меня, недолго думая, отвесил пацаненку подзатыльник.
— Госпожа, простите, такое больше не повторится, — склонил он голову и еще раз отвесил подзатыльник бедняге.
— Я надеюсь на это, — не голос, а прямо лед. Сжала челюсть и, вскочив с места, отошла, от греха подальше, от бедного ребенка. — А почему вас двое, Амин? Я думаю, ты и один можешь справиться, — собравшись с силой, задаю вопрос слуге, но лишь для того, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Так госпожа, мне уже скоро исполняется двенадцать, и я уйду во дворец, — поясняет мне паренек, а я удивленно вздергиваю бровь вверх, — и Лим будет вам прислуживать вместо меня.
Кидаю взгляд на мелкого. Господи, сколько ему лет? Прислуживать? Это выше моих сил. Отвожу глаза в сторону.
— Вы не беспокойтесь, госпожа, — растолковал по-своему мой жест Амин, — Лим один из самых смышленых мальчишек, он вам понравится, дайте ему шанс.
Такие похвалы со стороны парня я одобрила про себя и сделала заметку, что для него этот мальчишка много значит, раз Амин так печется о его судьбе.
— Даю ему еще шанс, Амин, — улыбаюсь одними губами, поскольку на душе пусто от того, что приходится быть такой хладнокровной сукой. Но внутреннее чутье не обманешь, а оно подсказывает, что именно так и надо себя вести.
Паренек склоняет голову и подталкивая мальчишку к выходу, выпроваживает за дверь.
— Чего изволит госпожа отведать? — он открывает блюда одно за другим, но аппетита уже нет.
Смотрю на все яства безразлично и думаю лишь о том, как не потерять себя в этом мире, потому что даже к бабке ходить не надо, все как на ладони расписано. Жестокие нравы и безапелляционное подчинение сильнейшему действительно страшно осознавать и принимать. И вопрос сейчас в том, смогу ли я это все выдержать и остаться собой, не превратиться в бесчувственную куклу, каковой являлась Ида.
Глава 5
В животе постоянно урчало после тех нескольких кусков мяса, которые мне все-таки удалось в себя запихнуть. Дурочка, зачем я его ела? Зачем? Даже представить страшно, что буду делать, если вдруг захочется в туалет.
— Амин, — позвала парнишку.
— Да, госпожа? — он повернулся ко мне и склонил голову.
— А долго мне придется пробыть у Императора?
Я, конечно же, могла представить, что сейчас у него в голове промелькнет мысль не совсем хорошая, но тут ничего не поделать, как говорится, кто осведомлен, тот вооружен.
— Я не могу вам ответить на этот вопрос, госпожа, — отвечает парень, — все зависит от того, насколько Император сегодня устал.
Амин скользнул по мне взглядом, но не задержался ни на секунду. И что было удивительно, в глазах его я не увидела никакого любопытства — еще одно очко в пользу паренька.
Говорить о чем-либо ещё просто не было смысла, поэтому я погрузилась в мысли, прокручивая в голове разные варианты исхода сегодняшнего пребывания в палатах Императора. Матерь Божья, да что я несу такое? Какие палаты? Какой исход? Да у меня, на самом деле, поджилки от страха трясутся. Думать сейчас могу только о том, чтобы не облажаться и в живых остаться.
С каждым шагом мне становилось все труднее дышать. Внутри будто все замерло в предчувствии чего-то страшного.
«Фух, нет, Ленка, так не пойдет, — передергиваю плечами, — так ты себя доведешь до белого каления прежде, чем окажешься на месте».
Я потрясла ладонями и предплечьями, словно боксер перед раундом.
«Это безумие! — кричит подсознание. — Все это нереально и глупо, словно ночной кошмар, который почему-то все никак не хочет заканчиваться».
— Мы пришли, Ида, — паренек застывает перед огромными двустворчатыми дверьми, точь-в-точь как вход в святилище.
Сглатываю слюну и сцепляю ладони в замок только лишь для того, чтобы не начать заламывать пальцы.
В коленках растекается слабость, ноги становятся ватными, а душа из тела вырваться хочет, убежать отсюда подальше, и мне кажется, что вот-вот, и я и правда дух испущу.
Вдруг двери распахнулись, я от неожиданности подпрыгнула на месте, почувствовала, как по скулам капельки пота дорожку начали прокладывать. Сума сойти можно. Прикусываю губу с внутренней стороны, чтобы хоть как-то успокоиться. Хоть это и мало помогает, но боль немного приводит в себя.
Двери открылись, и меня словно невидимыми нитями потянуло внутрь. Шаг. Второй. Третий. И резкий выдох. Передо мной словно кадры из кинофильма выстроились в ряд, превращаясь в единую картину и заполняя собой всю меня изнутри. Боже мой. Подношу ладонь ко рту и зажимаю его так плотно, чтобы никто не услышал стон, который готов сорваться с губ.
От этого невообразимого богатства и красоты меня просто захлестнуло волной восхищения. Мне казалось, что если я сейчас не моргну, то точно глаза вылезут из орбит. То, что я видела, подходя к святилищу, с тем, что вижу сейчас, даже в сравнение не идет. Белый цвет заполняет огромное пространство комнаты, но отдельные детали и картины, что украшают стены, сделаны из золота. В дальнем углу керамическая ванна, на блестящих массивных ножках, а ближе к середине внушительных размеров кровать под белоснежным балдахином, с такими же простынями и подушками и… Матерь Божья. В глазах зарябило от стерильной чистоты цвета в этой комнате.
