Держи меня, Земля! (СИ) - Лабрус Елена (читать книги регистрация .txt) 📗
— Ты не представляешь себе… это так важно для меня, что ты приехала, — Кирилл погладил Леру по голове, словно тоже не мог поверить в её реальность. Потёрся небритой щекой об её руку, прижался губами ко лбу. Они так истосковались друг по другу, что даже этого казалось много. Просто запах, просто тепло, просто любимые руки — и не нужно большего. Сейчас эмоционально большего просто было не вместить. Даже от лёгкого поцелуя, что Кирилл оставил в уголке губ, заложило уши.
— Лера, ты будешь чай или кофе? — крикнула из кухни мама. Лера едва услышала её голос.
— Ты уже купил кофе? — переспросила она у Кирилла, возвращаясь в реальность.
— Я и забыл, как много ты обо мне знаешь, — улыбнулся он и крикнул: — Мам, спасибо, мы сами! Иди отдыхай!
В его кармане заурчал телефон.
— Проснулась? — хмыкнул он, глядя на абонента, и снова крикнул через коридор: — Как думаешь, что сказать Вальке?
— Что она сучка крашеная, — выглянула мама.
И Кирилл согласно кивнул и сбросил звонок, увлекая за собой Леру в комнату.
— Вот пусть звонит в больницу и узнаёт сама.
Но не успел спрятать телефон, как он разразился новой трелью.
— А тебе, моя дорогая, чего не спится? — скептически обращаясь к экрану, Кирилл обнял Леру одной рукой и ответил сухо: — Да.
Лера едва слышала, о чём говорит ему жена, да и не пыталась вслушиваться. Но уловила ритм, с которым Настя произносила слова. Речь её лилась спокойно, уверенно и неторопливо. С достоинством королевы, снизошедшей до поздравлений своим подданным. Обязательных по этикету поздравлений и вынужденного сочувствия.
— Да, и тебя тоже с наступившим. Спасибо, что позвонила. Нет, к сожалению, не обошлось. Дед умер. Я сообщу тебе о дате похорон, — Кирилл закатил к потолку глаза, тяжело выдохнул и вдруг дёрнул Леру за руку: — Лер, твоя перчатка!
Лера кинулась забирать у Кузи потрёпанный предмет своего гардероба и прослушала, чем продолжился их разговор с женой. Только довольная улыбка на губах Кирилла говорила о том, что он пошатнул её ледяное спокойствие.
— Нет, Насть, не надо, спасибо, я справлюсь. Я верю, что твои соболезнования искренние. Как и забота обо мне. Конечно. И нет, мне не нужна твоя помощь, — это Кирилл произнёс, уже ставя Лерину сумку на полку над вешалкой, повыше от любопытного пса. — Степану привет. Не с тобой? Ну, как скажешь. Я уже могу выпить чашечку кофе?
Он подмигнул Лере, включая свет в ванной, когда она показала, что хочет помыть руки, и улыбка его засияла ещё шире, и ещё злораднее.
— Да, дорогая моя. И я буду пить кофе с кем хочу и когда хочу, не считая нужным ставить тебя об этом в известность… Вот когда забеременеешь, разговор этот станет предметным, а пока это уже не основание для отказа в разводе, а лишь необоснованные объективными обстоятельствами претензии. Прости, но на этом всё. У меня на глазах только что умер самый близкий мне человек, спорить с тобой я сейчас просто не в состоянии.
Он коротко попрощался и отключился. Прислонился лбом к косяку. Уставший, измученный, совсем обессиленный. Лера так плохо знала, как ему на самом деле живётся, что ей стало стыдно, сколько нервов ещё и она ему вымотала просто так. И ведь он ни разу её не упрекнул.
Лера погладила его по плечу. Кирилл слабо улыбнулся в ответ.
— Спасибо, что ты приехала, — протянул Кирилл руку и прижал Леру к себе. — Давай попьём кофе и поедем домой.
— У нас есть дом?
— Да, у нас есть дом, который ждёт тебя так же, как я. Каждый день. Всё ещё ждёт и никогда не устанет ждать, — он тяжело выдохнул и повёл Леру за собой за руку.
Нина Григорьевна ещё суетилась на кухне, когда они пришли. Сделала им бутерброды, нарезала сыр и ушла говорить по телефону. Ей тоже позвонили.
— Нотариус, — вернулась она. Недовольно качнула головой и села, выдохнув. — Спрашивал, в какой день нам удобнее будет подъехать, чтобы огласить завещание.
— А ты говорила, первого января никто не работает, — усмехнулся Кирилл, оглянулся на часы. — Ну и что ты ему ответила?
— После похорон, конечно.
— А Валентина, видимо, настаивает уже сегодня, — Кирилл откусил кусочек сыра, но бросил, встал. — Кто бы сомневался.
— Нотариус сказал, что как только у нас на руках будет свидетельство о смерти, он огласит последнюю волю усопшего. Но присутствовать по протоколу должны все, — мама взялась было за большую кружку с чаем, но тоже отставила. — Боюсь даже представить, что начнётся, если дед завещал всё тебе.
— Валька будет всё оспаривать. Начнутся суды, скандалы, выяснения отношений, — тут и представлять нечего, — Кирилл опёрся спиной о подоконник. Засунул руки в карманы. Задумался.
— Кирюш, только не вздумай ни от чего отказываться в её пользу, — тревожно всматривалась мама в его хмурое лицо.
— Ещё не от чего отказываться. И лучше бы уж дед не глупил. Она и жила с ним столько лет только ради этого. Каждую лишнюю копейку дочке отправляла.
— У неё есть дочь? — удивилась Лера.
— Да, нагуляла, — хмыкнула Нина Григорьевна. — Задолго до того, как они с дедом сошлись. Они поженились, когда дочь уже замуж выскочила. Вот Валька всю жизнь её и тянет. А девица приезжала раз, да и то ощущение, как с ревизией. Оценить дом да перспективы. Валька перед дедом на задних лапках всю жизнь только ради этого.
— Несчастная женщина, — вздохнула Лера.
Кирилл улыбнулся, подняв глаза.
— Тут что посеешь, то и пожнёшь. Ладно, — он потёр ладони. — Спасибо, мам, за кофе, поехали мы. Лера с дороги, я засыпаю на ходу. Да и тебе отдохнуть надо. Созвонимся.
— Я тут тебе телефон записала. Ты сам позвони нотариусу, он просил, — протянула Нина Григорьевна клочок бумаги, когда они уже стояли в прихожей. И Лера улыбнулась тому, что её мама тоже никак не привыкнет, что номера можно перекидывать, а не переписывать по старинке. Но этих мам уже, наверное, не исправишь.
— Хорошо, — забрал Кирилл бумажку и перенёс данные в свой смартфон, уже сидя в машине.
Ехать оказалось совсем недалеко. Безликие новостройки нового квартала встретили яркими красками фасадов и строгими коробками ещё необжитых дворов.
Квартира, которую снял Кирилл, оказалась на последнем этаже.
— Прошу, — он толкнул дверь, и первое во что упёрся взгляд — оказался чемодан.
И правда огромный. Раскрытый, словно Кирилл в нём что-то искал. Раскиданные по полу кульки и свёртки в подарочной бумаге заставили Леру удивиться его щедрости. А большая серьёзная кукла — улыбнуться. Она смотрела на Леру немигающим взглядом из пластикового окошка, когда Лера разувалась, пока Кирилл вешал её шубу, напоминая, что сегодня праздник.
Для кого-то праздник. Ёлка, гирлянды, пельмени. Но в этот дом он словно не дошёл.
Хоть Кирилл и показывал Лере эту квартиру, она оказалась совсем другой, чем ей представлялось. Небольшое, неуютное, однокомнатное, словно гостиничное жильё. И Лера знала почему.
Глядя на эту наспех заправленную кровать, на брошенную на стул мятую рубашку, на раскиданные по комнате пустые упаковки от каких-то снеков, она так остро почувствовала, как Кириллу было здесь одиноко.
Как он лежал каждый день на этой пустой кровати, прижимая к уху телефон, и дёргал шнурок лампы, что загоралась и гасла над головой. Как засыпал под бормотание огромного плоского телевизора на стене, чтобы завтра всё началось сначала. Работа, дела, заботы, пачка чипсов, щелчок выключателя и ожидание неизвестно чего.
— Прости, у меня тут немного не убрано, — Кирилл подхватил пустой пакетик, с хрустом смял в руке, спрятал за спину, неловко переминаясь, отступил назад.
— Тебе тут так… — горло перехватило. На шкафу стояла нераспечатанная бутылка шампанского, которую они купили в Барселоне. — Не хватает…
— Уборки, да, я знаю. И штор. И…
Лера обняла его, пряча лицо у него на груди, и отрицательно покачала головой.
— Тебе здесь так не хватает меня.
Он бросил пакетик прямо на пол и прижал Леру к себе.
— Ты даже не представляешь себе, как. Немыслимо. Невыносимо. Нестерпимо. Но я ждал. Я буду ждать тебя, сколько скажешь.
